Ли Уилкинсон - Покоренная дважды

Глядя на Ника как затравленный кролик, Рейн конвульсивно сглотнула. А он продолжил ласки. Нежными касаниями губ Ник прошелся по всей длине шеи Рейн, а потом его рука скользнула за воротник свитера. Дерзкие пальцы спустились ниже, в вырез бюстгальтера, и вот уже сжали затвердевший сосок.

Внизу ее живота шевельнулось желание, и она глубоко вдохнула воздух как пловец перед заплывом.

Видя ее реакцию, Ник улыбнулся. Теперь его пальцы перебрались к другому соску и поиграли им. А потом все те же неуемные пальцы проворно отыскали застежку бюстгальтера и щелкнули ею. Быстрым движением Ник снял с нее свитер и отбросил прочь, вслед за ним полетел и бюстгальтер.

С волнением она ощутила, как его губы коснулись груди: язык, влажный, ищущий, неистовый, нежно очерчивал затвердевшие соски. Она застыла в предвкушении неземного блаженства.

Ник тем временем снял свитер и с себя. От его совершенного мускулистого торса невозможно было оторвать глаза. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра. Все свидетельствовало о подтянутости и силе.

- Прикоснись ко мне, - вкрадчиво попросил он, - не противься своему желанию.

Ей, конечно, хотелось прикоснуться, но сделай она это однажды - и потеряна навсегда.

Рейн неотрывно смотрела на манящее ее тело: рот пересох, щеки пылали. Он прижал ее ладони к своей груди, и она уже была не в силах их отнять, не в силах противодействовать. Закрыв глаза, Рейн начала нежными, плавными движениями гладить его тело.

Пальцы ощутили шелковистость кожи Ника, возбуждающую теплоту напряженных бицепсов и мощь торса. Коснувшись сосков его груди, она позволила своему языку узнать их на вкус. Шелковистые пряди черных волос Рейн льнули к нему, точно нити паутинки соединяя их с Ником в один кокон.

Его кожа имела солоноватый привкус, а терпкий мужской запах опьянял. Рейн даже не заметила, как он расстегнул брюки и приспустил их. Секунда - и за ними последовали трусы. Действуя в едином порыве с ним, она тоже освободилась от одежды. Теперь они стояли, обнаженные, друг против друга.

Обхватив обеими руками ее ягодицы, Ник плотно прижал Рейн к себе. Она замерла в сладком любовном томлении, жаждая как можно быстрее утолить чувственный голод.

Ее пальцы будто невзначай коснулись упругой плоти Ника, и он, застонав, повлек ее на пол. Рейн улеглась на медвежьей шкуре возле камина.

Ник возвысился над нею, любуясь ее роскошными формами. Рейн лежала с закрытыми глазами.

- Ты прекраснее, чем я рисовал в своем воображении, - с хрипотцой в голосе проронил он. - Взгляни на меня, любимая. - (Длинные черные ресницы распахнулись навстречу его восхищенному взгляду.) - Я нахожусь во власти твоих чар с первого момента нашей встречи... Я так и не смог забыть тебя... - Ник коснулся ее губ большим пальцем. - Ты меня совершенно обворожила...

В ее сознании мелькнуло: "Но ты ведь женился на другой женщине..." А он продолжал, теперь уже шепотом:

- Моя зеленоглазая колдунья... скажи мне, что хочешь меня так же, как хочу тебя я...

Ник накрыл ее рот страстным поцелуем. Пока он длился, руки Ника скользили вдоль тела Рейн вверх и вниз, лаская и нежа его.

Искусный любовник, он, вызвав трепет желания, доводил его до состояния нестерпимой сексуальной жажды. И когда они достигли этого, Ник стремительно овладел ею. Она вся выгнулась ему навстречу, а ощутив его в себе, издала полный сладостного томления стон. По всему ее телу разлилось восхитительное тепло.

- Рейн, ты ждала этой минуты? - хрипло вопросил Ник.

В ответ она обвила его шею руками, прижала к себе с пылкостью и благодарностью.

- Я хочу услышать твое "да", - не унимался он.

- Да, да! Я хочу тебя, я тайно ждала этого мига!.. - Она прижала его сильнее.

В ответ он прошептал:

- О моя нежная, моя желанная! Не спеши так. У нас вся ночь впереди. Я приготовил для тебя изысканные, неожиданные, волнующие открытия...

Когда Рейн проснулась, то ощутила себя будто бы в теплом комфортном коконе. Она чувствовала необыкновенную приподнятость духа и радость жизни. Впечатление такое, словно но бы ей удалось уцелеть после кораблекрушения.

Вскоре голова прояснилась, и перед ней пронеслись картины невообразимых любовных утех, распаливших их с Ником до предела в предыдущую ночь.

Теперь они лежали бок о бок, и его рука покоилась у нее на груди, охватив ладонью полушарие. Он дышал ровно, спокойно.

О, его стратегия была превосходна! Она вспомнила, как искусно провел ее Ник по всем ступенькам нарастания сексуального напряжения. И она покорно следовала за ним, будто агнец на заклание.

Рейн постаралась отогнать прочь воспоминания о дарованном ей наслаждении. Она принялась проклинать свое слабоволие, свою бесконтрольность над разбушевавшимися эмоциями. В конце концов ей пришлось уступить Нику, ее попытка к сопротивлению оказалась слабой, она пылко и страстно отвечала на его любовный натиск, а потом и вовсе отдалась ему. Отдалась с желанием, с восторгом, с готовностью...

Ею овладело чувство стыда и унижения. О, если бы можно было все вернуть назад!.. А теперь случилось то, чего она так боялась: она стала игрушкой в руках человека, у которого на уме только похоть.

Похоть... которую она год назад восприняла как любовь. Если бы она была более опытной женщиной, то не оказалась бы в подобной ситуации. Но как раз опыта-то у нее и не было. Однако не надо сбрасывать со счетов то обстоятельство, что Ник пытается загладить свою вину. Может, совсем скоро он предоставит ей свободу. Свободу, отравленную ядом любви? К чему ей такая свобода? К тому времени она уже будет разрушена, сожжена дотла его страстью...

Приступ тошноты возник ниоткуда. Скорее всего, его породила царившая в душе Рейн паника.

Ник по-прежнему безмятежно спал. Она же почувствовала, как у нее угрожающе заурчало в животе. Осторожно высвободившись из-под его руки, Рейн встала и пошла в ванную.

В напряжении, вся дрожа, она наклонилась над раковиной в ожидании, что тошнота пройдет. Затем, стиснув зубы, на цыпочках вернулась в гостиную и, закутавшись в плед, села у камина.

- Какого черта ты тут делаешь? - Она и не слышала, что Ник подошел к ней сзади. В тусклом свете догорающих в камине поленьев она увидела его нагого, раздосадованного. - Ты определенно простудишься, глупышка.

- Я... я почувствовала себя неважно.

- Вероятно, оттого, что плохо поела. Я принесу тебе бисквиты и горячий шоколад.

Ее желудок протестовал уже от одной мысли о еде!

- Нет, нет... Я ничего не хочу.

- Тогда возвращайся в постель.

Когда она не предприняла даже попытки двинуться с места, он осторожно подхватил ее и понес к кровати. Улегшись рядом, прижал ее к себе, будто защищая.

Приятное тепло начало прокрадываться в каждый уголок естества Рейн. Чтобы не слишком выказывать свою отчужденность, она неловко изогнулась, но поскольку лежала к нему спиной, то это движение было истолковано им как желание. Она ощутила упругость его плоти, а дальше случилось то, что неизбежно должно было произойти.