Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

— А что же она?

— А что она? Горевала, убивалась, в больницу даже попала. Ну а деньги-то не вернешь…

— А вы не скажете мне еще о… — начал было Ихсан, но женщина перебила его.

— Я с вами и так заболталась, — важно промолвила она. — Лучше скажите: булку будете покупать или нет?

— Нет, — категорично ответил майор и пошел к домику с синими стенами.

Хозяева оказались дома.

— Ихсан?! — повторила Руси, услышав имя гостя. — Феридэ рассказывала мне о вас. Она говорила, что вы единственный ее друг. Очень сожалела о произошедшей размолвке… Сильно переживала историю с Джапаром… Мы предлагали ей написать письмо вам и временно пожить у нас, но она отказалась. Очень гордая женщина…

— Мне хотелось бы поподробнее узнать о том, как она здесь жила и что с ней произошло, — попросил Ихсан, пройдя в дом.

И Руси поделилась с офицером всем, что ей было известно о Феридэ.

Когда она закончила свой рассказ, Ихсан некоторое время сидел молча, поддерживая голову руками и глядя в пол.

— Когда ваши рыбаки собираются вновь отправиться в Варну? — спросил он, взглянув на нее.

— Завтра, — ответила женщина и, догадавшись о намерениях офицера, добавила: — Не волнуйтесь, мой муж сам договорится обо всем.

— Спасибо, — поблагодарил Ихсан, собираясь уходить. — На рассвете я загляну к вам.

— Куда вы? — удивилась Руси.

— Мне нужно подумать о ночлеге…

— А почему бы вам не переночевать у нас? Комната, где спала Феридэ, свободна, и она полностью в вашем распоряжении.

Последняя фраза Руси, казалось, перевернула всю душу молодого человека.

— Я принимаю ваше предложение, — не задумываясь, согласился он.

— Вот и чудесно, — улыбнулась Руси. — А пока можете осмотреть достопримечательности нашего города… Мы будем вас ждать к ужину.

— До вечера.

— Не забудьте про ужин… У нас принято не опаздывать…

Майор любил провинцию и поэтому гораздо лучше чувствовал себя в тихих, с размеренным ритмом жизни местах, нежели в шумной Ажаре или суетливом Стамбуле.

Причиной такой любви было, видимо, то, что сам он рос в городках не намного больше Обзора, путешествуя из одного в другой вместе с семьей дяди паши.

Вот и сейчас, идя по улицам этого небольшого городка, он вспоминал свои детские и юношеские годы. Годы, когда было все просто и ясно, а будущее казалось безоблачным и наполненным всевозможными подвигами, которые ему предстояло совершить. Еще тогда, в далеком детстве, Ихсан решил, что непременно должен стать военным. Ведь кто, как не офицер, мог быть примером мужества, отваги и честности. Он играл в оловянных солдатиков, мастерил себе лук и стрелы, подолгу возился с кобурой дядиного револьвера. Однако тогда он еще не знал, что на войне придется по-настоящему убивать, что не все военные честны и отважны, что офицерская дружба может быть ненастоящей… Сожалел ли он теперь об оставленной службе и заманчивой карьере военного? — мучился вопросом Ихсан. Ведь лет через десять — двенадцать скромный майор мог бы превратиться так же, как и дядя, в пашу — всеми уважаемого человека. А когда пришла бы старость, он рассказывал бы своим внукам о всевозможных баталиях… Но этого ли хотелось тогда, в детстве?

Взобравшись на один из холмов, с которого были видны все окрестности, офицер сел на пожелтевшую листву и принялся оглядывать освещенный красноватым вечерним солнцем городок.

Несмотря на то что шел уже последний месяц осени, было необычайно тепло. Сбросив свои куртки, по улицам носилась ребятня. Кто-нибудь из стариков, выходивших погреться на лавки, периодически вставал и, грозя пальцем, отчитывал непослушных малышей за такую беспечность…

Пожалуй, в эти дни над городом проносилось последнее эхо минувшего лета. Эту пору называли вторым бабьим летом. Временами, когда вопреки всеобщему ожиданию холодов свое контрнаступление начинало тепло, казалось, что оно вот-вот одержит победу.

Отдавшись своим чувствам и воспоминаниям, Ихсан не заметил, как на город опустились сумерки. «Чудесная пора, — подумал майор, поднимаясь с травы. — Как жаль, что сейчас нет со мной Феридэ». И еще ему показалось, что в этот момент женщина тоже должна была думать о нем…

Дойдя до дома гостеприимных Стояла и Руси, Ихсан остановился. Он поднял голову и посмотрел на темное небо, где уже появились первые звезды. Одна из них сверкнула и покатилась вниз. «Хочу, чтобы моя Феридэ нашлась», — быстро загадал желание майор. Он понимал, что это — старая детская игра, но в глубине души верил в нее.

— Замерзнете, вечера теперь холодные, — раздался над ухом негромкий бас.

Обернувшись, майор увидел Стояла.

— Ничего, я привычный.

— Прошу. — Хозяин открыл дверь, выпуская во двор тепло домашнего очага и запахи вкусной еды.

В комнате их встретил накрытый стол, возле которого суетилась Руси. Чего на нем только не было: тушеное мясо с молодым картофелем, жареный перец, сыр, помидоры, огурцы, кислое молоко. Только сейчас Ихсан почувствовал голод.

Они расселись, и в воздухе повисло неловкое молчание. Чтобы как-то прервать его, майор проговорил:

— Руси, когда вы успели все это наготовить?

Женщине, видимо, понравился вопрос гостя. Она зарделась и вытерла руки передником.

— Разве это много? Вы не были на наших деревенских свадьбах… А рождественский пирог почача! В него кладут старинную серебряную монету, которая передавалась из поколения в поколение. Кому попадет кусок пирога с монетой, тот будет счастлив в следующем году.

Руси улыбнулась, видимо, вспомнив этот праздник. Потом вдруг спохватилась:

— Да что это я вас баснями кормлю. Накладывайте.

После такого обильного ужина Ихсану показалось, что как только оп коснется головой подушки, то сразу уснет. Но все произошло иначе.

Майор вытянулся на постели и закрыл глаза. Он представил себе, что меньше месяца назад на этом же месте лежала Феридэ. «Наверное, спала… А хотя нет. Ведь она думала встретиться с Кямраном», — такие мысли пробегали у майора в голове.

Неожиданно Ихсан почувствовал, что подушка все еще пахнет духами любимой. Теплая волна ударила в голову. Мужчина принялся лихорадочно искать сигарету. Дрожащими руками он зажег спичку и, прикурив, подождал, пока она догорит. Огонь немного опалил пальцы, но Ихсан не ощутил боли. Он думал о прекрасной девушке с золотистокарими глазами, такой далекой, как та упавшая звезда…

Как и говорила Руси, на рассвете рыбацкая баржа покинула Обзор и взяла курс на Варну. Команда ее состояла из пяти человек, но особые симпатии Ихсан почувствовал к Димитру, человеку среднего роста и средних лет. На барже Димитр считался основным механиком. В отличие от остальных он кое-что смыслил в работе двигателей. Несколько раз Ихсан помог рыбаку устранить легкие неисправности, после чего их симпатии стали взаимными. Где-то к середине пути между ними завязалась уже дружеская беседа. Димитр подошел к сидящему у носовой части корабля офицеру и, как бы между прочим заметил: