Марджори Иток - Рассвет на закате

А с чего Элинор думать об этом? В любом случае их отношения не грозят затянуться. Так что его дела ее не касаются.

Неожиданно Элинор снова испугалась. Ей захотелось оказаться в своем городке, хотя Бонфорд уже держал путь домой.

Она почувствовала, что почва ушла из-под ее ног, и она беспомощно барахтается в трясине. Ей необходимо, чтобы между Марвином, Тони и Бонфордом наступила полная ясность, причем изложенная в четкой форме черным по белому. Сейчас она опять потеряла уверенность, что именно так и будет.

Бентон о чем-то рассказывал. Господи, ей необходимо собраться с мыслями.

Собрав остатки спокойствия, она спросила:

— Что, простите? Я задумалась.

Он слегка улыбнулся и, оторвав свою руку от руля, махнул в сторону дороги. Оголенные, изящно изогнутые ветви высоких деревьев, растущих вдоль обочин, почти касались хрупкого голубого неба. Их корни были похоронены в покрытой листьями почве и спрятаны в зарослях алого сумаха и ежевики, дикой лозы и паслена. На склоне холма деревья множились, и сосчитать их уже было невозможно. И он повторил:

— «Темны деревья прекрасного сада, но выполнить мне обещания надо. И в сотни миль я проделаю путь, прежде чем можно мне будет уснуть». Это написал знаменитый поэт Роберт Фрост [26] Роберт Ли Фрост (1874(5)—1963) — знаменитый американский поэт. В основном его стихи были посвящены ломке некогда цельного сельского мира, утрате живого, гармоничного контакта между человеком и природой. . Хорошо сказано, прямо про меня. Потому что все это мне предстоит.

— Длинный путь, прежде чем вы заснете? — Она попыталась улыбнуться.

— И выполнение обещаний. — Он адресовал ей короткий, но пронзительный взгляд из-под тяжелых серебристых бровей. — Я всегда держу слово, леди. Запомните это. Но, черт возьми! — Он посмотрел на часы. — Мне надо поторапливаться. Ведь до дома ехать пять Часов.

Она была тронута его словами. Но о каких обещаниях он говорил? И кому он их дал?

Может ли она действительно верить ему?

Но все, что она произнесла вслух, было:

— Простите. Я думаю, что мне следовало бы управиться на аукционе побыстрее.

— Нет, нет, вовсе нет. Черт возьми, вы не могли ускорить ход аукциона. И нам обоим это известно. Просто я подумал, что у меня еще есть время, и мы можем заехать куда-нибудь перекусить.

Как его слова отличались от высокопарного, напыщенного слога Тони, приглашающего ее в ресторан. «Сказано от души», — подумала Элинор и торопливо проговорила:

— Я и не думала об этом. Как-нибудь в следующий раз. Я имею в виду, когда вы вернетесь. — И тут она испугалась того, что услышала в собственном голосе: она была маленькой девочкой, которая клянчит лакомство.

Он повернул голову и взглянул на нее. Элинор еще больше смешалась. Его взгляд был испытующим.

И она торопливо продолжила:

— Я хочу сказать, что раз Мэтт болен и ничего не оформлено… — И осеклась. Мысль о нетерпеливой дамочке была еще хуже, чем образ капризной девчонки. Она крепко взяла себя в руки и решила действовать как разумный взрослый человек, а не сумасшедший подросток. — Простите. Не надо мне было так говорить. Я не могу советовать вам, что вам делать.

Бентон посмотрел на дорогу, на ярко-желтые тополя, на оранжевое солнце, блестевшее сквозь истрепанные листья, и на далекую голубую ленту реки и грубовато сказал:

— Конечно, можете, черт возьми! Вы имеете полное право: вы такой же участник дела о наследстве, как и я. Да, я вернусь. Так скоро, насколько будет возможно. И в этот промежуток времени вы будете вести дела в магазине тети, словно она находится рядом с вами, вы будете продолжать, как делали все прежде. Договорились? Я недолго буду отсутствовать — недели три, не больше. А потом, когда Мэтт — как его там? — снова встанет на ноги, мы посмотрим на всю картину в целом и решим, что делать дальше. О’кей? Решено?

Вот она и получила, по крайней мере, три недели, чтобы потрудиться во имя собственного спасения, ибо во главе угла по-прежнему находится его выгода, а не ее.

Она сказала:

— Все ясно. Спасибо.

— Этого недостаточно.

«Ого!»

— Чего недостаточно?

— Одного «спасибо».

Она сказала немного натянутым тоном:

— Что вы еще вообразили? — Она почти произнесла: «Что вы еще вообразили, тупица?» — но эпитет она придержала при себе.

И все-таки ее замешательство не укрылось от него. Он с изумлением обернулся к ней, увидел ее лицо и рассмеялся, издав громкое грудное «хо-хо-хо».

— И это тоже, — осклабился он ей, — мы оставим на потом. И вообще — это только в проекте. Только в случае продуктивного сотрудничества. Ну что вы покраснели, вы меня, наверное, неправильно поняли. Сейчас объясню, в чем дело.

— Так пожалуйста, — сказала она, сжав зубы, — проясните ситуацию.

Он свернул в переулок, держа свою ручищу на спинке сидения и глядя в заднее окошко. После ловкого маневра «пикап» аккуратно остановился возле грузовой платформы.

Затем Бентон выключил зажигание, но руку не убрал. Она лежала очень близко, что смущало Элинор. Элинор коснулась замка на дверце «пикапа», и тут его ладонь оторвалась от руля и легла на ее запястье.

— Подождите, — сказал он. — Послушайте-ка меня минутку. Я постараюсь не досаждать вам. Ну вот. Я не знаю о ваших отношениях с Мондейном, но я не собираюсь совать в это свой нос. Но я хочу, чтобы вы поняли одно: мне он не нравится. И я не хочу, чтобы он на все наложил лапу в мое отсутствие. И я чертей на рога поставлю, если что. О’кей?

Он был так близко. Элинор ощутила смесь запахов улицы, табака и мужчины. Выбритый подбородок, сильные челюсти и брови, сведенные в почти прямую линию над ясными глазами, очаровывали ее. Он смотрел на нее неотрывно и испытующе. Она вздохнула — неглубоко и тихо.

И тут Бентон разрушил чары. Он сказал:

— У вас есть две ноги. Так стойте на них прочно.

Его реплика больно ранила ее. Не отстранив его руку, она открыла дверцу, избавилась от опасного соседства, и, выскользнув наружу, твердо встала на ноги.

Она не знала, что он в действительности имел в виду. Может быть, ухаживания Тони? То ли он попросту говорил о ее работе во время его отсутствия?

— Это, — сказала она, — я могу. Вот, посмотрите на меня.

Может быть, ее голос прозвучал холоднее, мрачнее. Он вздохнул, шлепнул обеими ладонями по рулевому колесу и обронил ее излюбленное хлесткое словцо.

— Я не сказал вам, что не силен в этих вещах, — продолжил он. — Так что я все изгадил вместо того, чтобы выразить свою мысль яснее. Извините. Мне жаль. В любом случае давайте остановимся на достигнутом, пока я не справлюсь с делами. Где вы хотите выгрузить покупки?

Муж Мэри Энн прохлаждался в старом кресле Джулии. Он подошел и предложил свою помощь, и вдвоем они выволокли сундук и шкаф из фургона и втащили их в рабочую комнату. Бентон вернулся к Элинор, которая механически разглаживала потрепанные одеяла, которыми были обернуты покупки. Он снова взглянул на часы.