Юлия Нет - Рядом (СИ)

Моё отчаяние достигло предела, оно приобрело самые страшные формы, неправильные, смертоносные. В моём кармане всё ещё лежал шприц, наполненный препаратом Хасана. Я просто забыл его выбросить, уносясь от здания больницы, одурманенный встречей с ним. И сейчас он упирался в мой бок, напоминая о себе. Всего один укол… И я буду далеко… Там, где нет боли…Там, где есть Ева.

Мои пальцы потянулись к карману. Я достал шприц и снял колпачок с иглы, неприятно блестевшей среди сумерек, закатал рукав… Но когда холодный металл прикоснулся к коже, я почувствовал, что в мою спину ударил ветер. Поток воздуха был совсем тёплым и совершенно не похожим на тот, что минуту назад пробирал меня холодом насквозь. Он был лёгким и согревающим, мягким бризом, дующим где-то между лопаток. Он был похож на счастье. Он был похож на дыхание Евы!

— Ты здесь? Рядом? – мои пальцы сжимающие шприц дрожали.

Я не понимал, что это было. Она не даёт мне убить себя? Она со мной? Или мне всё просто кажется, я сошёл с ума? Я разжал пальцы, и шприц покатился по мёрзлой земле.

— Ты не даёшь мне сделать это? Помогаешь мне жить, как и раньше… Помоги же мне найти причины жить дальше! Только ты сможешь сделать это… Только ты…

С неба летел снег. Его хлопья медленно опускались на зелёные ветки передо мною, покрывая их мягким пушистым одеялом. Мне уже не было холодно, потому что на своей спине я по-прежнему ощущал дуновение тёплого ветерка. Он расслаблял меня, убаюкивал, унося в тишину и бесконечность. Меня накрывало пустотой, дарящей долгожданное успокоение.

Эпилог

Солнце светило мягко и приветливо, так, как и положено светить солнцу в мартовские дни. Оно грело и радовало, даря природе первые по-настоящему тёплые лучи после тоскливого зимнего холода.

Я ждал его… Мне казалось, если я переживу эту зиму, этот постоянный холод тела и души, то идти будет легче. Я даже делал неуверенные шаги в свою новую жизнь, чтобы скоротать время. Вернувшись на работу, мне даже удалось более-менее наладить почти разрушенный бизнес. Пустота в сердце, притупившиеся чувства помогали быть хладнокровным и беспристрастным. А эти качества шли только на пользу делу. На совещаниях мне докладывали о приросте прибыли, коллеги удовлетворённо улыбались, радуясь положительным прогнозам и предчувствуя достаток. А мне было всё равно… Что такое деньги? Деньги не решают всех задач. Деньги не воскрешают умерших. Они лишь способны чуть замаскировать проблемы в жизни живых. И сейчас я понимал это, как никогда. Они мне стали не нужны…

Раз в месяц я делал денежный перевод в адрес дома, одно из окон которого было по-прежнему закрыто занавеской цвета апельсина. Я знал это, часто вечерами наблюдая издали за этим окном и так и не решившись придти туда ещё раз. Я не смогу вернуть родителям дочь, но избавить их от нужды было моим маленьким долгом перед ними.

В своих попытках жить я продвинулся настолько, что ночью перебрался в кровать, оставив своё пристанище на полу. Лишь только радужная подушка была моим неизменным спутником, способным бесконечно поглощать ночами мои слова, боль и слёзы.

Ночами я продолжал видеть её во снах. Когда мне выпадали счастливые дни, я видел её счастливой, улыбающейся, с бесконечно синими глазами. Такой, как на фотографиях в её комнате. В худшие же свои дни, мне снилась её боль, её слёзы, мне снился Хасан. И тогда я в поту просыпался среди ночи и уже до утра не мог уснуть, слушая дикий стук своего сердца.

Солнце припекало мою щеку, проникая в проём опущенного бокового автомобильного стекла. Я не заглушил двигатель, и машина мирно вибрировала подо мной. Обманчивый холодный ветер задувал внутрь, но поднимать стекло я не стал – в салоне должен быть свежий воздух.

Мой взгляд был направлен прямо на дверь родильного дома в тот момент, когда она открылась. Я вышел и открыл заднюю дверь, придерживая её. Кристина прошмыгнула в салон, мимолетно встретившись со мной взглядом. Маленький свёрток в её руках был тих и молчалив. Я аккуратно захлопнул дверь, стараясь не шуметь и сел за руль.

Руки мои уверенно держали руль, но ладони вспотели. Я испытывал странные неведомые чувства – в моей машине новая жизнь… Новая жизнь – это хорошо. Новая жизнь гораздо лучше, чем смерть…

— Макс, - услышал я тихий почти виноватый голос из-за спины,- спасибо тебе! Спасибо, что помогаешь нам…

Я не ответил, только лишь встретился с взглядом Кристины в зеркале заднего обзора. К чему слова?

— Это девочка, - так же тихо сказала Кристина.

Я кивнул, снова глядя в салонное зеркало. Как она изменилась с того времени, когда мы были вместе. Уставший взгляд, обреченность на лице. Мне даже показалось, что я вижу морщину на её лбу – худший её кошмар.

Мы почти не разговаривали всё это время. Я засиживался на работе допоздна, приходя домой почти ночью. А в выходные ни она, ни я не выходили из комнат, лишь изредка случайно сталкиваясь на кухне или около ванной. Всё наше общение сводилось к кивкам головой. Не скажу, что я был в восторге от нашего вынужденного соседства, но выкинуть на улицу женщину, ждущую ребёнка, пусть и предавшую меня, я не смог.

Войдя в квартиру, Кристина тихо прошмыгнула в комнату, закрыв за собой дверь. Я не стал мешать ей, скрывшись в своей.

Следующие дни, возвращаясь поздно с работы, я слышал детский плач. Я не слышал голоса Кристины, не слышал её шагов, только младенца.

Той ночью я, вымотавшись на работе, отключился почти сразу, как только моя голова коснулась подушки. Не знаю, сколько я проспал, только вскоре меня разбудил шум из-за стены. Ребёнок снова плакал, надрывно и горько. Я устало поднялся и пошёл в соседнюю комнату.

Я ожидал увидеть заботливую мать, укачивающую своё кричащее дитя, но меня встретила другая картина. Кристина сидела на кровати, поджав к груди ноги, со скорбным выражением на лице. Ладони её закрывали уши. Глаза плотно зажмурены. Пол вокруг кровати был усыпан использованными салфетками и детской одеждой. Было что-то отвратительное в том, что совсем ещё маленькие кофточки и штанишки, такие нежные и красивые, небрежно свалены на пол, прямо под ноги. Я стоял и не мог оторвать взгляда от них, белыми пятнами лежащими в темноте. В это время ребенок продолжал истошно кричать, находясь в своей кровати.

— Что тут у вас происходит?

— Я не знаю, Макс… Она орёт постоянно. Я с ума скоро сойду!

— Ты кормить её пробовала?

— Да сытая она! Я её накормила, я ей всё поменяла, все её пелёнки. Ей тепло, мягко! – Кристина истерично вскидывала руки. – Я уже не знаю, что её ещё нужно! Девчонка просто издевается надо мной. Использует меня. Так же, как и её папаша!

— Девчонка? - я устало потёр лоб, голова наполнялась пульсирующей болью от недосыпа, а детский плач лишь усугублял её, врываясь в мозг пронзительной трелью. – Ты даже не дала ей имени?