Мелисса Харди - Упоительные сны

Она снова постучала, на этот раз громче. Он должен быть дома, поскольку вернулся только что. Неужели снова вышел? Его машина виднелась на подъездной аллее. Она не видела света у дверей, но заметила огонек с тыльной стороны, когда шла сюда. А может быть, он пошел прогуляться по берегу?

И в этот момент дверь распахнулась.

— Вы? А что теперь? — Он включил лампу у входа, еще одну в прихожей и уставился на нее.

А она на него. На нем были только шорты. Одевался в спешке? Его грудь была того же бронзового цвета, что и лицо, мускулистая, гладкая, ладная. Он стоял, немного расставив длинные и сильные ноги и хмуро глядя ей в лицо.

— Что теперь? — повторил он нетерпеливо.

Лейси, поняв, что ее разглядывают, почувствовала, что краснеет. Она также поняла, что ее первая оценка оказалась правильной, у Джейка Уэйнрайта не было ни одной унции лишнего веса. Она почувствовала также, что ее охватывает странное ощущение: она хотела увидеть его в купальном костюме, и сейчас он, в сущности, так и одет.

Неожиданно ее охватило желание дотронуться до него. Ей захотелось ощутить тепло его бронзовой кожи, почувствовать его сильную грудь своей грудью. Может быть, она сходит с ума? Никогда раньше с ней не происходило ничего подобного.

— Я пришла с предложением о мире и извинением за вторжение. — Обеими руками она протянула тарелку, стараясь держать ее твердо, чтобы не коснуться его притягательного тела.

— Должно быть, это ускользнуло от вашего внимания, но сейчас двенадцатый час ночи. Я уже спал и не считаю, что стоило меня будить из-за печенья…

Его волосы были растрепаны, а убийственный взгляд бешеных темно-синих глаз был осязаем, как прикосновение. Она подумала: вот, оказывается, какого цвета бывают его глаза, когда он в гневе. Неожиданно до нее дошло, что он сказал.

— Извините, я как-то не сообразила, что уже поздно. — Должно быть, было гораздо позже, чем она думала, когда вышла играть с детьми.

— Я вижу, с вами произошли изменения. — В его голосе послышался сарказм; после того как его глаза пробежали по ней с головы до ног, что-то в его манерах неуловимо изменилось. Он небрежно прислонился к дверному косяку, задумчиво при этом ее разглядывая.

И снова Лейси испытала странное ощущение: под его взглядом в глубине ее существа возникло тепло.

— Да, я…

— Вы можете воздержаться от хлопот. Я не хочу печенья и ничего другого, что вы можете предложить. Все, чего я хочу, — это отправиться в постель. В одиночестве!

— О! Я уверена, что только так вы и отправляетесь в постель при ваших манерах! — Она швырнула ему печенье, не обратив внимания, успел он поймать тарелку или нет. Круто повернувшись, Лейси, словно за ней гнался сам дьявол, помчалась к своему маленькому коттеджу, не замечая уже ни красот ночи, ни вообще ничего, кроме собственного гнева. Захлопнув за собой дверь, она влетела в свою комнату.

Ох уж эти высокомерные, самодовольные мужчины! Она топнула ногой, затем схватила подушку с софы и швырнула ее через всю комнату. Она шла к нему с миром и была оскорблена. Она не должна была пытаться подружиться с ним, что бы ни произошло. Она никогда не будет так поступать — душа нараспашку. А он может катиться к черту! Пусть хоть со скалы бросится!

Он был невыносим — надменен, снисходителен и презрителен. Да провались он, этот мужчина! Она всего лишь хотела извиниться за то, что проникла в его сад, предложить оливковую ветвь мира. Она вовсе не помышляла ни о чем другом, кроме этого. А его извращенный ум углядел за всем что-то двусмысленное. Да он сошел с ума! Она с силой сжала кулаки, пытаясь успокоиться.

Наконец к ней начало возвращаться чувство юмора. Ее попытка примирения только ухудшила дело. Он, должно быть, решил, что она все это специально подстроила. На ее губах появилась улыбка при мысли о том, что он должен был почувствовать, когда она его разбудила, чтобы предложить печенье!

Конечно, она не представляла, что уже так поздно, иначе подождала бы до утра. Он устал после поездки и, естественно, мечтал выспаться…

При этой мысли в груди снова возникло чувство тепла. Интересно, он спит раздетым? Она подозревала, что да… Конечно, не в шортах же, что были надеты на нем…

Она не успела продумать эту мысль до конца, как в дверь позвонили. Лейси колебалась только мгновенье, затем, влекомая любопытством, кто бы это мог быть, и подозревая кто, кинулась через комнату.

Она открыла дверь и увидела Джейка. Его глаза горели, и она разглядела отчетливую красную полосу на его груди, куда она ткнула тарелку. Сейчас эту самую тарелку он держал в руке.

— Мне не нужно вашего печенья. И я мог бы привлечь вас к суду за нападение, вы это знаете. — Его голос звучал почти спокойно, но Лейси чувствовала за ним знакомую уже сталь.

— Нападение было спровоцировано. Я уверена, что судья меня оправдает. — Она взяла тарелку из его руки и поставила на столик рядом с собой. — Если у вас — все, то не стану вас больше отвлекать от вашей драгоценной постели — вашей одинокой постели.

— Все еще закидываете удочку на место в ней? — Его голос был таким бархатным, как взгляд, каким он смерил ее с головы до ног, и остановился на лице, охваченном румянцем.

— Я ушла, а вы оказались здесь. Стремитесь получить то, чего лишены? — Лейси, пытаясь игнорировать те чувства, что бушевали внутри, взглянула на него вызывающе.

Он тоже пристально смотрел на нее сузившимися глазами.

— Откуда вы? — требовательно спросил он.

— Калифорния. А что?

— Это объясняет некоторые моменты. Раскованная, плюющая на условности девушка из Калифорнии. Любительница серфинга. Мы здесь, на Барбадосе, немножечко более консервативны и чуть более респектабельны.

— Посмотрите лучше на себя! Я, по крайней мере, надела платье, когда постучала к вам, а вы — бесстыдно голый в этих ваших шортах. — Она смерила его взглядом, чувствуя, что не в силах оторвать глаз от этого тела. Лейси довелось видеть на пляжах Южной Калифорнии десятки прекрасно сложенных мужчин, загорелых, физически развитых. Но Джейк Уэйнрайт затмевал всех, кого она когда-либо видела. Она готова была восхищаться им всю ночь. Внезапно она вскинула голову и натолкнулась на его сосредоточенный взгляд.

— Кроме всего прочего, это лишь стереотип, — сказала она, осознав, что он уловил ее взгляд.

— Вы не занимаетесь серфингом? — спросил он, подняв бровь, что, по мнению Лейси, придавало выражению его лица еще большую сексуальность.

— Да, но…

— Или вы не из Калифорнии? — прервал он ее.

— Да. Но это не значит, что я раскованная и плюю на условности. Я полагаю, что вам следует уйти, — прошептала она, храбро встречая его взгляд. — И не имеет значения, чего вы хотите, — добавила она, провоцируя его и едва сдерживая сильнейшее желание показать ему язык.