Тимоти Финдли - Если копнуть поглубже

Господи! Пятнадцать лет. Школа начала 80-х.

В ту пору Трой разбил ее сердце. Хотя теперь она понимала, что разбивать особенно было нечего. Ничего потрясающего в судьбе Джейн до тех времен не случалось, и она в каком-то смысле отвернулась от жизни. Застенчивая, думающая — ищущая, — она рано испытала боль. Это не касалось секса. Дело было в ее невероятно претенциозной, тщеславной матери, столь же невероятно застенчивом, почти незаметном отце, в ее жалких братьях и сестре, которые, как и она, страдали от того, что мать деспотично распоряжалась судьбами своих детей вопреки их желанию. Слишком много денег и недостаточно воли. Чрезмерно много прошлого и никакого настоящего. Деньги, традиции и безнадежные начинания удушают, сделала вывод Джейн, когда наконец сбежала с Юга. Каждые две недели она повторяла это в различных вариациях доктору Фабиану, который, стараясь обеспечить ей нормальную жизнь в будущем, принуждал ее признаваться во всех слабостях и даже поражениях.

А потом появился Трой. В первый раз она увидела его на теннисном корте в местном клубе. Уже в двенадцать лет он проявлял способности и талант к игре. Казалось, теннис у него в крови. Судьба была благосклонна к Трою: он родился в удачное время, к тому же крепким и сильным, и поэтому считал, что ему особенно стараться ни к чему. Приходишь, играешь и выигрываешь, говорил он с неизменной улыбочкой. Но после шестнадцати такое отношение стало губительным. Трой начал пропускать тренировки. Потерял форму и сломался. Это заняло всего два года. Все ждали, что он выиграет Кубок Дэвиса, Уимблдон и другие турниры «Большого шлема». Но ничего подобного не случилось. Он потерялся в глазах людей и потерялся на корте. Кто-то однажды заметил: «Недостаточно просто иметь талант — нужен еще талант, чтобы обладать талантом».

Джейн вздохнула. Он был так красив на кор те. Просто дух захватывало. Ей было тогда пятнадцать-шестнадцать, ему — семнадцать-восемнадцать. А в девятнадцать он исчез.

Она потянулась за бутылкой, налила себе еще вина, зажгла очередную сигарету и сосчитала окурки в пепельнице. Шесть. Это за какое время?

С момента, как Уилл ушел на прогулку с Мерси. Господи!

Впрочем, почему бы и нет?

Сегодня суп удался. Самый любимый. Желе из мясного бульона, лимонный сок, свежий базилик. Сэндвичи с помидорами и луком-латуком на дрожжевом хлебе. И взбитое мороженое, которое обожала Мерси.

И все это она предложила Трою. Но тот словно не заметил. Ел, будто на автопилоте.

А потом они сидели в гостиной, где их более или менее охлаждал вентилятор. Джейн отметила, как плотно облегали тело Троя рубашка и шор ты — словно человек начал заниматься бодибилдингом, но продолжал ходить в старой одежде. На ногах у Троя были мокасины вроде тех, какие носил Гриффин. Странно молчаливый, — ведь наверняка нашлось бы что порассказать о тех годах, пока они не виделись, — Трой ел и наблюдал за Джейн, будто собирался заговорить, но не мог подобрать слов. А потом внезапно стало ясно, что дело не в словах.

Джейн отметила краем глаза — какое-то неопределенное движение. Трой обошел ее стул. Ищет пепельницу или не знает, как пройти в ванную, подумала она.

Но он хотел не пепельницу. Он хотел ее.

Он снова возник перед ней, скинул шорты и отшвырнул их в сторону.

Наклонился, грубо схватил ее за волосы, другой рукой рванул с себя трусы, и в этот момент в лицо и на платье Джейн брызнула сперма.

И все это молча.

А затем Трой упал на колени, отполз в угол и разревелся, как брошенный ребенок. Теннисный герой ее прошлого.

Минут пять Джейн не могла двинуться с места; потом услышала, что с прогулки вернулись Уилл и Мерси. К счастью, они вошли через заднюю дверь. Джейн заставила себя подняться и постаралась задержать их на кухне, предложив пломбир; сама же тем временем, притворившись, что вспотела, приложила к платью влажное кухонное полотенце.

Несколько мгновений она едва дышала. И вот наконец услышала, как открылась и закрылась передняя дверь. Потом на улице взревел мотор, и от дома отъехала машина.

— Кто это был? — Мерси вопросительно посмотрела на Джейн.

— Никто. Так. Просто старинный школьный приятель, — ответила она.

Джейн помнила, как ее после этого трясло — она даже не смогла налить себе вина.

Мерси пришла ей на помощь.

— Школьный друг привез вам плохие вести, дорогая? — спросила она.

Джейн скривила губы в странной слабой улыбке.

— Вроде того. Старое пламя погасло. — Она дотронулась до платья, надеясь, что на нем ничего не заметно. И добавила шепотом: — И вообще, все было односторонним. А теперь я даже не могу припомнить его фамилии.

— Очень жаль.

— Не надо жалеть. Все прошло.

— Разумеется.

Уилл успел пристроить четыре новых элемента в свой пазл, но тут Мерси увела его подремать — воскресная традиция семьи Терри, установленная еще во времена бесконечных обедов, на которые собирались толпы дядюшек, кузенов и тетушек. Вернувшись, Мерси обнаружила, что Джейн открывает новую бутылку вина. Редьярд растянулся на прохладных плитках пола под столом.

Мерси молча села, выудила из пачки сигарету и прикурила, чиркнув деревянной спичкой. Кухонные спички Джейн. Очень практичные — если захочешь спалить дом. Ни она, ни Джейн, ни Гриффин не курили в доме при Уилле. Таково было правило.

— Я пойду наверх, — неожиданно объявила Джейн и, забрав бутылку, направилась в холл. Но перед тем наполнила стакан Мерси. — Тоже хочу поспать.

— Разумеется, дорогая. Давайте. А я с удовольствием посижу.

Когда из театра вернулся Гриффин, Мерси сказала, что у Джейн разболелась голова и она легла в постель. Мерси раздумывала, не сообщить ли ему о лишней бутылке вина и госте из прошлого, но решила воздержаться. Что бы там ни случилось, не ее дело. Захочет Джейн рассказать — расскажет сама.

Джейн больше не возвращалась к этой теме в разговорах с Мерси, а Гриффину вообще ничего говорить не стала.

На следующее утро, слушая семичасовые новости, она узнала о смерти Троя, который погиб в автокатастрофе на шоссе 401. Была названа его фамилия — Престон.

Джейн выключила радио, чтобы не слышать подробностей. Она не хотела знать.

Он мертв.

И она больше ни разу о нем не упомянула.

Даже доктору Фабиану.

Но прошлое не уходило.

Неделями она размышляла по ночам о судьбе Троя в свете своей судьбы. Она бежала из Плантейшна искать новую жизнь без прежних родственных связей. А Трой — очевидно, в погоне за своими желаниями. Можно назвать как угодно: желания, страсть, просто отношения. И не только не преуспел — попытка привела к гибели.

Гибель. Что может быть бесполезнее? Но она, Джейн, осталась жива, и эта мысль терзала ей душу. Погиб только Трой. Двое бежали от несчастного прошлого — и столкнулись с будущим. Но для одного это столкновение оказалось роковым, а другая выжила.