Ксавьера Холландер - Мадам посольша. Женщина для утех

— Так постоянно любите друг друга непостоянной любовью, — рассмеялась мадам. — Желаю вам приятных развлечений.

Да, странная женщина эта мадам Коль! В ее душе прекрасно уживались разврат и цинизм с простотой, доброжелательностью и порядочностью. Редкий экземпляр благородной сводни.

Мадам вышла из комнаты, и я уселась на своей новой кровати, вернее, на новом рабочем месте. С помощью той части тела, которой предстояло на нем работать, я испытала его деловые качества. Результат превзошел все ожидания. Ложе было достаточно упругим, но не слишком твердым. Оно не мешало свободным движениям бедер, ягодиц и спины. Как известно, именно от этих движений зависит успех женщины и постоянство чувств мужчины.

Мне показалось даже, что кровать мадам Коль годится и для любовной акробатики с использованием всех принятых в благородном обществе поз — стоя, сидя, на коленях, поперек… Прошу прощения, я забыла о позе, которой нас обычно учат в школе! Лежа…

К тому же кровать не скрипела, не трещала, не скрежетала, что тоже (как знает всякая воспитанная девушка) ужасно режет ухо на фоне сладостных вздохов и стонов, сопутствующих настоящей поэтической любви.

Я с удовольствием растянулась на этом великолепном ложе под розовым балдахином и задумалась о превратностях судьбы. Еще сегодня в полдень с жалкими пятьюдесятью гинеями в кошельке я покидала нищенскую квартиру, из которой выбросил меня мистер Н. А сейчас, в полночь, я получила эту роскошную квартиру, добилась небывалого успеха, стала примадонной в эротическом театре мадам Коль. В гостях у меня красивый, сказочно богатый мужчина из самых высоких сфер.

За каких-то двенадцать часов я сумела пробиться к высотам карьеры, о которой утром и мечтать не могла.

— Раздень меня, дорогой, — сказала я с манящей улыбкой. — Жаль терять такую ночь.

Особенно трудиться ему не пришлось. На мне был только халат. Граф снял его, и я оказалась нагая перед огромным зеркалом.

Я видела себя в нем с головы до пят. Да, я действительно хороша. Вряд ли найдется мужчина, который не захотел бы насладиться таким телом. Тяжелое испытание, которое я только что пережила, и вчерашнее приключение с прутиком не оставили на мне никакого следа. Можно было бы не беспокоиться о своем будущем…

Граф разделся с необыкновенной быстротой. В зеркале я увидела его совершенно голым. Грудью он прижался к моей спине и обнял меня. Я коснулась его ягодицами. Член мгновенно оказался в углублении между моими полушариями. Граф согнул колени и стремительно направил его к излюбленной цели. И попал!..

Но хотя отверстие было увлажнено его недавними извержениями, член не вошел внутрь. Согнувшись у основания, он выскользнул из пещеры.

Я раздвинула ноги пошире и изогнулась так, чтобы облегчить ему проникновение. Юноша сдавил мою грудь руками, прижал меня еще сильнее и опять надавил сзади… и тот же результат. Орудие любви было еще недостаточно твердым для моего тесного отверстия. С Эмилией у него, наверное, все получилось бы отлично.

В зеркале я увидела лицо графа. Он опустил глаза, как будто совершил что-то ужасное. Стыдился своей слабости и при этом был безумно обаятелен. Смущение явно шло ему.

Я снисходительно улыбнулась. Сняла его руки с моей груди, повернулась и, целуя его в губы, сказала:

— Не переживай, любимый. Ты великолепный мужчина, но у всех бывают минуты слабости. Это я виновата. Не надо было так мучить тебя в зале. Но уж очень я тебя хотела. Пожалуйста, не сердись на меня, — шепнула я смиренно.

— И сейчас хочешь? — спросил он, явно не надеясь на утвердительный ответ.

— Еще больше, — ответила я со страстным вздохом. — Не думай, что твоя усталость ослабляет мое желание. Наоборот, еще больше возбуждает меня.

— Я не могу. — В голосе его слышалось отчаяние.

— Потому что торопишься. Зачем? Впереди у нас длинная ночь. Наша ночь! Только наша! Теперь не нужно никому показывать свои достоинства и несгибаемую силу. Разреши помочь тебе. Ляг навзничь и лежи спокойно. Увидишь, что все будет хорошо. Только не торопись.

Граф послушно улегся на кровать, как прилежный ученик на уроке начальной физической подготовки. Я встала на колени так, чтобы его голова оказалась между моими бедрами, потом наклонилась и опустила голову между его ногами. Подняла его колени повыше и наклонилась еще ниже. Таким образом, его голова оказалась как раз под моей сладостной расщелинкой, а моя голова над его усталым членом.

Я легонько дотронулась до него. В какой-то мере он был, конечно, возбужденным, но еще не достиг необходимой твердости, особенно у основания. Его размер идеально подходил любой женщине — не слишком длинный, не слишком короткий, не очень толстый и не очень тонкий.

Таким изящным прибором действовать гораздо проще, чем огромной толстой дубиной, которая стесняет движения, причиняя неудобства и боль. Должна признать, что из всех членов, которые в меня уже входили, этот мне нравился больше. Я полюбила его с первого взгляда.

Наклонившись, я ласково взяла своего любимца и сжала пальцы на самой нижней части. Медленно я двигала руку вниз-вверх вместе с кожицей, целуя и лаская его губами. Результат такой заботы не заставил себя ждать. Уже через минуту член начал вырастать, надуваясь и твердея.

В это мгновение я почувствовала приятную дрожь внизу живота. Это граф поднял голову и поцеловал меня между ног. Инстинктивно я опустила бедра пониже, чтобы ему не нужно было подниматься. Тогда он поцеловал меня крепче и глубже, всем ртом и языком. Мои бедра охватила дрожь. Я взяла в рот кончик члена, то сжимая губы, то разжимая их, вверх-вниз, вверх-вниз — все сильней, резче и быстрей.

В том же ритме — все сильней и быстрей — рот графа ласкал мою нежную расщелинку. Наши тела дрожали от растущего наслаждения, которое становилось все острее и мучительней.

Я не могла больше этого вынести. Разрядка была еще далеко, а наслаждение все возрастало, сотрясая конвульсиями все мое тело. «Еще минута, и я сойду с ума», — думала я. Дикий крик вырвался из моей груди, я выпустила изо рта член, когда последний взрыв потряс мое тело, поднял вверх и бросил меня, почти потерявшую сознание, опять вниз, на извивающееся тело графа.

Голова моя снова оказалась между ногами графа, и, прежде чем я замерла в сладком обмороке, струя обильного извержения залила мое лицо…

Очень нескоро я пришла в себя. Скатилась с его тела.

— Что это было? — прошептал он с трудом.

— Что-то необыкновенное, чудесное. А как чувствовал себя ты? — Я обняла его.

— Ты же чувствовала. — Он целовал мое мокрое лицо и рот.