Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

Подружек невесты было четыре: Фелисия, Бетти-Джо, Кэтлин и Джози. Казалось, они были подобраны для создания атмосферы «United Colors of Benetton» на свадьбе Марты. Фелисия была негритянкой, Бетти-Джо — итальянка, Кэтлин — китаянка, а Джози — дань английской розе.

Фелисия, лучшая школьная подруга Марты, сейчас работала режиссером-постановщиком на радио где-то на Среднем Западе. Она не могла с уверенностью утверждать, была ли по натуре лесбиянкой или просто настолько радикальной феминисткой, что не могла мириться с бесчетным количеством недостатков у мужчин, с которыми ей до сих пор приходилось встречаться. Она вступала в отношения с обоими полами, но ни тот ни другой не смог ее полностью удовлетворить, так что она купила собаку и была вполне счастлива.

Бетти-Джо работала в сфере недвижимости в Аризоне и зарабатывала колоссальные деньги, продавая места в домах для престарелых измученным бледным нью-йоркцам, да и вообще всем, кто хотел провести осеннюю пору своей жизни в каком-нибудь бесснежном месте, вальяжно расхаживая по площадке для гольфа и попивая мятный сироп в просторных квартирах в тщательно ухоженных жилищных комплексах, резонно запрещающих жить с детьми младше шестнадцати лет. В качестве компенсации она заводила себе мальчиков-любовников, которых, по ее словам, она меняла так же регулярно, как и колготки.

Кэтлин была красавица. Она удачно вышла замуж за интересного, спортивного и компьютерного кого-то там. Она работала финансовым консультантом в Бостоне и проводила выходные в своем доме на Марта Виньярд [32] Martha’s Vineyard — остров недалеко от южного побережья Кейп Кода (штат Массачусетс) с очень высоким уровнем жизни. , коротая время до появления на свет своих, несомненно, умных, красивых и послушных будущих членов семьи.

Джози изо всех сил старалась придать работе учителя в Кэмдене романтический оттенок, но ей это не удалось. Всем было очевидно, что до девушки типа «то, что надо» ей куда как далеко. Она, скорее, была девушкой, которая могла бы быть девушкой-то-что-надо, если бы у нее было больше времени, денег, уверенности и т. п. Ее жизнь не впечатлила подружек Марты, хотя они и старались изображать интерес. Вместе с тем они восторженно ворковали по поводу ее акцента и несколько раз просили сказать «actually».

Все дружно лежали в ряд в розовой, как детская попка, комнате в салоне красоты Беатрис, откинувшись назад на раскладывающихся креслах; тела были завернуты в полотенца, а лица покрывала какая-то странно пахнущая бурда, которая должна была отшелушить мертвые клетки их кожи и восстановить верхние слои эпидермиса. Или что-то в этом роде. Джози ждала с нетерпением. Если после этого она будет выглядеть на десять лет моложе, она готова претерпеть все как примитивную форму пыток.

— Так что собой представляет этот молодчик, за которого ты выходишь?

— Джек?

— А что, у тебя есть еще кто-то на примете? Ты почти ничего про него не рассказывала, и это совсем на тебя не похоже.

— Джек… — Марта издала носом слегка недовольный фыркающий звук. — Он… э… он замечательный.

Джози убрала с глаза ватный тампон и искоса посмотрела на Марту.

— Замечательный, — передразнила она безразличный тон Марты.

Ватный тампон Марты не сдвинулся с места.

— А-га.

Джози понизила свой голос:

— А можно повторить то же самое, но более убедительно?

Пока из магнитофона слышались трели Тэми Виннета «Ты не брось любимого, родная», Марта подозрительно молчала. Джози убрала ватный тампон с другого глаза и развернулась, чтобы посмотреть своей кузине в лицо. Даже под слоем быстро застывающей маски было видно, что у той дрожат губы.

— Что-то это не похоже на слова женщины, отчаянно спешащей к алтарю, чтобы навсегда соединить свою жизнь с этим человеком.

— Отстань, Джози.

— Что-то не так, Марта?

— Все так. Джек хороший, добрый…

— Он «замечательный».

— Да.

— Тогда почему ты говоришь о нем, как о новом креме от молочницы, который тебе отлично подошел?

Марта сорвала свои ватные тампоны и села.

— Потому что я переживаю, Джози. Завтра я сделаю то, чего никогда раньше не делала. Я переживаю, что платье будет плохо сидеть. Я переживаю, что сделаю ошибку в торжественном обещании. Я переживаю, что креветки, поданные на фуршете, будут несвежие, и у всех гостей случится пищевое отравление.

— Но по поводу замужества ты не переживаешь, не так ли?

Открылась дверь, и перед ними предстали четыре одинаковые косметологини, вооруженные мисками с водой и приборами, которыми, казалось, они собирались нанести серьезные увечья тем, кто не занимался постоянным уходом за своей кожей.

— Марта?

— Помолчи, Джози, и приготовься быть отшелушенной.

Казалось, кожи у нее на лице не осталось, после того как это исчадие ада косметологиня оттерла его грубыми мочалками. Щеки ее стали розовыми и блестящими, но Марта, наверное, считала, что именно так и должны выглядеть подружки невесты. Все четверо сидели в ряд, пока им подпиливали, полировали и красили ногти разнообразными оттенками пастельных тонов на выбор опытной Беатрис, которая, очевидно, перекрасила не одну тысячу ногтей в свое время. По мнению Джози, ее ногти выглядели, как у человека с биркой на большом пальце ноги, но она обычно не красила ногти и поэтому не была уверена, как это должно происходить. Она была лишь рада, что успела вовремя стереть следы ядовито-красного лака, который накрасила ради пробы, потому что думала, что теперь как одинокая женщина должна это делать.

Шел процесс сушки. Им с Мартой на двоих выделили какой-то ультрафиолетовый прибор, который должен был ускорить высыхание лака, но, по мнению Джози, ничего, кроме усыпляюще-жужжащих звуков, он не делал. Прочие подружки невесты из «United Colors of Benetton» читали журналы и хихикали над страницей с ребусами, и вдруг Джози почувствовала себя старой, как мир.

Марта выглядела задумчивой. Она оторвалась от изучения своих идеально перламутровых накладных ногтей.

— Ты перед свадьбой с Дэмиеном переживала?

— Не так, как должна была, учитывая весь последующий опыт.

— Ты знаешь, о чем я.

Джози вздохнула:

— Ты ведь знаешь своего Джека не так давно?

— А ты думаешь, это важно?

— Если честно, я не уверена. Я думала, что знала Дэмиена вдоль и поперек, но как оказалось впоследствии — это было совсем не так. Я просто подумала, может, это то, что тебя беспокоит.

— Я не беспокоюсь.

— Я твоя любимая кузина, Марта Россани, не ври мне. У нас нет секретов друг от друга. Помнишь? Я была первой, кто узнал, что ты лишилась девственности — не считая тебя и джентльмена, принимавшего в этом участие.

— Кертис Нейл не был джентльменом!

— Насколько мне помнится, ты тоже вела себя отнюдь не как леди!