Мэри Уэсли - Разумная жизнь

Мэбс, Таши и Джойс суетились за спиной Флоры и пищали сквозь накрашенные губы.

— Извини за опоздание, мама.

— Простите нас, миссис Лей.

— Мы очень сожалеем, Милли, дорогая Милли. — Эти звуки слились в единый хор, девочки, как бы желая защитить Флору, окружили ее в красном, зеленом, голубом платьях. Флора молчала.

„Выход“ длился всего несколько секунд, но в памяти Милли он запечатлелся, точно автомобильная катастрофа.

— Ну что, пойдемте? — спросила она. — Вы же знаете, какова наша повариха, которая готовит суфле.

Ангус предложил руку Фелисити и повел ее в столовую, усадив справа от себя, а Джойс заняла стул слева. Нигел и Генри, заметила Фелисити, сели по обе стороны от Флоры, Хьюберт и Космо — напротив, вместе с Мэбс и Таши, Милли — чуть в стороне, и она казалась несколько заброшенной.

— Хотите, я расскажу вам о генеральном плане строительства дорог в Германии? — спросила Фелисити, кладя себе суфле.

„Хотел бы я быть таким молодым, как вся эта компания, — думал Ангус. — Вряд ли кто-нибудь отказался бы“.

— А я думал, что вы заикаетесь. Простите, что я обращаю на это внимание. А что Мэбс там вытворяет? Когда она такая, ничего хорошего не жди, она всегда пользуется этой девочкой, как ширмой. Кто-то хочет скандала. — Ангус посмотрел вдоль стола на жену, сидящую с опущенными глазами, на Флору, тоже смотрящую вниз, и для обеих это было обычным делом. — Ваше заикание, — сказал Ангус, — очень симпатичное. Так вы говорили о дорогах?

— Мое заикание — для удобства общения, — сказала Фелисити. — Я успеваю придумать ответ на вопрос. Так что я сама управляю заиканием. — Она проглотила полный рот нежнейшего суфле.

— Ага, понятно, — кивнул Ангус, кладя суфле. — Поторопись с вином, — пробормотал он дворецкому.

„Ангус не знает, сколько вина уже утекло“, — подумала Фелисити.

— Вкусное суфле, — похвалила она. — Ваш повар просто образец.

— Немного вина для легкой беседы? — сияя, предложил Ангус Фелисити.

— Но пока что это не помогло. — („Нет, он, конечно, понятия не имеет“, — Джойс, которая до сих пор не произнесла ни звука, фыркнула.) — Так вы хотите послушать про дороги или нет? — снова задала вопрос Фелисити.

— Ах да, немецкие дороги. А как вы думаете, этот ребенок надел панталоны? — тихо спросил Ангус.

— Я бы сказала, воображаемые.

— А она хотя бы имеет понятие о том, в какой шок повергла наши мужские чувства? Она могла бы вообще выйти голой.

— Тогда бы выглядела менее неприлично, — пробормотала Джойс, услышав эту фразу.

— Я уверена, она и понятия не имела… Ну, может, почти… — сказала Фелисити.

— Это мое платье, — призналась Джойс. — А панталоны сняла с нее Таш, вы бы видели в тот момент Хьюберта и Космо. Панталоны проступали через платье, и весь вид был каким-то ординарным.

— О-о-ординарным? — Фелисити едва сдерживала смех. — Ну что, о немецких дорогах поговорим в другой раз? У них большой военный потенциал.

— Что нам сейчас надо, так это сдержаться, — заключил Ангус. — По-моему, моя дочь собирается что-то выкинуть.

— Он переходит на грубости, — сказала Джойс, пытаясь развлекаться происходящим. — Хотя он прав, ой, я слышу предостерегающее замечание.

— Ваше сообщение задерживается… — Ангус старался не обращать внимания на взрыв на другом конце стола. И потом: — Эй, вы, слушайте, — он оборвал свою вежливую беседу и зло уставился на дочь. — Что такое?

Фелисити наблюдала за всем происходящим с большим интересом. „В романе, — думала она, — тревога будет нарастать постепенно, и, возможно, Флора станет ее причиной. Не из-за этих ли бархатных черных глаз такой раздраженный голос у Мэбс?“

— Что происходит? — громко спросил Ангус.

Мэбс закричала:

— Я разрываю помолвку, отец, вот что происходит!

„Да, спокойный загородный дом“, — подумала Фелисити.

— На время обеда? — поинтересовался Ангус, тыкая вилкой в суфле и отправляя его в рот.

— Навсегда! — выкрикнула Мэбс.

— Не кричи, дорогая. Мы не глухие, — попросила Милли.

— Почему? — спросил Ангус, когда горничная, прислуживавшая за столом, убрала его тарелку.

„Возможно, я не смогу описать так, как это происходит“, — подумала Фелисити.

— Он скучный, я не выношу его одежду, он пьет, он играет, я терпеть не могу его разговоров, он не моется, от него воняет застарелым потом и чем-то второсортным.

— Осторожно, старушка, — предупредил Нигел.

— Мне противна даже мысль о том, чтобы лечь с ним в постель. У него короткие ноги.

— И длинная задница, — процедил Нигел, начиная ощетиниваться. — Подожди и увидишь.

— О, дорогой! — сказала Милли. — Прекрати, Мэбс, это не…

— И он не „мой дорогой“ и никогда им не будет! — Мэбс понесло, она уже не могла сдержаться. — Ты уже останавливала меня, когда Феликс…

— Феликс уехал с моим братом и его подружкой, — Джойс поставила локти на стол и наклонилась к Мэбс. — Феликс любит все и всех. Он величайший десятиборец всех времен.

— О чем ты говоришь, Джойс? — воскликнула Милли. — Ну пожалуйста.

— Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Нигела только потому, что у него есть деньги, что он делает деньги и унаследует дом. Все вы только и думаете о принадлежности к классу, об обеспеченности.

— Ну не надо все сначала, — сказал Космо.

— Тогда верни мне кольцо, — разозлился Нигел. — Я отдам его Флоре. Флора выйдет за меня замуж не задумываясь. Правда, Флора?

— Нет, — ответила Флора.

— Флора слишком мала для тебя! — закричал Космо. — Она Бланко и моя!

— Держись подальше! — взвизгнула Мэбс. — Флора слишком хороша для тебя, и она далеко пойдет.

— Я в этом не сомневаюсь, — тихо проговорил Ангус.

— Она слишком хороша, только посмотри на нее: красивая, скромная, невинная… — Таши не собиралась остаться в стороне.

— Я бы сказал… — начал Генри.

— А кто просит тебя что-то говорить, — зарычал Нигел. — Это наше с невестой дело.

— Я не твоя невеста, я… я разрываю…

— Мэбс, дорогая, пожалуйста, — просила Милли.

— Мне сказать повару повременить с уткой, мадам? — спросил дворецкий, стоя у локтя Милли.

— Да. Нет-нет…

Ангус поднялся.

— Все заткнитесь и убирайтесь! Я не потерплю такого поведения за своим обеденным столом.

— Ну вы и сами часто так себя ведете, — дерзко заявила Джойс.

„Это уже интересно“, — подумала Фелисити.

— Уходите. Вон, — велел Ангус.

— Я не знаю, что за цель всего этого. Ты тоже хочешь разорвать нашу помолвку, Таши? — Генри попытался снизить накал страстей. — Как все, да? — спросил он добродушно.

— Это не шутка, — голос Таши усилился на несколько децибел.

— Генри, не шути.

— Вы уберетесь или нет? — взревел Ангус. — Я имею в виду всех. Но не вас, мисс Грин.