Линда Тэйлор - Читая между строк

— Как бы там ни было, это не ты изменилась, Мэгги. Нисколечко. Это я изменился.

— О господи, какие они хорошенькие!

Джулия упала на колени и протянула руку к крохотным, беспомощно попискивающим созданиям. Она взяла одного котенка, покачала его на руке и поднесла к лицу, чтобы поцеловать в лобик. Потом осторожно посадила его к себе на колени. Он начал тыкаться в ее теплые бедра.

— Возьми другого тоже. Они скучают друг без друга.

Мак осторожно взял рыжего котенка и посадил его к первому. Они тут же сплелись в маленький разноцветный пуховый клубок.

— Ой! По-моему, один из них обмочил мне ногу!

— Не переживай. У них пока очень маленькие мочевые пузыри.

Джулия со своего места на полу еще раз оглядела комнату. «Выразительные» работы Мака, развешанные на стенах по всей комнате, оказались более полными жизни, чем она предполагала, даже после того, как увидела роспись в переходе. Теперь ей стало понятно, почему Аннелиз после посещения его квартиры и знакомства с его картинами решила, что он в нее влюблен. Он изобразил Джулию, по памяти, на трех холстах. Он показал ей их, когда они пришли. Глядя в глаза собственному изображению, она была потрясена до глубины души. Ее смущение выразилось в сбивчивых попытках высказать ему, насколько польщенной она себя чувствует. Ее щеки зарделись от впечатления, произведенного на нее его мастерством и вниманием к ней. Его способность удержать в памяти черты и воспроизвести их в своей собственной неповторимой манере не оставляла сомнений в подлинности его таланта. И никаких сомнений не было в том, что он часто думал о ней. Гораздо больше, по крайней мере изначально, чем она о нем. Но теперь положение изменилось.

— Я не могу перестать восхищаться твоей невероятной памятью, — сказала она, обводя глазами картины.

— Да ну? — Он опустился рядом с ней, почесывая голову Элизабет, которая терлась об его колени. — Не забывай, мне всю жизнь приходилось полагаться только на нее.

— Конечно, — задумчиво проговорила она. Несколько секунд она изучала его лицо. — Тогда, у Мэгги, во время этого претенциозного разговора об искусстве, ты сказал нечто такое, что, мне показалось, было искренним.

— Это о чем же? — улыбнулся он. — О L’Oreal?

— Нет, об обмане. Ты сказал, что именно эта способность отличает нас от животных. Ты действительно в это веришь?

Он долгим взглядом посмотрел на нее и улегся на пол, опершись на один локоть.

— А ты?

— Я первая спросила.

Он уставился в пол, задумчиво прищурившись.

— Я усвоил, что такое обман. Всю жизнь обводил людей вокруг пальца. Мне так удавалось выживать. Конечно, в основном по мелочам, но порой и по-крупному. — Он поднял на нее свои голубые глаза. — Останавливал людей на улицах и спрашивал у них время, делая вид, что у меня нет часов. Спрашивал у людей их мнение об инструкциях, расписаниях, используя символические изображения. Просил друзей читать мне письма, делая вид, что у меня плохое зрение, а я не могу купить себе новые очки. Я даже всю Францию объехал хитростью.

— Да, я помню. Ты говорил, что был во Франции.

— Я уехал туда, когда слишком устал. Ты же понимаешь, я не говорю по-французски. Так что это было идеально.

— Да, наверное, я понимаю.

— Никому не казалось странным, что я спрашиваю всех обо всем: об автобусах, поездах, гостиницах, меню. Я же англичанин, а французы привыкли, что англичане всегда задают глупые вопросы. Я думаю, они бы расстроились, если бы мы перестали так себя вести. Это лишило бы их любимой темы для пересудов. Я нахватался немножко французского на виноградниках, но писать так и не научился. Для меня это было не важно.

— Ты работал на винограднике?

— На двух. Летом. В районе Божоле. Чудесные места. Иногда мне очень хочется, чтобы у меня была возможность показать их тебе. — Он посмотрел на нее так, словно эти слова вырвались у него случайно, против его воли. — Она кивнула и улыбнулась. — Потом я какое-то время оставался в Лионе. Именно там я стал размышлять о своей жизни. И решил, что пришло время честности. Настало время вернуться и попытаться достичь чего-то. И я действительно вернулся, осел здесь, в Оксфорде, и решил заняться художеством.

— И сделать что-то с письмом и чтением?

— Это было уже гораздо позже. — Он расслабленно улыбнулся ей. — Честность достигается постепенно, правда ведь? Одно дело — принять решение жить честно и совсем другое — действительно поступать так. Здесь я стал много работать, выполнил несколько росписей бесплатно — для молодежного клуба и одного из спортивных центров, а после этого мне заказали переход. Тогда это и случилось в первый раз — я стоял там, глядя на нарисованное на стене лицо бабушки, и впервые услышал ее голос у себя в голове.

— Постой, не говори. «Уйди-от-меня-поближе»?

Он засмеялся, и смех прозвучал удивительно радостно.

— He-а. Нечто про прошлый успех. — Он, вздохнув, покачал головой. — Моя старенькая бабуля никогда не болтала попусту.

Джулия поглаживала головки котят, устроившихся у нее на коленях, с умилением глядя, как они жмутся поближе друг к дружке.

— Я тоже достаточно притворялась, — тихо сказала она.

— Я знаю.

Она виновато взглянула на него:

— Откуда ты знаешь?

— Потому, что ты несчастлива. Люди всегда несчастливы, если они притворяются. Ты должна была заметить это.

— Притворяются в чем? В чем я притворялась, по твоему мнению?

— Ты сама знаешь. Притворяешься, что то, что ты делаешь, действительно кажется тебе правильным, когда в глубине души уверена, что это не так. Ну, я не знаю, например, в работе, в отношениях. В том, где ты живешь. И все такое.

— Во всякой ерунде, — иронично заметила она.

— Ага. Но эта ерунда очень изнурительна. Не делать что-то, а притворяться. — Он замолчал и перевел взгляд на котят, которых она продолжала нежно поглаживать. Джулия изучала его лицо — такое умиротворенное! Такое честное!

— Я хочу кое-что рассказать тебе, — сказала она. Он кивнул. — Об отношениях, которые были у меня в прошлом.

— Если хочешь. Я никуда не тороплюсь.

— Это… Я никогда никому не рассказывала правды об этом. С тех самых пор, как все случилось. Я скрывала это, чтобы не выглядеть дурно ни в чьих глазах. В основном. — Она усмехнулась над своим обобщением. — Но это продолжало преследовать меня, и теперь я думаю, что пришло время во всем признаться.

Он молчал, просто продолжая смотреть на нее. Она перевела дух.

— Я встречалась с парнем по имени Билл. На самом деле, конечно, не важно, как его звали, ну, в общем, мы жили вместе, и мне казалось, что я люблю его. Я… Меня всегда приводила в ужас мысль о том, что я буду делать, если он передумает и бросит меня. Я боялась этого потому, что он был настолько лучше меня, ну, понимаешь, более образованным, более привлекательным, более честолюбивым и удачливым. И моя мать считала, что он для меня — идеальная пара. А я хотела, чтобы она была довольна. — Во рту у Джулии пересохло. — Однажды он сказал, что уходит от меня к другой. Я позволила ему уйти, хотя чувствовала, что моя жизнь разбита… А моя мать позвонила ему и сказала… она сказала ему, что я беременна.