Ирина Масарновская - Любовь от кутюр

Через неделю соседка Лидии Петровны по площадке, захлебываясь в слезах, сообщила Танеиз Орла о смерти Лидии Петровны.

Таня поначалу бурно переживала кончину матери, корила себя за свое злое письмо к ней, но потом, поразмыслив, успокоилась.

Еще через год Татьяна «для пробы», как она сама говорила своей единственной близкой подруге Рите Зуевой, вышла замуж за старшекурсника, филолога, москвича Артема Голикова.

Прописавшись у свекрови, Татьяна полностью окунулась в жизнь московской богемы.

Эвелина Эдуардовна Голикова работала в издательстве «Искусство», поэтому лично знала всю «приличную Москву», как любила говорить она, затягиваясь дорогой сигаретой и попивая кофе из чашки севрского фарфора.

Артем Голиков, похожий на ежа, толстый веселый увалень, типичный московский мальчик-мажор, был начисто лишен чувства ответственности за свои слова и поступки. Он влюбился в Татьяну в одночасье, едва увидев ее в университетской библиотеке, куда он заглянул к очередной своей подружке Миле Куниной.

Орлова в то время как раз отдыхала от сердечных дел, и когда буквально на второй день их знакомства этот шикарный молодой человек предложил ей разделить с ним всю его дальнейшую жизнь и кров, Таня, не долго думая, согласилась.

Отец Голикова, крупный номенклатурный работник, служил в очень серьезном учреждении на Лубянке. За ним каждое утро приходила черная «волга», а в подъезде дома сидели попеременно за небольшим столиком у входа то молодой человек в штатском, то толстая тетка со злым бегающим взглядом, так что в квартиру Голиковых можно было попасть, только предъявив этим вахтерам удостоверение личности.

Татьяну приняли в доме Голиковых на равных, даже иногда хвастаясь невесткой — дочерью афганца-героя, советского генерала, оставившего к тому же ей неплохое наследство и кое-какие льготы.

Артем любил шумные компании, долгие вечеринки, незаметно переходившие из одних суток в другие. Он умел красиво и вкусно есть, шикарно одеваться и не жалел папиных денег на Татьяну.

— Ты должна иметь отличный «прикид»! — говорил иногда Артем, раскладывая вороха одежды перед смущавшейся в начале их семейной жизни Татьяной. — Это сегодня принесла для тебя лично Лизка Старыгина. Говорила, весь Лондон только такие шмотки и носит нынче.

Постепенно Татьяна освоилась с бытом семьи Голиковых. Теперь, когда Артем приволакивал ей очередную порцию тряпок, привезенных из-за бугра кем-то из его друзей, она рассматривала эти вещи снисходительно, оценивая и их, и себя с долей иронии. Она уже и так одевалась, как истинная столичная дама, знавшая толк в вещах и, главное, умевшая отделить истинную ценность от подделки.

Но по прошествии полугода после их богатой и громкой свадьбы Татьяна вдруг заметила, что Артем как-то охладел к ней, начал поздно возвращаться от друзей, перестал приглашать ее вместе с собой на бесконечные вечера, дни рождения и коктейли.

А однажды, вернувшись после двухдневного отсутствия в их квартиру, подаренную родителями, Артем, как был в плаще, плюхнулся на пуфик в прихожей и сказал, глядя на Татьяну осоловевшим взглядом:

— Слушай, старуха! Давай разбежимся, а? На время…

Татьяна, только что вышедшая из ванны, слушала его, прикрывая грудь воротником шелкового хитона. Она никогда не перебивала собеседника. Орлова умела слушать, и это ее качество всегда приносило ей только пользу.

— Тань, ну пойми меня, ведь ты не девочка. И сама обжигалась уже не однажды, — он, вдруг сообразив, что сказал пошлость, с опаской глянул на жену.

Она спокойно рассматривала его своими зелеными глазами, будто видела впервые. Ее длинные, еще влажные после душа волосы цвета старого золота крупными прядями рассыпались по точеным плечам, слегка прикрывая пышный бюст.

— А ты хороша! Чертовски хороша! — удовлетворенно хмыкнул Артем. — Найдешь себе еще кого-нибудь, если уже не нашла.

— Разрешаешь? — не то спросила, не то согласилась с ним жена.

— А что? Мне на жалко. Я ведь и сам не ангел, — он, слегка покачиваясь на нетвердых ногах, поднялся с пуфика и направился в кухню.

Татьяна, не проронив ни слова, последовала за ним.

Артем открыл дверцу холодильника, взял банку немецкого пива и, ловко сковырнув ногтем металлическую скобу, жадно припал к лившейся из банки холодной янтарной струе.

— Так мне что, готовиться к разводу и разделу имущества? — осторожно спросила Татьяна.

— Зачем? — испуганно произнес Артем, даже забыв опустить вниз руку с банкой, отчего пиво полилось ему за воротник плаща.

— Так ты же несколько минут назад предложил мне… — Таня не успела договорить фразу.

— Я сказал: давай разбежимся на время. Понятно?

Артем приблизился к ней, дыша в лицо перегаром.

Татьяна отшатнулась, слегка оттолкнув от себя мужа.

— А как к этому «разбежимся» отнесутся твои предки? Это во-первых! — она загнула палец на правой руке. — И, во-вторых, я бы не хотела опять возвращаться в общежитие или проситься на постой к Ритке Зуевой. У меня нет для этого никаких оснований. Ясно? — Татьяна внимательно посмотрела на Артема.

— Чудачка! — примирительно проворчал тот, пытаясь удобнее устроить свое массивное тело на изящном кухонном табурете. — Я не выселяю тебя, не требую развода и раздела барахла. Я, может быть, по-прежнему люблю тебя… Но если хочешь знать, то моя любовь, она особенная, скрытая от глаз людских, — Артем помолчал и стал потихоньку всхлипывать.

— Ну вот, началось. Пил бы поменьше, тогда бы и плакать не пришлось, — с этими словами Татьяна подошла к мужу и краем своего шелкового халата утерла ему, как маленькому, заплаканное лицо.

Артем взял обеими своими лапищами ее изящную узкую ладонь и стал покрывать мелкими поцелуями.

— Следующим твоим жестом будет приглашение в супружескую спальню? Так, что ли? — Татьяна с трудом высвободила свою руку и отошла к двери.

— Да нет, старушка. В том-то и дело, что я боюсь тебя в постели, — задумчиво произнес Артем.

— Вот те здрасьте! — удивленно воскликнула жена. — С каких это пор, интересно бы знать?

— Чуть ли не с первой нашей ночи, — почти неслышно проговорил Артем. — Я сразу понял, что я для тебя совсем не интересен, как мужчина, — он виновато посмотрел на жену.

— Если быть честными до конца, то ты прав! — с вызовом заявила Татьяна. — Я, безусловно, всегда притворяюсь, что мне с тобой хорошо в постели.

Артем вдруг моментально протрезвел.

— Так почему же ты за меня замуж пошла, если сразу поняла, что я не подхожу тебе как мужик? — почти прокричал он ей в лицо.

— Не кричи, пожалуйста. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай! — Татьяна взяла спички, зажгла газ и поставила на плиту чайник. Потом она достала из кухонного буфета банку растворимого кофе, чашки и, поставив все на стол, сама присела у плиты, закурив сигарету.