Энн Хэмпсон - Светлый остров

— Не могу сказать, что я одобряю твои визиты к Эстелле; мне кажется, она недолюбливает тебя. Ты и впрямь собираешься к ней во вторник? — поудобнее устраиваясь на диване, спросила тетя Сью.

— Да, думаю, сразу же после работы. Так не хочется сидеть дома, — засмеялась Эллин. — В конце концов, Эстелла — моя сестра, и что бы нас ни разъединяло, я не хочу терять с ней отношения. — Ее большие глаза наполнились тоской — ведь совсем недавно они с сестрой были неразлучными подругами. Как приятно вспоминать веселые проделки, которые они выкидывали со своими друзьями!

— Вы стоите друг друга, — сказала тетя, нахмурив седую бровь. — Такие похожие и такие разные. Неужели это возможно? Что-то есть в Эстелле распутное! — Эллин промолчала. — Я знаю, что тебе все равно, что я скажу, но все-таки считаю нужным довести это до твоего сведения!

— Милая тетушка, времена меняются. Иметь любовников сейчас — вполне нормальное явление.

— И сразу нескольких?

— Да, — тяжело вздохнув, Эллин принялась поднимать спустившуюся петлю на чулке. — Если бы у меня был любимый, он наверняка приодел бы меня и мне не пришлось бы заниматься сейчас вот этим. Как не хочется чинить чулки!

Тетушка сразу же заподозрила что-то неладное.

— Я уже не в первый раз слышу это от тебя. Какая же ты несерьезная, — погладив племянницу по голове, сказала она. — Нет, не могу себе даже представить тебя в роли чьей-то любовницы: у тебя такие высокие запросы.

— Дни бегут, — нахмурилась Эллин и тяжело вздохнула. — Я пробуду у нее до следующей недели. Все мои деньги можно будет потратить на Джинкс.

— Прежде чем лететь к ней сломя голову, тебе следует хорошенько подумать.

Эллин укоризненно посмотрела тете в глаза.

— Как ты можешь так говорить, ведь ты любишь ее не меньше, чем я.

— К сожалению, это правда. И мы все еще стараемся оградить ее от мужчин! — воскликнула тетушка, ударив маленьким кулачком по дивану. — У тебя доброе сердце, Эллин. Кто сейчас пожелает воспитывать чужого ребенка? Только в твоем возрасте это и возможно. Тебе ведь было всего семнадцать, когда ты взяла Джинкс! Что ты могла знать о жизни? — тетушка помолчала. Потом, не выдержав, заговорила опять:

— С тех пор прошло уже пять лет! Как быстро летит время. — Как ни странно, в ее голосе не было слышно ни малейшего сожаления. — Пять лет…

Эллин промолчала. Ей вдруг стало страшно — тетушка Сью сказала как-то соседке, что чувствует приближение смерти. Старушка долго сидела молча; затем с серьезным видом посмотрела на Эллин и спросила, не сможет ли Кит помочь ей хоть чем-нибудь.

— Думаю, что нет. После смерти Ребекки мне стало его очень жалко, только поэтому я и взяла ребенка. Ты ведь знаешь, что Кит оплачивал мне работу, которую я оставила, чтобы ухаживать за Джинкс, а потом предложил выйти за него замуж. Я согласилась только ради ребенка. Она была просто прелесть. Я всегда обожала детей, тебе это хорошо известно. Но в последний момент перед свадьбой он меня бросил.

Перед глазами Эллин стали проплывать незабываемые картины прошлого. Немного успокоившись, она погрузилась в воспоминания. Ей семнадцать лет! Смерть самой близкой подруги, которая всего на восемнадцать месяцев была старше ее, поразила Эллин в самое сердце. Кит, несчастный и жалкий, этот внезапный удар, она, пытающаяся помочь ему, — одно за другим прошлые события мелькали в ее памяти, хаотически перемешиваясь, наводя еще большую тоску и печаль.

«Будь ей матерью! — умолял он; слезы катились у него по щекам. Эллин не могла выдержать этого. Ее сердце сжалось, и она согласилась. — У тебя не останется времени на работу, но я зарабатываю достаточно, так что тебе не надо волноваться», — обещал Кит.

— Я тогда получила ребенка, но не мужа, — из мягкого и нежно звучащего голос Эллин превратился в резкий. — Я не думала, что Кит бросит меня со своим ребенком. После такой измены я поклялась отомстить ему за предательство, но время залечивает все раны. — Хотя в глазах ее не было и следа злобы, Эллин сильно разволновалась, чего никогда не позволяла себе раньше. Но сейчас она не могла сдержаться, вспоминая о Ките, который обманул не только ее, но и свою жену, и крошечную дочку.

— Девчонка, с которой он гулял, самая настоящая сучка — она ведь знала, что он бросает своего ребенка на тебя! — старушка пришла в ярость, впервые высказав все, что у нее наболело. Эллин попыталась остановить ее, зная, как это вредно для нее, но тетушка не унималась. — Он знал, что делает, и был уверен, что ты не пойдешь в полицию!

— Как, впрочем, и ты, — не сдержалась Эллин. — Мы ведь обе прекрасно знали уже тогда, что Кит убежал с этой девчонкой навсегда. Не ты ли испугалась, узнав, что Джинкс могут забрать в приют, и потребовала оставить ее у нас дома?

— Да, — попыталась оправдаться тетя, — но ведь она была такая очаровательная!

— Вот именно, тетя!

— Ты всегда говорила так. А какие прелестные веснушки, а курносый носик, а эти веселые и светлые глазки — как же можно не любить такое существо… Да, на чем я остановилась? А, вот, просто изумительное существо. Мы и горя с ней не знали.

— Пока она не начала бегать. Теперь-то мы знаем, что это за ребенок.

— Если бы знать, что все так произойдет. Хоть бы его прибили, что ли, тогда мы могли бы надеяться на получение пособия, — заметила тетя. — Но, к сожалению, мы никогда не услышим о его кончине, ведь с тех пор прошло уже три года.

Эллин недовольно покачала головой.

— Мы не можем ничего требовать, тетушка. Вам хорошо известно, что, распоряжаясь судьбой Джинкс, мы тем самым нарушали закон. Нам следовало сразу же сообщить об исчезновении Кита в полицию или хотя бы местным властям. То, что мы сделали, — противозаконно. Если бы мы тогда хотя бы обвенчались с Китом, я смогла бы оставить ее у себя на законном основании.

— Все может случиться, — неумолимо возражала тетя. — Все равно, ты просто обязана получать пособие как вдова и деньги на содержание Джинкс. Это же просто беззаконие какое-то! Работать не покладая рук, заботиться о чужом ребенке столько лет — и после всего этого ты боишься рискнуть чего-то потребовать! Ты меня просто сведешь с ума, Эллин.

— Не волнуйся, дорогая тетя, — обеспокоенная Эллин принялась утешать старушку. — Дело сделано. Возможно, по своей неопытности и молодости, но я не жалею и не буду жалеть.

Несмотря на все старания Эллин, тетушка не унималась.

— Все равно, пособие тебе не помешает… Ты всегда была маленькой глупышкой, готовой на всякие жертвы. Поверь мне, что это никогда не доводит до добра. Ты еще вспомнишь мои слова, — поудобнее усаживаясь и продолжая хмуриться, заметила тетя, но тут же замолчала. Ее внимание привлек неаккуратный шов на чулках, которые она чинила. Склонив голову, она успокоилась и занялась работой.