Ежи Косински - Игра страсти

— Где ты был, когда тарантул укусил сеньора де Тормеса?

— Я… я охранял вас в хижине, — после некоторого колебания отвечал проводник. — Помог вас раздеть и утихомирить, сеньор Фабиан. Вы были… были такой сонный от этого напитка, — вырвалось у него. — Потом оставался с вами, чтобы сеньор де Тормес не напал на вас снова.

— Ничего не помню, — грубым голосом отвечал Фабиан, отводя глаза. — И почему же сеньор де Тормес хотел напасть на меня?

— Он был пьян, сеньор Фабиан, — многозначительно улыбаясь, отвечал проводник. — И он дал волю своей ревности, когда вы стали трогать его жену. Схватил мой мачете и решил убить вас.

Не в силах помешать проводнику продолжать рассказ, Фабиан направил разговор в иное русло.

— Кто первый увидел сеньора де Тормеса мертвым? — спросил он.

— Я, — отвечал охранник. — Я также сообщил сеньоре Елене о том, что произошло. — Приглушенным голосом он продолжал: — Сеньора Елена начала кричать. Говорить такие вещи, какие ей не следовало бы произносить, всякие гадости.

— Что же она говорила? — расспрашивал его Фабиан.

Проводник придвинулся к нему ближе и в самое ухо сказал:

— Говорила, что кто-то подложил тарантула сеньору де Тормесу.

— Но кому могло такое прийти в голову? — настаивал Фабиан.

— То же самое спросил у нее и я, — закивал головой проводник. — Но она была пьяна и все время твердила, что таким человеком мог оказаться… — Теперь он говорил шепотом. — Что сам El Benefactor был замешан в этом деле. — С мрачным видом он посмотрел в сторону хижины. — Она обвиняла меня в том, что я подложил этого тарантула сеньору де Тормесу.

— Почему именно ты?

— Потому что я работаю у El Benefactor. Но ведь вы, сеньор Фабиан, вы же знаете, что я не мог сделать такого. — Проводник подчеркивал каждое слово, словно рассекая воздух своим мачете. — Вам это известно лучше всех, потому что вы должны помнить: я был с вами и охранял вас все время. Все время, — повторил он.

Вдруг над ними раздался рев вертолета. Вертолет пролетел низко над деревьями и приземлился, окутанный облаком пыли. Высыпавшие из хижин туземцы кинулись к нему, крича от восхищения и страха. Вышедший из машины пилот увидел Фабиана и в кратких фразах объяснил ему, что накануне у него возникли технические неполадки и он не смог прилететь за ними после наступления темноты. Затем вместе с Фабианом и проводником отобрал несколько туземцев, которые отнесли в кабину вертолета тело де Тормеса и спящую Елену.

Во время непродолжительного перелета в Каса Бонита Елена так и не проснулась. Фабиан вышел из вертолета, и тот вместе с Еленой и охранником, сопровождавшим тело де Тормеса, полетел в столицу.

Прилетев на виллу, Фабиан направился прямо в покои президента. Он убедил секретаря в важности своего визита, и его тотчас провели в библиотеку, где Фалсальфа полулежал в гамаке.

— Я знаю о несчастье. Пилот сообщил нам о нем по радио из Каката, — спокойно объявил президент. — Какая грустная история, — продолжал он. — Де Тормес был на вершине своей карьеры, молодая жена, и все кончилось укусом тарантула. — С этими словами он продолжал качаться в гамаке.

— Де Тормес был убит, ваше превосходительство, — ровным тоном произнес Фабиан. — Таких больших тарантулов, которые способны поймать цыпленка, в Каката не водится. Лучшего орудия убийства в данном случае не найти.

— Если речь идет об убийце, мой дорогой Фабиан, то им должны были быть вы, — выделяя каждое слово, ответил президент.

— Почему именно я? — смело возразил Фабиан.

Фалсальфа перестал раскачиваться, но улыбался по-прежнему.

— У вас одного был мотив для убийства — Елена.

— Это отвратительное предположение, ваше превосходительство, — сказал Фабиан.

— Это отвратительное преступление, — терпеливо продолжал президент. — Его свидетелями были практически все жители деревни, которые видели, как вы с Еленой трахались на полу — у них на глазах и на глазах у ее пьяного мужа.

Фабиана словно обдало кипятком, но он отвечал спокойно:

— Ничего такого я не помню. Все мы были пьяны, или же нас чем-то опоили.

— Зато другие помнят, — отрезал Фалсальфа. — Когда вы стали вести себя чересчур вызывающе, Франсиско едва не убил вас с помощью мачете. Именно проводник, мой сотрудник, к счастью, оставшийся трезвым, разоружил его и спас вас. Это он охранял вас в хижине, пока Франсиско бушевал во дворе. — Фалсальфа сделал выразительную паузу. — Именно в ту ночь бедный де Тормес — такой усталый, такой пьяный, такой сердитый — сел прямо на тарантула, который в эту минуту совершал ночную прогулку.

— Я уверен, что де Тормес был убит, — настаивал Фабиан.

Фалсальфа перестал улыбаться и качаться в гамаке.

— Хотите, чтобы я отдал прокурору приказ начать официальное расследование смерти Франсиско де Тормеса? — грубым тоном спросил он. — Хотите, чтобы публике стало известно, что происходило между вами и Еленой в той деревне? Не забывайте, Фабиан: вы не в Соединенных Штатах. Какие тут у вас шансы получить оправдательный приговор? — К президенту вернулось его спокойствие. — Действительно, ни Франсиско, ни тарантул не могут дать никаких показаний, но что вы скажете о проводнике, жителях деревни? Покажите мне хотя бы одного мужчину или женщину, которые не были бы уверены в том, что именно вы организовали встречу сеньора де Тормеса с тарантулом.

Фабиан застыл на месте, наблюдая за тем, как вновь размеренно качается гамак. Он представил себя в качестве свидетеля на процессе, проходящем в стране, языка которой он почти не понимал, чьи обычаи были ему чужды. Затянувшийся процесс, проходящий в Республике Лос-Лемурес, где последнее слово всегда остается за президентом, означал бы дискредитацию его самого и прежде всего Елены.

— А что произойдет с сеньорой де Тормес? — внезапно спросил он.

— Вот это уже слова разумного человека, — вздохнул Фалсальфа. — Единственное, что тебя заботит, — это Елена. — Подумав, президент продолжал: — Она вольна делать все, что ей заблагорассудится. Но без мужа ей придется трудновато. Как и он, она выходец из бедной семьи, а все, что оставил ей де Тормес, это долги. — Лицо президента прояснело: он принял решение, достойное государственного деятеля. — А почему бы тебе не позвонить Елене и не пригласить ее в Каса Бонита на несколько дней? — Фалсальфа посмотрел в упор на Фабиана и расплылся в улыбке. — А еще лучше, Фабиан, попрошу-ка я своего секретаря пригласить ее от моего имени. В конце концов, Елена — вдова моего старого друга де Тормеса и любовница Фабиана, моего партнера по игре в поло. Что ты на это скажешь?

Фабиан ответил резко, вне себя от гнева:

— Скажу, ваше превосходительство, что именно вы воспользовались нашей вылазкой в Каката, чтобы организовать убийство Франсиско де Тормеса. Вот почему я намереваюсь покинуть Лос-Лемурес с первым же рейсом, если только меня не укусит тарантул до того, как я сяду на этот самолет.