Энн Хэмпсон - Ласковый деспот

Клэр поехала к друзьям посоветоваться о своем намерении, но узнала от них такое, что все намерения вылетели у нее из головы.

— Ах вот как? Значит, мистер Кондлифф и мисс Корвелл все же решили пожениться? — Мег выжидательно смотрела на Клэр, очевидно надеясь услышать подробности.

— А они что… разве объявили о помолвке? — побледнела Клэр. — Я ничего не слышала. А когда… когда свадьба?

— Уже очень скоро, если верить слухам. Странно, что мистер Кондлифф ничего тебе не сказал.

Клэр покачала головой.

— Вся деревня об этом говорит. Вообще-то слух пустил садовник мистера Корвелла. Он слышал, как они об этом секретничали… Конечно, нехорошо подслушивать, но он говорит, что работал под окном и случайно все узнал. Мистер Корвелл, видно, решил освободить себя от хлопот по совету доктора. Он послал за мистером Кондлиффом, и они как раз об этом говорили. Садовник слышал, как мистер Корвелл спрашивал у мистера Кондлиффа, не хочет ли он купить его земли, а тот сказал, что в том нет нужды. Это может означать только одно — он женится на Урсуле. Потом они стали обсуждать, какие нужны переделки во владениях. Мистер Кондлифф подтвердил, что займется этим, не теряя времени, и еще сказал мистеру Корвеллу, чтобы тот не беспокоился насчет дочери, потому что он обо всем позаботится.

Клэр почувствовала, как на лбу выступила испарина. Только теперь она с неожиданной ясностью поняла, как сильно любит Саймона. Мысль о его предстоящей свадьбе с Урсулой была для нее почти невыносима. Сколько пройдет времени, думала девушка с грустью, прежде чем эта боль начнет утихать?

На следующий день приехал Кен. Он собирался гостить у Мег и Джима до конца недели. В вечер перед отъездом он пошел провожать Клэр домой, и, когда они уже подходили к поместью, из-за дома вышла Урсула. Приблизившись, она любезно улыбнулась.

— Добрый вечер, мисс Харрис, — пропела она мило и кивнула Кену.

— Добрый вечер.

Клэр не удалось скрыть удивления. Обычно Урсула только с видом превосходства наклоняла голову и никогда не снисходила до того, чтобы поболтать «обо всем и ни о чем», как называла это Мег. На этот раз Урсула оказалась на редкость разговорчивой, и Клэр стала испытывать неловкость от ее неожиданного дружелюбия. Урсула, помолчав, нерешительно посмотрела на Клэр и наконец произнесла:

— Мисс Харрис, я видела как-то раз, как вы помогали Тильде перешивать платье. Вы что, хорошо шьете?

— Не знаю, — ответила Клэр, недоумевая. — Себе, во всяком случае, все вещи я сама перешиваю.

— Тогда… хотела попросить вас… вы не могли бы как-нибудь зайти ко мне и посоветовать, что делать с вечерним платьем — там лиф слишком длинный? Оно мне понадобится завтра. Я была бы очень благодарна. Я как раз иду домой, вы не откажетесь пойти со мной?

— Прямо сейчас? — Клэр посмотрела на часы. Они показывали половину десятого.

— Знаю, уже поздно, — согласилась Урсула, — но я вас задержу всего на минутку. — В голосе ее не было наглой самоуверенности, с какой она обычно разговаривала с Клэр. — Я просто хочу, чтобы вы мне посоветовали, что можно сделать, — прибавила она с очаровательной улыбкой.

Клэр поняла, что не может отказать в этой маленькой просьбе.

— Хорошо, мисс Корвелл. Я сейчас…

— Клэр немного задержится, — почти сердито вмешался Кен. — Мы с ней еще не попрощались, мисс Корвелл, а завтра рано утром я уезжаю в Ноттингем.

— Ах да, конечно, прошу простить мою бестактность. Тогда я пойду вперед, а вы зайдете попозже.

— Какая наглость! — возмутился Кен, когда та отошла от них. — Терпеть ее не могу.

— Мне она тоже не очень нравится, — призналась Клэр. — Но меня озадачивает ее поведение. Раньше она со мной так не любезничала.

— Естественно, она же просит тебя о помощи. — Он задумчиво проводил взглядом удаляющуюся фигуру. — Даже странно, что мистер Кондлифф собирается на такой жениться. Она какая-то вся… холодная, ну, ты понимаешь. Могу представить, как бедный муж будет молить ее о любой мелочи.

— Кен, перестань сейчас же!

— Нет, правда. Мне она напоминает айсберг.

— Знаешь, мистер Кондлифф тоже бывает довольно ледяным.

— Может, так иногда кажется, но он на самом деле вполне человечный. Мне трудно представить, чтобы он стал просить кого-нибудь об одолжении. Скорее наоборот — он идет и берет то, что ему надо, и не церемонится. Они так не подходят друг другу. По-моему, им обоим нужен партнер, которого они могли бы подчинять.

— Не знаю, мне кажется, мистер Кондлифф не стал бы подчинять себе человека, которого он любит.

— Вот как? — Кен сухо улыбнулся. — Но он же подчинил племянницу. Однако же любит ее, как ты утверждаешь. Забыла, что мне писала в первых письмах?

Она с интересом посмотрела на Кена:

— А что я там писала?

— Ты аттестовала его как бессердечного, непреклонного диктатора, который дурно обращается с племянницей. Как человека, начисто лишенного человеческого участия и сочувствия; тирана, самодура…

— Неправда, я ничего такого не писала!..

— Писала, еще и не такое, — рассмеялся Кен. — Но с тех пор явно изменила о нем мнение.

Еще как, подумала Клэр.

Но Кен уже сменил тему разговора и заговорил о Мэлхарсте, о пастырском месте. Девушка ничего не отвечала. Но ей было не по себе, когда они распрощались и Клэр пошла вверх по склону холма к большому серому дому, где жила Урсула. Почтенный пожилой дворецкий провел ее в просторную гостиную. Урсула ждала ее. Платье, о котором шла речь, было разложено на кресле.

Комната с высоким потолком походила на залы в поместье Саймона, однако здесь не было очаровательных предметов антиквариата и искусства, не было и атмосферы уюта и домашней обстановки. И отсутствовали фотографии, засунутые под часы, подушки, в беспорядке валяющиеся на креслах.

— Присаживайтесь, мисс Харрис. Вот то самое платье.

Клэр продолжала стоять.

— Вы будете его примерять?

— В этом нет необходимости. Лиф мне велик примерно на один дюйм. Что мне сделать?

— Я бы отпорола лиф от юбки, отрезала лишний дюйм, потом снова бы приметала… — Просто смешно, до такого и ребенок может додуматься! Клэр насторожилась. Ее явно позвали сюда не для того, чтобы спросить о платье. Урсула не хочет примерять наряд, потому что с ним все в порядке! — Зачем вы меня позвали? — напрямик спросила девушка, и Урсула захлопала ресницами. Затем, пожав плечиками, словно сдаваясь, произнесла:

— Я поссорилась с Саймоном. Я очень одинока, как вы, наверное, уже заметили, и чувствую, что мне нужно с кем-то поделиться. Вы не сердитесь, что я вас зазвала?

Клэр стояла и смотрела на нее в немом изумлении.

— Но… я бы сказала… я последний человек, с кем вы станете откровенничать. Мы едва знакомы, мисс Корвелл.