Ксавье Монтепен - Тайные страсти принцессы Джеллы

— Нет! — с живостью возразил Дьедоннэ. — Никогда в жизни я не стану лечить вас! Предупреждаю всех, кто заболеет: на меня не рассчитывайте!

— Тогда где же вы найдете пациентов? — с громким смехом спросила Эллен.

— Среди людей благоразумных, которые не подвергают себя бесцельной неосторожности.

— Ладно, доктор. Но посоветуйте: что пить, когда чувствуешь сильную жажду?

— Прохладительные напитки.

— Я полностью согласна с вами, доктор, — воскликнула Нэнси, взяв с подноса, который держал перед ней лакей, бутылку замороженного шампанского и наполнив свой бокал. — Я намерена исполнить предписание врача!

Под общий смех она осушила налитый бокал. Джен последовала ее примеру.

— Вы неисправимы… — ворчал Дьедоннэ.

В этот момент с лестницы спустился лорд Сингльтон, отдавая последние приказания слугам:

— Несите для дам сэндвичи, страсбургские пироги и шампанское. И еще нагретый кларет и холодный портвейн!

Доктор, отделившись от группы молодых людей, направился к губернатору.

— Милорд, милорд! — обратился он к нему с мольбой в голосе. — Не грех ли вам отдавать подобные приказания? Вы же убьете молодых девушек.

— Махните на все рукой, любезный доктор, — улыбнувшись, ответил лорд Сингльтон. — Ваши опасения напрасны. Успокойтесь…

— Конечно, мне все равно, — проговорил раздосадованный доктор. — Пусть их задушат эти сэндвичи! Черт знает что такое!

В то время как доктор высказывал свои возмущения, лорд Сингльтон обратился к молодым офицерам, которые продолжали беседовать с англичанками:

— Господа, не знаете ли вы, где сэр Джон Малькольм?

— Я пока не видал его, — ответил Мидлей.

— Я точно знаю, что сейчас его здесь нет, — добавил Скелли.

— Надо думать, — заметил губернатор, — какое-то дело задержало его.

— Вполне возможно, милорд, — ответил Мидлей.

В это время на мраморном крыльце показался младший сын Джона Малькольма с Эвой и Марией Бюртель. Лорд Сингльтон первый заметил его.

— А вот и сэр Эдуард. Он знает, где сэр Джон. — И губернатор пошел навстречу молодым девушкам и их кавалеру.

— Смею засвидетельствовать вам мое глубокое почтение, милорд, — начал Эдуард, поклонившись губернатору.

— Добрый вечер, любезный сэр Эдуард, — сказал губернатор и, ответив на приветствия молодых девушек, продолжал: — Я был заранее уверен и не ошибся, что мисс Мария и мисс Эва будут самыми заметными цветами моего праздничного букета.

— Остерегайтесь, милорд, — заметила Эва.

— Остерегаться? Чего?

— Ведь мы можем поверить вам на слово.

— Но скажите, сэр Эдуард, разве я не прав?

— Сто раз правы, милорд! — воскликнул Эдуард.

Эва слегка ударила веером по его пальцам.

— Надеюсь, что и сэр Джон прибыл с вами? — спросил губернатор.

— Нет, милорд.

— Сейчас я вам объясню, в чем дело. Батюшка сегодня ушел из дома очень рано, но никто не видел когда… Я заходил в его комнату… Постель оказалась несмятой, он всю ночь работал…

— Все это несколько странно, — в недоумении проговорил лорд Сингльтон.

— Однако сэр Джон ушел не один: его сопровождают сэр Джордж с камердинером, — сказала Мария. — Мы целый день очень тревожились, что и где их могло задержать…

— Но отец, — прибавил Эдуард, — очень часто выходит из дома, никого не предупредив, и его отсутствие иногда длится долго.

— Это вполне понятно, — заметил губернатор, — должность главного судьи ко многому обязывает. Думаю, что и сегодня он задерживается по этой причине. Надеюсь вскоре пожать руку ему и сэру Джорджу тоже.

Слуга в красных штанах с массивной серебряной цепью, стоявший у дверей, громко доложил:

— Раджа Дургаль-Саиб!

Многие гости губернатора, знавшие раджу только понаслышке, заволновались, общее любопытство не знало границ.

— Господа, — обратился к ним губернатор, — примите к сведению, что раджа Дургаль-Саиб — один из самых образованных и богатых в Индии и один из вернейших наших союзников.

И он пошел встречать раджу, который в роскошном индийском костюме, сверкавшем золотом и драгоценными камнями, размеренно и гордо шел по ступеням мраморного крыльца, окруженный многочисленной и блистательной свитой.

Мария схватила руку Эвы и дрожащим от волнения голосом шепнула ей на ухо:

— Взгляни, сестра, взгляни. Это тот человек, которого мы постоянно встречаем, и он так странно смотрит на меня, заставляет краснеть. Слушай, Эва, я боюсь его. Я предчувствую, что этот человек может сделать меня несчастной.

Эва с улыбкой поцеловала сестру и ответила:

— Я не могу понять твоих опасений, Мария. Почему ты придаешь такое значение этим встречам? Они случайные… Нет ничего удивительного в том, что он засматривается на тебя: ты же ангелочек! К тому же принц необычайно красив и его восточные живописные костюмы идут ему. Впрочем, кажется, сэр Джон знает его. Скажи, чего же тебе бояться?

— Я и сама не знаю, — шепотом отвечала Мария, — ты упрекаешь меня в робости, но что поделаешь? Предчувствия нам не подвластны.

Раджа приблизился к губернатору, и они остановились друг против друга.

— Я очень рад видеть вас, — начал губернатор. — Добро пожаловать!

— Милорд, — любезно отвечал Дургаль-Саиб, — я тоже рад протянуть вам руку и открыть свое сердце. Мы разноплеменники, мы исповедуем разные религии, но в сущности мы — братья!

— И разве может быть иначе, когда Англия и Индия — сестры!

Дургаль-Саиб заметил сестер Бюртель. Он поспешил подойти к ним, и Эва почувствовала, как ладонь Марии затрепетала в ее руке.

— Я преклоняюсь перед светлыми богинями этого храма, — проговорил раджа, с величайшей почтительностью обращаясь к жениху Эвы. — Надеюсь увидеть сегодня и сэра Джона.

— Мы все ждем его, — отвечал Эдуард, — видимо, он скоро появится.

— Мне очень нужно встретиться с сэром Джоном Малькольмом, — обратился раджа к молодым девушкам. — Он почти ваш отец, и у меня есть просьба к нему. Думаю, он разрешит мне это…

— Какая же? — спросила Эва.

— Я хочу преподнести вам обеим по незначительному подарку, по безделушке, которые так нравятся молодим девушкам и которые делают женскую красоту неотразимой.

— Как это понимать? — едва слышно произнесла Мария, а Эва с явным нетерпением уточнила:

— Что за безделушки?

Шарф, шитый золотом, служил радже поясом, на нем висели кинжалы с серебряными рукоятками, усеянными драгоценными камнями.

Из-за широких складок этого пояса Дургаль-Саиб вынул две совершенно одинаковые коробочки и, подавая их сестрам, преклонил колено по восточному обычаю. Прекрасное личико Марии от смущения покрылось яркой краской; поколебавшись, она протянула руку к коробочке, предназначенной для нее. Эва же, напротив, быстро открыла свою и в наивном восторге вскрикнула от изумления.