Ирина Масарновская - Любовь от кутюр

— И где только я не искала что-нибудь подобное, — и в ГУМе, и на Кузнецком. И бабку просила сшить, и матери плешь проела. А она — на тебе — в каком-то занюханном Орле приобрела такой офигенный костюм! — Рита, не скрывая восхищения, дергала за полы фигаро Алининого сарафана.

— Во-первых, Орел — старинный центр русской культуры с прекрасными традициями, — резко сбросив со своего плеча руку сестры и при этом мягко улыбаясь, говорила ей Алина. — Во-вторых, я с третьего класса серьезно занимаюсь моделированием одежды и все, что у меня, а вернее, на мне — сшито моими руками. И этот костюм — тоже! Понятно? — она строго посмотрела Рите прямо в глаза. — И в-третьих, пожалуйста, запомни, что я, хоть и твоя сестра, пусть даже двоюродная, но приехала в Москву не для того, чтобы вы меня здесь все жалели и опекали. Нет, я всего добьюсь сама и буду знаменитой модельершей. Вот увидишь! — она победоносно взглянула на свою собеседницу.

— Ладно, не хорохорься! Поживем — увидим! — дружелюбно ответила Рита. — А сейчас идем, я тебя с бабулей познакомлю! — и она потащила Алину в другую комнату.

При первом взгляде на женщину, сидевшую за электрической швейной машиной, Алина почувствовала, что Клавдия Елисеевна совершенно не похожа на всех других бабушек, каких ей доводилось видеть до этого.

Она была высока ростом, сидела абсолютно прямо, будто королева на троне. Крупное лицо, над широким ртом, вечно растянутым в обманчивой улыбке, торчал большой нос. Веки бабушка накрасила зелеными тенями, в тон измурудно-зеленой атласной блузе.

Клавдия Елисеевна всем своим видом производила впечатление человека надменного и неприступного — но, едва взглянув на стоявших в двери девушек, она внезапно одарила их обворожительной улыбкой.

— Так вот ты какая пташка — Алинка! — трогательно произнесла она, откинувшись к высокой спинке стула. — Красавица! Истинная русская красавица! — с удовольствием разглядывая Алину, говорила она. — Живи у нас в доме, сколько хочешь. Я люблю все красивое. От этого у меня и работа спорится, и душа светится!

Лицо Алины озарила счастливая улыбка и, опустив пушистые ресницы, она спокойно поблагодарила за гостеприимство, но пообещала надолго не задерживаться у Зуевых.

— А это мы еще посмотрим, когда тебя отпускать и куда тебя отпустить, — заметила Клавдия Елисеевна, опять принимаясь за шитье. — Ты в Москву замуж выходить приехала или судьбу свою иначе строить думаешь?

— Я хочу поступать в Технологический на отделение моделирования одежды. — Алина вытянулась перед портнихой, как перед экзаменатором, вся превратившись в слух. Ей показалось, что в звучании голоса Клавдии Елисеевны было одновременно что-то от журчания струек воды в старинном каменном фонтане и от скрипа офицерских сапог, сделанных из добротной, хорошо выделанной кожи.

И еще Алина поняла, что Зуева принадлежит к числу тел людей, кто способен закатить колоссальный скандал, ни разу не повысив при этом голоса.

— А моделирование — это что, дань моде на профессию или… — хмуро спросила бабушка.

— Нет, это цель моей жизни и на всю жизнь! — выпалила Алина на одном дыхании.

— Бабуль! Ты смотри, какие у нее умелые руки. Ведь за этот сарафан любой французский модельер ухватился бы как за гвоздь сезона! Ты видишь, какая прелесть! — подала, наконец, голос до сих пор молчавшая Рита.

— Обижаешь, внученька! Да я как только Алина в дверь вошла, сразу поняла, что если тебя не смогла увлечь своим делом, то значит, ее мне в наследницы по ремеслу Бог послал! — и Клавдия Елисеевна командирским тоном произнесла: — Алина! Бери наперсток, иголку с ниткой вон в той шкатулке и садись, будешь учиться правильно делать тамбурный шов! Согласна? — она поверх шитья глянула на девушку.

— Бабусь! Ты что, мы же с ней в гости к Вадику Ефремову собрались, а ты — тамбурный шов! — возмутилась Рита и потянула Алину за руку. — Идем, поедим что-нибудь, а то к нему до Кунцевской ехать почти час!

Алина осторожно высвободила свою руку и, взяв с рабочего столика шкатулку с нитками, молча села рядом с Клавдией Елисеевной.

— Наш человек! — портниха улыбнулась Алине и, чмокнув ее куда-то в ухо, весело сказала:

— Ладно, сегодня бегите к своему закройщику, а учить тебя шитью буду потом. Всю оставшуюся жизнь.

Сказала и напророчила…

— Ну вот, опять опаздываем. А я обещала, что мы будем к восьми — ворчала Рита, когда они выскочили из метро. Оглядевшись вокруг, девушки прислонились к парапету и стали всматриваться в прохожих.

— Скорее всего, он и сам опоздает, особенно на встречу со мной, — оглядывая каждого встречного молодого мужчину, быстро говорила Рита. — Вадик всегда подчеркивает, что он на пять лет старше меня, что он давно уже взрослый. Правда, он и сейчас зависит от моей мамы, поэтому вынужден мириться с моими капризами.

— А откуда ты его знаешь? — спросила Алина.

— Наши мамы дружили со школьных лет, — ответила Рита.

— А почему твоя бабушка назвала его «твой закройщик»? — Алина с интересом посмотрела на сестру.

— Потому что она, как мне кажется, немножко завидует Вадику. Он хоть и молодой модельер, а уже достаточно известен в кругах специалистов. Скажу тебе по секрету, я подслушала один бабушкин телефонный разговор. Она кому-то жаловалась, что Вадик увел у нее такого знаменитого клиента, как Костя Райкин. А ведь тот шил у нее все свои концертные рубашки, — заговорщическим тоном сообщила Рита семейную тайну.

— Вадик шьет и рубашки? — удивилась в свою очередь Алина. — Ты же говорила, что его удел, главным образом костюмы и легкие платья.

— Понимаешь, у него сейчас сложное материальное положение, — нетерпеливо пояснила Рита. — Вадик хочет иметь собственное ателье когда-нибудь. У нас с этим пока никак. А вот для того, чтобы о тебе заговорили, заметили тебя в мире моды, нужно заполучить хорошую клиентуру и рекламу. И если клиентов ему поставляет моя маман, в тайне от бабули, то рекламу ему обещал Георгий Валентинович Громадский, но для этого нужны деньги, и немалые.

— А кто это, Громадский? — поинтересовалась Алина.

— Ну ты даешь, сестренка! Не знать известного на всю страну фотохудожника! Хотя в твоем купеческом Орле знают, наверное, Тургенева, Островского, а не Гошу нашего, — Рита не смогла сдержаться, чтобы не съязвить.

— Представь себе, что и работы Громадского я знаю, но не могла бы связать его с твоим закройщиком, — парировала ей в тон спокойным голосом Алина.

— Ну ладно, не сердись, Алинчик. — Рита еще раз повертела головой вокруг и, не увидев нигде Вадика, вдруг предложила: — Бежим на ту сторону, вон в том кафе пустой столик у окна. Будем есть мороженое и видеть выход из метро. Пусть, когда придет, теперь он нас ждет…