Терри Лоуренс - Мужчина достойный любви

— Я хотел узнать, где можно было бы поместить это. — И он вкатил чайный столик, заваленный цветами.

Дыхание у Мелиссы перехватило.

— Какая из этих охапок наша?

— Все. — И он вручил ей карточку.

Мелисса пробежала ее глазами и побагровела. И прижала к груди прежде, чем малышка успела прочесть.

— А что тут написано? — спросила девочка.

Рука у Мелиссы задрожала, когда она слегка шлепнула Аврору конвертом по носу.

— Не надо проявлять излишнее любопытство.

Сцепив руки за спиной, Рейли по-военному повернулся и стал разглядывать происходящее с почтительного расстояния, как хороший солдат, подбирающий лучшую расстрельную команду.

— Цветы от меня, юная девица. Я решил осмелиться поухаживать за мисс.

— Что значит «поухаживать»? — спросила Аврора.

— Это то, что я… — Тут он кашлянул в кулак. — Простите. Это значит делать то, что его сиятельство делает с твоей мамой. Шлет ей цветы, приглашает на пикники, угощает ее вином.

— Держит за руку?

Рейли бросил взгляд на Мелиссу.

— Если она мне это позволит.

— Потихоньку, когда никто не видит?

Мелисса заявила с раздражением:

— По-моему, кто-то опять шпионит.

Аврора сделала вид, что обвинение не имеет к ней ни малейшего отношения. Она подошла к Рейли. И встала, словно его миниатюрная копия: руки сжаты за спиной, великолепная осанка. А затем стала прохаживаться перед ним, точно маленький генерал, устраивающий смотр своим войскам.

— Вы собираетесь и потом посылать цветы мисс?

— Да, девочка моя.

— А как насчет воздушных шаров?

— Если она захочет.

— Ну, а конфеты? Знаете, она ведь любит конфеты.

Взгляд в пространство переместился вправо.

— Неужели?

— Только не с орехами. Она любит с мягкой начинкой. — Рейли подался вперед, чтобы доверительно выслушать то, что Аврора сообщала ему тихо и конфиденциально: — Она их надкусывает. Аккуратно и чуть-чуть, так что никто не замечает. Так она узнает, какие изнутри мягкие.

Рейли встал по стоике «смирно».

— Так точно, конфеты, юная девица!

— И еще одно. Придумайте для нее другое имя.

— А «мисс» недостаточно?

— Нет. Вот мама, например, зовет Реджи по-особенному. Он ее «инам…» «Инам…» — Мелисса нахмурилась.

— «Инамората», — процедила Мелисса, стиснув зубы. — Это по-итальянски.

— «Инамората», — повторил вслед за ней Рейли, четко выговаривая каждый слог.

— А что это значит? — спросила Аврора, переводя взгляд с одного взрослого на другого.

По-итальянски это слово означает «возлюбленный». Но Рейли быстро сообразил и тотчас же ответил:

— Это все равно, что «длинноносый».

Аврора расплылась в улыбке. Она поглядела на них и пришла к заключению, что нахмурившаяся нянюшка и похожий на оловянного солдатика дворецкий нуждаются в дополнительных советах.

— Реджи купил маме крисси… хри… хри-зан-те-мы! В Лондоне. Набил ими целую комнату.

Рейли знал. Это он их заказывал. Оттуда и возникла сегодняшняя идея. Если он сможет завоевать графиню, значит, он сможет завоевать и нянюшку.

К сожалению, нянюшка не желала ему подыгрывать.

— Никаких цветов, — заявила она. — Никаких шариков, никаких пикников…

— Я думал, что ребенку мог бы понравиться пикник…

— О, да! — Аврора захлопала в ладоши.

Мелисса обняла девочку и прижала ее к себе.

— Ребенком не пользоваться! Со мной эти номера не пройдут, Рейли! Мы договорились.

— А о чем именно мы договорились?

О том, что их роман не будет мешать работе. О том, что он не будет понижать голос, как он это сделал только что. О том, что он не будет бросать на нее испепеляющие взгляды. О том, что он никогда не будет брать ее за руку и многозначительно ласкать большим пальцем.

— У меня идет урок. — Мелисса вздернула голову, указывая на глазастую свидетельницу.

— У вас случайно не растяжение затылочной мышцы? — Рука его немедленно проследовала к названному месту, помассировав ей шею таким образом, что у нее мурашки забегали по позвоночнику. — У твоей учительницы, по-моему, жар, девочка.

— Я же сказала ей, что она бледная!

— Верно. — Рейли стал взглядом сверлить Мелиссу. — Мы ведь не можем держать такие вещи от девочки в секрете, любовь моя?

— Тогда мы не можем продолжать, — ответила она, внезапно охрипнув. — Я имею в виду, разговаривать об этом в детской.

Они не могут так глядеть друг на друга, думать подобным образом, переживать эти ощущения.

— Нам нельзя, — добавила она.

Рейли на мгновение задумался. Из кучи цветов на тележке он выбрал розу, а затем, встав на одно колено, подал ее ребенку.

— Принцесса видит много, а говорит мало. Полагаемся на ваше благоразумие, ваша светлость.

— Благодарю.

— Вы не выдадите нашу тайну?

— Никогда. — Аврора ударила его розой по плечу. — Можете подняться.

Рейли так и сделал, слегка улыбнувшись. А когда он поглядел в упор на Мелиссу, то выражение его лица стало жестким и упрямым, взгляд решительным и бесконечно кровожадным. Он не собирался отступать ни на шаг.

Он поднес ее руку к губам.

— Я обещал любить тебя. И я ставлю себе целью завоевать тебя.

— Меня опять предупреждают заранее?

— Вас уже начинают завоевывать.

— Значит, так вы себе представляете завоевание? Если я правильно понимаю, то оно является заменой… других вещей?

Рейли окинул взглядом длинные ноги Мелиссы, облаченные в облегающие кремовые бриджи для верховой езды. На лошади она сидела, как заправский всадник-профессионал, а ее небольшой зад легко подпрыгивал, когда они скакали по дорожке в восточной части имения.

Аврора шла рысью в нескольких шагах от них, причем девочка вслух давала указания своему пони.

Рейли не сводил глаз с камушков на верховой дорожке. Свежий воздух и физические упражнения никогда еще не гасили у него желания, а, наоборот, горячили кровь. И если он не хотел, чтобы эти желания наглядно вырисовывались под его бриджами, то ему следовало переключить мысли на что-нибудь другое.

Он пустил лошадь впереди Мелиссы.

— Думаю, будет лучше, если мы какое-то время будем держаться на расстоянии. С учетом нашей спутницы.

— От нее почти ничего не ускользает.

— Зато от меня ускользаете вы.

Она сдавила бока лошади коленями, тем самым невольно дав ей посыл. А когда она натянула поводья, то кобыла затрясла головой. Рейли пришло в голову, что Мелисса с удовольствием сделала бы то же самое.

— Это вы в последнее время держитесь от меня в стороне, — заявила Мелисса.

— Вы отослали меня прочь.

— Вы отказались заниматься со мной любовью.

— А я-то думал, что именно этим я и занимался.

— Значит, вы думаете, что мне довольно ваших поцелуев? Прикосновений? Ласок, от которых возникает мысль, будто я для вас фарфоровая статуэтка? — Щеки у нее запылали от воспоминаний. — Я женщина. И если вы собираетесь любить меня…