Джойс Элберт - Безумные дамочки

— Конечно, нет. — Голос у Питера был неприятным. Он не прощал ошибок. — Надо было сказать раньше. У меня скоро встреча.

— Извини, ты прав.

— Если Маргарет нет, значит, дети не оделись и не позавтракали.

Он вышел и через несколько минут вернулся с нахмуренным лицом.

— Они в постели Салли дрались подушками. Ты, должен признаться, добилась успеха в одном. Они не осмеливаются беспокоить свою хрупкую мамочку по утрам. Это ты вдолбила им в головы. Салли сказала: «Мамочка не любит, если ее тревожат, пока она не выпьет кофе». Я достал им одежду. Салли оденет Питера, и им придется ехать без завтрака из-за твоих провалов в памяти.

Упреки, сплошные упреки. Но на этот раз Питер абсолютно прав, она забыла о детях. Слезы отчаяния навернулись на глаза, но Беверли удалось проглотить их.

— Питер, — сказала она через секунду, — зачем ты настаивал на примирении? Ты же меня не любишь.

— Смешно. Конечно же, люблю. Ты моя жена.

— Да, это тоже своего рода любовь. Но я не о ней.

— Слушай, Беверли, мы женаты восемь лет. Не могу же я вести себя, как пылкий студент.

— А как ты вел себя с Лу Маррон?

— Боже, снова об этом? Это совсем другое. Я же тысячу раз говорил. Это просто связь. А связь — это не брак. Именно поэтому женатые мужчины их и заводят. Разные ситуации.

Беверли вспомнила о своей связи с Йеном. После возвращения Питера она перестала с ним встречаться, но только на неделю. Присутствие Питера скоро стало невыносимым, и она позвонила Йену и напросилась на обед. Подозревая ее тайные мысли, он пригласил ее к себе на квартиру. Йен жил всего лишь в нескольких кварталах от телестудии, где работал, и теперь они встречались там дважды в неделю днем, по вторникам и четвергам. Вспоминая день в загородном клубе в Гарден-Сити, она подумала, что вторник и четверг были днями встречи Ди-Ди с человеком, который преподавал музыку Ренессанса. Тогда Беверли была шокирована бесстрашием Ди-Ди, а теперь и сама делает то же самое. Ди-Ди, должно быть, в гробу переворачивается от смеха.

— Тебе тридцать лет, Беверли, и ты мать двоих детей. Ты не считаешь, что пора жить соответственно возрасту, помнить об обязанностях и прекратить лгать о театральной группе?

— Да, да, ты прав, — утомленно сказала Беверли.

Она знала, что имеет в виду Питер, говоря о разнице между связями и браком, и эти мысли угнетали ее. Перед возвращением Питера Йен попросил ее развестись и выйти за него замуж. Если бы Беверли согласилась, связи у них не было бы, ушло бы все очарование тайны. Йен стал бы ее мужем, и она, очевидно, вскоре завела бы новую связь. Ее удивляло, как супружеские пары с большим стажем преодолевают повседневные трения совместной жизни. Или у них такая же жизнь, как у них с Питером?

— Ненавижу эту кровать, — сказал Питер, все еще не снимая халата и ночных тапочек. — Какого черта ты ее купила? В ней я чувствую себя идиотом.

Беверли нравилась кровать с нежно-розовым балдахином.

— Когда я покупала кровать и снимала эту квартиру, мы оба не думали, что будем жить вместе. Помнишь? Мне она кажется романтичной.

В ней была безопасная замкнутость пространства, и Беверли часто залеживалась до обеда, читая «Таймс» или новый роман. К сожалению, сегодня был всего лишь понедельник, значит, она увидит Йена только завтра. Вчера ночью они занимались с Питером любовью, но оргазма у нее не было. Он ее не возбуждал, скорее даже, вызывал отвращение, хотя все делал, как и прежде. Так что дело не в том, что он делает, дело в том, какой он и как она его воспринимает. Беверли изменилась после той ночи в доме у Тони Эллиота. Эти жуткие гипсовые люди и до сих пор остававшийся во рту вкус Лу Маррон…

Питер снял халат.

— Я оденусь и отведу детей.

— Да, пожалуйста.

Дети прекрасно выглядят, подумала Беверли, они очень изящно одеты. Питер-младший в итонской куртке и Салли в желтом пальтишке. Беверли раскрыла объятия и поцеловала каждого из них.

— У каждого мужчины есть женщина, — сказала Салли, — а у мороженщика только его палки.

Питер-младший восторженно захихикал. Сестра толкнула его и сказала:

— Ты же не понял шутки.

Беверли хотела, чтобы Питер-младший был первенцем и заботился бы о сестре, как ее брат Говард заботился о ней в детстве. Дорогой тупица Говард. Она давным-давно не вспоминала о нем, но когда-то они были очень близки. Говард и рассказал ей о сексе и любимом развлечении его друзей. Подростки в Солт Лейк Сити садились в круг и онанировали. Побеждал тот, кто кончал первым. Потрясающе. Беверли завидовала им, она не могла этим заняться. Говард посочувствовал ей и пояснил, что у девочек все иначе, у них нет «штуки», за которую надо дергать. Беверли очень огорчилась и спросила, а есть ли надежда, что у нее тоже вырастет «штука». Говард сказал, что нет, если она не урод и не лесбиянка (Беверли такого слова раньше не слышала, а брат ничего не объяснил), но когда она подросла, то узнала, чем занимаются девочки, и пришла в восторг. И, вспоминая об утешении, которое дал ей Говард, сожалела, что первым родился не сын, но потом расстроилась, что Питер-младший может оказаться гомосексуалистом. «Как и его отец», — пришло ей в голову, но она оттолкнула от себя эту мысль. Ясно, что Питер не был стопроцентным гомосексуалистом, иначе зачем бы он оставался в браке с ней? И все же не была уверена, что они с Тони Эллиотом занимались только выпуском газеты о модах. У нее не хватало духа прямо спросить Питера. Она боялась того, что может услышать в ответ. С Питером ни в чем нельзя быть уверенным. Он мог рассказать о любых гадостях, если хотел шокировать ее. Ей не хотелось признаваться даже самой себе, но ее муж пугал ее, он непредсказуем, и она временами думала, что совсем не знает его, несмотря на восемь лет совместной жизни.

— Маргарет заберет вас из школы, — сказала Беверли детям.

— А почему ее сейчас нет? — осведомилась Салли.

— Ей удаляют зуб, дорогая.

— Что такое «удаляют»? — спросил Питер-младший.

— Папа объяснит тебе по дороге.

Питер потрепал губами волосы Беверли, и она поймала его взгляд, устремленный в низкий вырез белой ночной рубашки. Ее длинные волосы были стянуты сзади белой тонкой резинкой. В призрачном полумраке комнаты она чувствовала себя юной девушкой, а не женой и матерью.

— Ты похожа на девочку в маминой постели, — сказал Питер, будто прочитав ее мысли.

Дети выбежали в коридор. У Беверли было ощущение, что Питер хочет взять ее прямо сейчас, может, чтобы уравновесить ночное фиаско. Он очень специфически смотрел на нее.

— Мог бы меня подождать, — сказала она.

— Я пытался. Но так бывает.

— Ты тут же заснул.

— Трудный был день, я устал.

— А с Лу Маррон тоже уставал?

Питер поправил узел галстука, хотя все было нормально.