Фрэнк Слейтер - Лорена

— Всем пока заведует миссис Селби. А я остаюсь у нее надзирателем.

— Но Саладин сбывает хлопок и дает взятки?

— Нет, полковник. Сейчас взятками занимается ее брат.

— Вот и наступил повод войти, — шепнул Квентин. — Дэн, оставайтесь здесь. — Он прошел в дом с жизнерадостным видом человека, который только что услышал, что произнесли его имя. — Полковник, извините за вторжение, — произнес он и протянул руку.

Гамильтон, расхаживавший по ковру с поднятой в молчаливом проклятии рукой, застыл на месте, но Дэн заметил, что он не слишком удивился неожиданному визиту. Конечно же он слышал новость о приезде Квентина, да еще и о том, что тот прошлую ночь гостил в Четырех кедрах. После некоторого колебания он взял протянутую руку гостя.

— Я не осуждаю людей за их спиной, мистер Роули, — холодно сказал он. — Поэтому я повторю — ваше прибытие в Джорджию не предвещает ничего хорошего.

Квент пропустил эти слова мимо ушей.

— Всегда приятно слышать, когда говорят откровенно. Пожалуйста, всегда поступайте так. Почему вас должно беспокоить то обстоятельство, что Лорена богатая женщина?

— Я не завидую успеху Лорены. Как жена героя, она этого заслуживает. Ей необходимо достойно вырастить его сына. Но я не могу одобрить ее поступки.

— Где бы вы, землевладельцы Джорджии, оказались без помощи из Селби?

— Должен признаться, мы вынуждены принимать ее ссуды. Я все же называю методы вашей сестры нечестными.

— Вы предпочли бы получать деньги из Атланты и платить в три раза больше по процентам, чем берет она?

— Мистер Роули, это оскорбительный вопрос.

— Тогда перестаньте оскорблять Лорену. Она скупала земли, когда их владельцы, вроде вас, голодали. И продавала их обратно по той же цене, когда у владельца появлялись деньги. Вы же не можете одной рукой брать у нее деньги, а другой показывать кулак.

— Сэр, у меня остался лишь один кулак. Пока я дышу, я буду защищать им Конфедерацию.

— Как в ноябре 1864 года?

— Все время, если потребуется.

— Вы обязательно будете искать повод, чтобы угрожать моей сестре?

— Мистер Роули, ваша сестра носит гордое имя уроженки Джорджии. Ради ее сына я молюсь, чтобы она и впредь оставалась достойной этого имени. Но я резко осуждаю ее нынешние методы.

Голоса спорящих затихли: из кабинета тихо вошел Сал. Подслушивавший с портика увидел, что негр ведет себя безупречно: по его серьезному виду нельзя было определить, слышал ли он эту перепалку. Поклонившись трем белым мужчинам, он развернул договор с красной печатью на низеньком столике, находившемся рядом с Гамильтоном.

— Полковник, извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Миссис Селби настаивает, чтобы во всех договорах о покупке земли значился пункт о возможном выкупе в будущем. Вот что меня задержало. — При этих словах он протянул ручку и карманную чернильницу. — Если вы распишетесь рядом с печатью…

Гамильтон, лицо которого стало бордовым, отмахнулся от такого предложения.

— Держишь подальше. У меня есть своя ручка.

— Как вам угодно, сэр.

Никто не шевельнулся, пока герой Шило нацарапал свою подпись на документе. Сал положил экземпляр новой владелицы земли в карман и отвесил глубокий поклон. Только наблюдавший у окна видел на губах Сала нечто похожее на печальную улыбку, когда он собрался уходить. В этой улыбке не было ничего злобного — лишь некоторое сожаление.

— Большое спасибо, полковник, — сказал он. — Мастер Люк, я подожду в повозке.

Он вышел с тем же непринужденным достоинством. Проходя мимо Дэна на портике, он кивнул ему, но не сказал ни слова. Мгновение спустя он пересек конный двор, устроился на сиденье повозки и стал терпеливо ждать, втянув голову в плечи, когда свинцовое небо снова разразилось дождем.

В библиотеке полковник Гамильтон все еще дулся, сидя в кресле и забыв о лежавшем на столике договоре. Квент подошел к двери, будто собираясь уходить, затем прислонился к ней. Его глаза смотрели бесстрастно. Люк, неподвижно стоявший в тени, словно задумчивый бык, робко вышел вперед.

— Сэр, не принимайте это слишком близко к сердцу…

— Дело сделано, — ответил Гамильтон. — У меня нет желания обсуждать его.

— Это лишь четвертая часть и мы заплатили вам самую высокую цену. Большая часть этой земли пригодна лишь для охоты на лис.

— Джексон, эта четвертая часть составляет половину моих нынешних владений.

— Мы продадим ее вам, когда вы соберете следующий урожай.

— Как же я выращу урожай без своих рабов? — Полковник погрозил кулаком в сторону двери, через которую только что вышел Сал. — Я никогда не стану нанимать у него рабочих.

— Я не виню вас за это, сэр. Но…

— С важным видом расхаживает в готовой одежде, словно индийский набоб! Живет в своем доме в Форксе, словно аристократ, вместе с женой и двумя негритенками. Мы дышим воздухом, в котором витает запах чернил, оставшихся на его большом пальце. Джексон, что станется с нами?

— Мы вернем себе эту землю, — успокоил его Люк. — И наступит день, когда вы продадите урожай на своих условиях.

Гамильтон выпрямился в своем кресле.

— Вы разделяете это мнение, Роули?

Взгляд Квента блуждал где-то далеко.

— Извините, полковник. Я занятой человек, мне некогда строить воздушные замки. Вам с Салом обязательно когда-то придется вместе заниматься делом или же янки купят вас обоих. Другого пути нет.

— Я не стану просить вас покинуть мой дом. Вы все же шурин Брэда Селби, упокой, Господи, его душу. Я пожелаю вам всего хорошего. Теперь нет сомнений, на чьей вы стороне.

— Сейчас осталась всего одна сторона.

Сказав это, Роули хлопнул дверью: старый вояка растворился в том темном месте, где сходились дом и пристройка. Все еще стоя на портике, Дэн покачал головой, словно не веря тому, что услышал. «Самонадеянность нужна ему, чтобы жить, — подумал он. — Признай полковник, что Квент прав, и он стал бы совсем другим человеком».

Еще в дверях Квент серьезно кивнул Дэну. Он снова обратился к наблюдателю, хотя слова были адресованы Люку.

— Не дайте Гамильтону обманывать себя, — сказал он. — Сал для него лишь козел отпущения. Я — главный злодей и объясню вам, почему так получилось. Как южанину с хорошей репутацией, мне следовало позволить Селби погибнуть вместе с другими плантациями. Тогда Гамильтоны сегодня могли бы выражать сожаления моей сестре, а не завидовать ей.

— Мистер Роули, здесь вы, наверно, правы, — ответил надсмотрщик. — Но все же ей не следовало платить неграм зарплату.

— Нет. — Возразил Квент. — Она вполне могла бы голодать вместе с леди Гамильтон и остальными. Затем продала бы свою землю, чтобы сыграть роль мученицы. Вместо этого она честно извлекла прибыль, невзирая на то, что я давал взятки, чтобы сбыть ее хлопок. Стоит ли удивляться, что полковник ненавидит ее.