Ксавьера Холландер - Поцелуй змеи. Мир полон разведенных женщин

Дом выглядел очень симпатично, с небольшой дорожкой и аккуратными клумбами. В гараже стояли две машины, около двери — пустая детская коляска.

— Пожалуйста, подождите, я недолго, — попросила Клео.

Она еще не решила, что скажет Доминик. Может быть, придется объяснить положение жены Шепа, а может быть, лучше заставить ее понять, каким гнусным животным оказался Шеп. Если Доминик снова будет оскорблять, не стоит обращать на это внимания. Их дружба была давней, Доминик явно переживала тяжкое время. Задумавшись, Клео позвонила в дверь.

Открыл Дайан. Ей и в голову не приходило, что он может быть дома. Он выглядел расстроенным. Похоже, что он плакал. Дайан посмотрел на Клео, с трудом узнавая ее.

— Я Клео, Клео Джеймс, подруга Доминик. Вы помните, мы встречались как-то вечером?

— Да, помню, — наконец ответил он.

Клео неловко топталась на ступеньках и ждала, пока он пригласит ее войти. Но он не двигался.

— Мне можно войти? — спросила Клео.

Он вдруг начал рыдать, закрывая руками лицо.

— Извините, — бормотала Клео. — Не понимаю, что происходит. Что-то случилось? Доминик здесь?

В этот момент появился Исаак, осунувшийся и озабоченный. Он взял своего друга за руку и потихоньку повел его обратно в дом. Клео он жестом приказал молчать, и она с ужасным предчувствием ждала, пока Исаак уводил Дайана.

Через минуту он вернулся.

— Дайан в шоке, — объяснил он. — Да и мы все тоже.

— Что случилось? — в тревоге спросила Клео.

— Извините, я полагал, что вы знаете. Я думал, что именно поэтому вы пришли.

— Что знаю?

— Доминик покончила с собой сегодня утром.

— О Господи! Не могу поверить!..

У Клео подкосились ноги.

Исаак поддержал ее и помог войти в дом.

— Садитесь, — сказал он любезно, — я принесу немного бренди.

Она сидела на стуле в прихожей, опустив голову. В это невозможно поверить! Такие, как Доминик, не накладывают на себя руки.

Исаак вернулся с бренди, и она залпом выпила.

— Почему? — спросила она.

Исаак пожал плечами.

— Никто не знает. В последнее время у нее была депрессия. Она уже пыталась это сделать раньше.

— Она была такой молодой, — вздохнула Клео, — и у нее все было.

— Да, — согласился Исаак.

— Как она это сделала?

— Лучше я не буду вам рассказывать. Это не слишком красиво…

— Кто нашел ее?

— Дайан. Он позвонил мне, и я приехал одновременно с полицией. Вы знаете, у него здесь никого нет. Вся семья в Израиле… Я даже не знаю, что он будет делать.

— Где ребенок?

— Нянечка увезла на прогулку.

— Она оставила записку? Может быть, какое-нибудь объяснение?

Исаак покачал головой.

— Ничего. Она постоянно принимала транквилизаторы и снотворное. Любая мелочь могла привести ее к глубокой депрессии.

— Жаль, что я этого не знала. Я ведь не проявила понимания по отношению к ней. Если бы я знала, что она больна…

— Я тоже чувствую себя виноватым, — перебил Исаак. — Я мог сделать для нее больше, чем кто-либо другой. Но только усугубил все. Вы же знаете, что мы были любовниками?

— Да, знаю, она рассказала мне.

— Несколько дней назад я сказал ей, что нам надо расстаться. Я любил ее, но Дайан — мой самый близкий друг, и я не мог так больше относиться к нему. Она была в ярости. Она всегда приходила в ярость, когда ее по каким-либо причинам отвергали.

Клео кивнула головой.

— Я знаю.

— Она рассказала мне об американце. Я думаю, она хотела заставить меня ревновать. Так и было. Последний раз, когда я разговаривал с ней, она сказала, что собирается с ним в Штаты. Это правда?

— Он женат. Ее опять отвергли. Может, поэтому все так и получилось.

— Наверное, да. Господи! Мне следовало что-то предпринять. Но что?

— Не знаю. Я чувствую то же самое. Но я не знала, что она в депрессии, я думала, что она просто изменилась. — Клео встала. — Могу я увидеть Дайана?

— Лучше не трогать его сейчас.

— Мне хотелось бы прийти на похороны. Если я могу что-нибудь сделать…

— Я скажу Дайану.

Ничего не видя перед собой, Клео вернулась к машине. Хотелось заплакать. Зарыдать так же, как это сделал Дайан. Но не могла. Слезы не приходили. В душе была пустота.

Из отеля она позвонила Шепу.

— Твои проблемы решены, — сказала она.

— Здорово! — воскликнул он. — Я знал, что ты сможешь это сделать. Что случилось? Что она сказала?

— Она ничего не сказала. Она покончила с собой сегодня.

Клео тихо положила трубку. «Да, ты сволочь! Да, сволочь! Она убила себя. А ты ей в этом здорово помог. Я надеюсь, что ты задохнешься, как только притащишь какую-нибудь женщину к себе в постель», — думала Клео.

Стелла была в безупречном черном платье от Сен-Лорана, а ее короткие платиновые волосы по-новому причесал Ричи Бэрнс.

— Вы выглядите как сестры, — сделал комплимент Никаи, приветствуя Клео. — Никто не поверит, что Стелла твоя мать.

— Не говори глупостей, дорогуша, — по-детски протянула Стелла. — Все знают, что я старая кошелка!

Она взяла Майка под руку и, заигрывая, сказала:

— А как поживает второй по красоте мужчина, которого я знаю?

— А кто первый? Я убью его! — пошутил Майк.

— Конечно, мой муж, — засмеялась Стелла. — Клео, дорогуша, Майк потрясающе выглядит. Что это такое ты с ним сделала?

Клео хотела сказать мамочке, что Майк переспал с кучей блондинок. Именно поэтому он в хорошей форме.

Она загадочно улыбнулась и залюбовалась кольцом с огромным рубином и бриллиантами, которое демонстрировала мать.

— Подарок Никаи, — призналась Стелла. — Он балует меня, не так ли, дорогой?

Никаи радостно согласился:

— Если я не буду тебя баловать, то тут же найдется кто-нибудь другой.

«Какая ошибка, что я сюда пришла, — думала Клео. — Какая скучная и эгоистичная женщина моя мать. Единственное, что ей нужно в жизни, — подарки, комплименты и немного обожания. Да ну ее к черту, к черту Никаи, к черту Майка!»

— Ты выглядишь усталой, дорогуша, — заметила Стелла.

— Я действительно устала. У меня был ужасный день. Ты помнишь мою подругу Доминик?

— Хорошенькая девушка с очаровательными рыжими волосами?

— Да. Она сегодня покончила жизнь самоубийством.

— О, дорогуша, как ужасно! Майк, дорогой, налей мне еще мартини с соком. Он стоит в кувшине на столе.

«Как она сказала, — подумала Клео. — О, дорогуша, как ужасно. Неужели Стелле нечего больше сказать о Доминик? Она же ее знала, помнила. Даже Майк был тронут больше».

— Я думаю, — сказала Стелла, — давайте пошалим после обеда и завалимся в ресторан, попробуем горькое шоколадное мороженое.

— Ну и ну, — пробормотала Клео.

— Что, дорогуша? — спросила Стелла.

— Ничего. Ты не поймешь.

— А как насчет игры в нарды? — спросил Никаи. — Ты ведь умеешь играть, не так ли?