Лайза Беннет - Идеальная ложь

26 октября, 11:35.

Бег обычно помогал Мэг Хардвик отключиться от всего, что ее беспокоило, будь то бизнес-презентация, которую никак не удавалось организовать, или одинокое утро после очередного неудавшегося свидания. Все, что ей было нужно, — пробежать три мили, сначала вдоль Риверсайд-драйв, потом через парк, петляя, спуститься вниз к лодочной станции, чтобы оставшиеся десятки ярдов бежать вдоль реки. Часто, возвращаясь в свою квартиру в доме на углу 86-й улицы и Риверсайд, мокрая от пота, запыхавшаяся Мэг спрашивала себя: «Ну, и из-за чего нужно было так волноваться?»

Мэг никогда не пыталась убежать от своих проблем. Одной из причин ее успеха была решимость открыто принимать любой вызов. Она знала, к чему может привести потакание своим желаниям. Когда она была подростком, она видела, как мечты и жизни ее родителей растворились в облаке алкоголя и отвращения, и тогда поклялась, что с ней такое не произойдет никогда. Однако через много лет Мэг осознала, что судьба не собирается дарить ей только подарки. Ей самой придется стать хозяйкой своей жизни. Брать в свои руки инициативу. Ловить момент.

Именно такой она и была. Целенаправленно улучшала свою внешность и физическую форму. Из ничего создала компанию «Хардвик и партнеры». Наблюдала за каждой фотосъемкой, просматривала каждую строчку рекламного текста. С головой погружалась в балансовый отчет, молясь о том, чтобы счета сошлись. Добивалась прибыли. Компания работала исключительно благодаря силе воли своей владелицы, а также тому, что слова «нет» для нее не существовало. Мэг знала только такие слова, как «да», «сейчас», «без проблем». Она требовала, чтобы все было сделано правильно. Таким образом, Мэг развила в себе своего рода эмоциональную силу, подтянутость, проворство, активное стремление идти вперед. Бросьте Мэг Хардвик вызов, и она (это подтвердит любой из ее рекламодателей) справится с ним в два счета!

Мэг и самой пришлось признать, что профессиональные вопросы она решает гораздо эффективнее, чем личные. Проблема, которая беспокоила ее в то утро, была самого что ни на есть личного свойства. Когда дело касалось сердца, она слишком часто обнаруживала, что ее ум — обычно такой острый и решительный — как будто затуманивался. Мэг всегда плохо справлялась с эмоциями. А в то утро эмоции просто захлестывали ее.

Медленно начав пробежку, Мэг заметила, что по крайней мере погода сочувственно откликается на ее настроение. Прогноз обещал, что днем ожидаются грозы. Действительно, в воздухе запахло озоном. Небо приобрело зеленоватый оттенок. Вдоль дороги стояли величественные платаны, и их листья, уже сухие после долгого жаркого лета, шелестели на ветру, как газеты.

«Нужно сконцентрироваться, — говорила себе Мэг. — Обдумай все тщательно, медленно, методично, так, как ты это делаешь всегда». Увеличивая скорость, она чувствовала, как учащается ее пульс, слушала свое размеренное дыхание. Для своих тридцати семи Мэг была в очень хорошей форме, и ей обычно давали лет на десять меньше. Над своей внешностью она работала так же усердно, как и над любым делом. Она наслаждалась самим процессом движения к цели, которую ставила перед собой.

Но эту проблему не могли разрешить ни размышления, ни усердная работа. Она была подобна настоящей катастрофе, землетрясению, которые всегда случаются внезапно. И сейчас, находясь среди обломков, Мэг недоумевала, как начать возмещать убытки. И насколько интенсивных «подземных толчков» можно ждать в будущем.

Возможно, если бы речь шла лишь о ее жизни, все было намного проще. Она бы знала, что делать, с чего начать и как все исправить. Но когда Мэг видела, что ее младшая сестра Ларк и три маленькие племянницы в беде, она теряла способность мыслить здраво. Выдержка покидала ее, когда людям, которых она любила больше всего на свете, грозила опасность…

Пробежав четверть мили, Мэг поняла, что слишком злится на Этана, чтобы найти выход из ситуации. Решив оградить Ларк от неприятностей, Мэг действовала из лучших побуждений, но, в конечном счете, ее усилия оказались тщетными.

Где-то к югу от Нью-Джерси прогремел гром. Мэг уже выбегала из парка, когда на западе небо окрасилось в красновато-лиловый цвет. Приближалась гроза. Пробежка ничего не изменила, но немного усмирила нарастающую тревогу. У нее нет выбора. Надо все рассказать Ларк.

Когда Мэг вышла из лифта, девчонки Эдлсон едва не сбили ее с ног. Катание на роликах было последним увлечением соседских детей, и редко когда Мэг не натыкалась на них по субботам.

— Простите! — прокричали они хором, проносясь мимо нее.

— Осторожнее, сейчас начнется дождь… — открыла было рот Мэг, но дверь захлопнулась раньше, чем ей удалось закончить. Дождь, конечно, их не остановит. Неразлучные и своевольные, они во многом напоминали их с сестрой. Такие же любящие, и всегда готовы поддержать друг друга. Лучшие подруги, которые могли доверить друг другу все, стояли друг за друга горой.

Мэг собиралась сначала принять душ и переодеться, но беззаботный смех девчонок Эдлсон заставил ее изменить решение. Она не в силах исправить положение. Эмоциональный кризис касался не только жизни Мэг, он мог также разрушить жизнь Ларк.

В тот самый момент, когда ее рука потянулась к телефону, чтобы набрать номер сестры, раздался звонок.

— Мэг? — голос Ларк звучал странно…

— Ты не поверишь, я только что собиралась тебе звонить. Все… в порядке?

— О Мэг! — сестра вздохнула, как будто переводя дух. Мэг знала, что это признак горького отчаяния. — Мэгги!..

— Ларк, малышка, ну давай, скажи мне, просто скажи.

— Мэг… Этан…

— Ну же… — Мэг приготовилась услышать, что Этан обо всем рассказал Ларк.

— Он мертв.

— Что?

— Этана убили. Сегодня утром. Жанин нашла его в мастерской. Перед печами. Кто-то воткнул раскаленный понтий [1] Понтий — железный стержень, используемый для придания изделию формы при свободном выдувании стекла. … — Ларк запнулась, — ему в сердце, — внезапно окрепшим голосом добавила она.

— Нет…

— Люсинда была в мастерской. Когда ее схватили, она сидела, сжавшись в комок, в углу, сжимая в руках прут. Ее арестовали.

— Ларк…

— Мне нужно идти. Так много надо сделать…

— Я приеду, как только смогу.

— Мэгги, — заплакала Ларк, — мне страшно. Я так…

— Я уже еду, малышка, — сказала Мэг.

В этот момент в унылом небе сверкнула молния, прогремел гром и на Манхеттен обрушился ливень. Мэг всегда защищала сестру. Какая бы опасность не угрожала Ларк, будь то привидения в темноте или родители, дерущиеся поздно ночью на кухне, Мэг всегда была рядом и находила слова утешения. И сейчас, в панике и с нарастающим чувством нереальности происходящего, Мэг снова пообещала Ларк, как обещала в детстве: