Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

— Сударь, вы спасли меня от ужасной смерти, благодарю вас за мужество!

Флорис взглянул на моряка. Приходилось с сожалением признать, что у Легалика было открытое и симпатичное лицо. Впрочем, для гордеца Флориса это не имело никакого значения. Он демонстративно убрал руки за спину.

— Между нами не должно быть недомолвок, сударь, я спас вас лишь затем, чтобы убить на дуэли… и как можно скорее! Точно так же намерен я поступить и с этими господами… — Флорис кивнул в сторону Жеодара и Эрнодана. — В любом случае, мне вы ничем не обязаны. Всех нас спасли темнокожие с джонки.

Флорис повернулся, но Легалик схватил его за плечо.

— Отчего вы так ненавидите меня, сударь? Кто вы такой и какое отношение имеете к мадемуазель Батистине Бургиньон?

Флорис высокомерно вскинул голову.

— Я обойдусь без объяснений, сударь! Вы, равно как и эти господа, мне крайне противны, этого достаточно! Завтра всех вас навестят мои секунданты. Прощайте!

Раздраженно оттолкнув руку Легалика, Флорис поспешно удалился, не слушая восторгов и похвал. Паден и Лафортюн бросились к своим господам.

— Ах, господин граф! Как же я перепугался! — стонал Паден, бережно поддерживая Жеодара.

— Господин капитан, — умоляюще бормотал Лафортюн, — плюньте вы на королевский приказ… надо убираться отсюда поскорее! От этих черномазых добра не жди!

Эрнодан де Гастаньяк быстро огляделся, опасаясь, как бы кто-нибудь не услышал толстого денщика. Адриан, судя по всему, был всецело поглощен беседой с губернатором. Эрнодан, понизив голос, с досадой сказал:

— Придержи язык, Лафортюн! Лучше помоги мне переодеться.

— Дружески взяв Адриана под руку, губернатор подошел к своей карете, где на атласных подушках уже восседала маркиза. Супруг занял место рядом и высунул голову в окошко:

— До скорой встречи, господин де Вильнев… До вашего приезда в Новом Орлеане царило колониальное спокойствие, но все это, увы, в прошлом… Кстати, все только и говорят, что о дуэлях господина де Портжуа. Напоминаю вам, что поединки категорически запрещены, и если ваш бешеный братец предпримет что-либо подобное, я взыщу за это с вас!

На этой милой ноте маркиз де Водрей простился с Адрианом. Карета покатилась, поднимая клубы пыли, а граф де Вильнев тяжело вздохнул. Ему, старшему, всегда было трудно оберегать любимого брата от всплеска слишком пылкого темперамента. Молодой человек направился к Федору и Ли Кану, охранявшим лошадей, и все трое вскочили в седла. Видимо, мысли их были заняты одним и тем же, поскольку на обратном пути никто не проронил ни слова. Ли Кан, правда, неистово почесывал свою косу.

У постоялого двора «Серебряный лев» их ожидали Элиза и Грегуар.

— Господин Адриан… господин Адриан, что случилось?

Старые слуги, воспитавшие братьев, устремились навстречу всадникам. Адриан с легкостью спрыгнул на землю.

— Ничего, друзья мои, все хорошо! Флорис вернулся?

Грегуар взял поводья.

— Да, очень мрачный и совершенно мокрый, как и вы, господин Адриан. На вопросы отвечать не захотел… Господин Адриан, есть ли новости о нашей маленькой Батистине? — прошептал старик.

Адриан любовно хлопнул по плечу верного слугу, которого почитал, словно отца.

— По правде говоря, нет, мой славный Грегуар, но ты не расстраивайся… Ты дал по два экю этим ребятам?

Адриан показал на двух негров, присевших на корточки возле сундуков.

— Нет, господин Адриан, они мне ничего не сказали!

— Вот, Жасмен и Цицерон, держите! Вы их честно заработали!

Адриан вложил в черные ладони восемь медных монеток. Африканцы, не ожидавшие такой щедрости, рассыпались в благодарностях.

— Спасибо, мисси! Ты хороший! Если хотеть еще работу, нас спрашивать, для тебя все делать…

Внезапно Адриана озарило.

— Знает ли кто-нибудь из вас плантацию, где много негров? Скорее всего, она находится в верховьях реки… У хозяина должна быть лодка… плоская джонка с шалашом на корме и с восемью гребцами…

Негры завращали глазами и замотали головой.

— Нет, мисси… такого не знать… не видеть…

— Попробуйте разузнать, расспросите своих товарищей… Если что-нибудь выясните, приходите ко мне… получите столько же! — пообещал Адриан.

— Жасмен и Цицерон все сделать!

Адриан проводил взглядом молодцов, которые удалялись, пританцовывая от радости. Не зная почему, но он им поверил. Эти люди, насильно увезенные с родины, вызывали у него чувство жалости и одновременно внушали уважение.

Адриан вошел на постоялый двор и поднялся наверх в комнату брата. Флорис плескался в лохани с горячей водой. По его лицу было видно, что он в дурном расположении духа. Адриан, не говоря ни слова, снял мокрую рубашку. Внезапно Флорис нарушил молчание.

— Адриан, завтра утром ты отправишься к господину дю Роше, чтобы договориться о месте и времени нашей встречи. Выбор оружия оставляю за ним. Затем прошу тебя посетить господ Легалика и де Гастаньяка!

— Ты уверен, что не желаешь драться со всеми тремя одновременно? — холодно осведомился Адриан.

Флорис, словно молодой хищник, выпрыгнул из лохани.

— Стало быть, ты отказываешься защищать честь своей сестры?

Дрожа от ярости, Флорис схватил полотенце и обмотал его вокруг бедер. Адриан знал, что ему предстоит очень нелегкая задача, а потому примирительно сказал:

— Послушай, Флорис… Прежде всего, успокойся перестань метаться, как зверь в клетке… По чести, брат, ты перегибаешь палку! Нам нужно соблюдать осторожность, до меня дошли слухи, из которых я заключил, что драгун Эрнодан де Гастаньяк действует не в своих интересах…

— Что ты хочешь сказать? — взревел Флорис, яростно тряхнув черными кудрями.

Адриан и бровью не повел. Снимая башмаки, он спокойно проговорил:

— Скорее всего, он получил инструкции от короля… Вероятно, ему приказано наблюдать за нами и, возможно, привезти в Версаль… ее!

— Прекрасно, ты утверждаешь, что Гастаньяк — королевский шпион… Что ж, тем приятнее мне будет вонзить в него три дюйма стали! Фреро [5] Прозвище Людовика XV, принятое в кругу близких друзей — Прим. автора. нечем будет крыть… Вспомни наше соглашение!

— Флорис, умерь свое самолюбие… Кому ты хочешь отомстить, убив этих людей? В любом случае, я не намерен тебе помогать, поскольку губернатор категорически запретил дуэли, а нарушение приказа имеет серьезные последствия…

Флорис подскочил к брату.

— Где твое мужество? Ты очень изменился, Адриан… Значит, ты не можешь или не желаешь нарушить приказ… Поздравляю тебя, брат! Эти трое задели дворянскую честь… Они во всеуслышание объявили о своих чувствах к Батистине, и я потребую у них удовлетворения независимо от того, согласен ты мне помочь или нет! Это мой долг.