Винифред Ватсон - Мисс Петтигрю живет одним днем

— Спасибо, я так и сделаю.

Мисс Дюбарри села.

— Эти мужчины ужасные существа, — решительно заявила мисс Дюбарри.

— Совершенно с вами согласна, — сказала мисс Петтигрю.

Тема разговора все еще ускользала от нее, но она не волновалась. Она наслаждалась ситуацией. Она находилась в состоянии духовного опьянения. Никто никогда раньше не говорил с ней подобным образом. Очень странно, в предчувствии нового приключения мурашки пробежали вверх по ее позвоночнику. Если хорошенько вспомнить, вряд ли кто-нибудь вообще не постеснялся заговорить с ней на подобные темы: о личном. Но эти люди! Они открывали ей свои сердца. Они признали ее. Она была одной из них. От этого восхитительного открытия каждый нерв в ее теле затрепетал от восторга. Самое удивительное: они просто говорили ей «Хэлло», и она сразу становилась одной из них. Их не беспокоили ее положение, семья и банковский счет. За всю свою одинокую жизнь мисс Петтигрю так и не поняла, насколько одинокой она была до сегодняшнего дня. Она не могла уловить разницу. В течение многих лет она жила в чужих домах и постоянно находилась среди людей, но только последние несколько часов была безмятежно спокойна и счастлива, словно у себя дома. Ее приняли, ее видели, слышали и говорили с ней.

И как они говорили! Она не слышала раньше ничего подобного. С такой забавной непоследовательностью. Каждая фраза была подобна пьянящему коктейлю. Острота замечаний придавала каждому слову ощущение изысканности. И самое главное, она сама могла отвечать им подобным же образом.

«Я никогда не верила, — с гордостью подумала мисс Петтигрю, — что во мне это тоже есть».

Она стояла, с сияющей улыбкой глядя на мисс Дюбарри сверху вниз. Мисс Дюбарри, в свою очередь, сидела, мрачно уставившись на электрический огонь, и даже не подозревая о приливе энтузиазма, который вызвала в подруге Делисии. Мисс Петтигрю подумала, что ей следует что-то сделать, чтобы облегчить страдания мисс Дюбарри. С легкой беспечностью, с небрежной грацией (как повторялось на бесчисленных радиостанциях) она воспарила к вершинам светской любезности.

— Надо выпить, — сказала мисс Петтигрю.

Лицо мисс Дюбарри просветлело.

— Это идея. Боже, благослови эту женщину.

Мисс Петтигрю метнулась к буфету на кухне и вернулась с тяжело нагруженным подносом. Она составила туда все бутылки, которые ей удалось обнаружить.

— Может быть, вы смешаете сами, — предложила она все с той же легкостью. — Каждый сам готовит себе яд, как я всегда говорю.

Мисс Дюбарри с готовностью согласилась.

— Просто немного джина и… где сок лайма? Ах! Вот он. Думаю джин с тоником сегодня мне не осилить.

Мисс Петтигрю наблюдала за ней с завуалированным интересом.

— А что вы будете? — услужливо предложила мисс Дюбарри.

Мисс Петтигрю открыла рот. Поспешный отказ готов был сорваться с ее языка, но она успела спохватиться. Это был неподходящий момент для щепетильности. Хозяйка должна выпить со своей гостьей.

— Я смешаю сама, — опрометчиво заявила мисс Петтигрю.

Мисс Дюбарри сделала маленький глоток из своего стакана. Мисс Петтигрю поспешно наполнила бокал содовой и подкрасила ее хересом, чтобы придать вид подлинности. Она вернулась на свое место.

— С глаз долой… — сказала мисс Дюбарри.

Сегодня точные ответы сами собой приходили на язык мисс Петтигрю.

— … из сердца вон, — подхватила она.

Они выпили.

— Еще? — предложила мисс Петтигрю.

— Думаю, мне больше не следует, — неохотно признала мисс Дюбарри. — Я хочу сказать, если мы едем к Огилви, то мне лучше приехать туда трезвой. Потому что оттуда мы почти всегда уезжаем пьяными.

— Точно, — согласилась мисс Петтигрю.

— И потом, если там будет Тони, мне надо держать себя в руках.

— Верно, — сказала мисс Петтигрю.

— Так что мне больше пить не стоит.

— Бар закрыт, — объявила мисс Петтигрю.

— Ну, разве что плеснуть на донышко, — сказал мисс Дюбарри.

И плеснула. Она уже выглядела намного бодрее. Ее траурное выражение почти развеялось. Она внимательно рассматривала мисс Петтигрю, не скрывая своего любопытства.

— Вы подруга Делисии?

Мисс Петтигрю уставилась на носки своих туфель, потом посмотрела на закрытую дверь спальни, снова взглянула на мисс Дюбарри.

— Да, — сказала мисс Петтигрю.

— Близкая подруга?

— Очень, — солгала мисс Петтигрю.

— Ну, — заявила мисс Дюбарри, — я всегда говорила, что друзья Делисии — мои друзья.

— Спасибо, — сказала мисс Петтигрю.

— Она видит людей насквозь, а я так не умею. Она всегда оказывается права, поэтому я следую ее примеру.

Это заявление вызвало некоторые сомнения в душе мисс Петтигрю, но она только улыбнулась.

— Недавно в Лондоне, — выдала точный диагноз мисс Дюбарри.

Мисс Петтигрю воздержалась от замечания, что за последние десять лет все ее работодатели жили непосредственно в Лондоне или его окрестностях. Вдруг ей стало стыдно это признать. Очевидно, этот факт не давал ей никакого преимущества.

— Я родилась в деревне в Нортумберленде, — сказала она.

— Ах! — восторженно воскликнула мисс Дюбарри. — Шотландия!

— Ну, не совсем, — сказала мисс Петтигрю.

— Это далеко от Лондона, — мрачно заметила мисс Дюбарри.

— Да, порядком.

— Вы уже освоились здесь?

— Надеюсь, что да.

— Ах. Вы скоро почувствуете разницу. Другого такого места, как Лондон, больше нет. Вам потребуется кое-какое время, но вы поймете. Вы оставите провинцию далеко в прошлом.

— Вы так думаете?

— Не сомневайтесь, вы говорите с экспертом.

Внезапно мисс Дюбарри встала. Она обошла вокруг мисс Петтигрю, разглядывая ее с сосредоточенным выражением лица. Мисс Петтигрю окаменела на стуле. Мисс Дюбарри нахмурилась. Она ущипнула подбородок большим и указательным пальцами. Покачала головой. Внезапно она резко заявила:

— Вам не следует носить этот грязно-коричневый. Это не ваш цвет.

— О! — подпрыгнула мисс Петтигрю.

— Конечно! Где ваш вкус? Где чувство прекрасного?

— У меня их нет, — покорно согласилась мисс Петтигрю.

— И ваш макияж совсем никуда не годится.

— Макияж! — ахнула мисс Петтигрю.

— Косметика.

— Моя? — слабым голосом спросила мисс Петтигрю.

— Ваша.

— У меня ее нет.

— Нет макияжа? — переспросила шокированная мисс Дюбарри. — Почему? Это же неприлично, ходить голой.

Мисс Петтигрю безучастно уставилась на нее. Ее голова кружилась, мысли беспорядочно метались в мозгу. Ее разум не в состоянии был выдержать нового психического потрясения. Да, почему за все эти годы она ни разу не попыталась напудрить нос? Другие женщины испытывали эту радость, но только не она. И все потому, что ей не хватало смелости. Потому, что она никогда не думала о себе. Пудра, прогремел в ушах голос священника-отца, усыпает дорогу к преисподней. Губная помада, прошелестел голос матери, первый шаг к падению. Румяна, взывал отец, приманка блудницы. Карандаш для бровей, вздохнула мать, не для леди…