Генри Вуд - Замок Ист-Линн

— Если ты не любишь мистера Карлайла, как ты можешь столь четко различать понятия «нравиться» и «любить»? Не можешь же ты любить другого?

Этот вопрос попал точно в цель, и Изабель густо покраснела.

— Со временем я полюблю своего мужа, — только и смогла ответить она, низко опустив голову и нервно поигрывая цепочкой от часов.

— Бедное дитя! — невольно воскликнул граф.

Но он был из тех людей, которые любят во всем докапываться до самой сути.

— Кто еще гостил в Кастл-Марлинге с тех пор, как я уехал? — внезапно спросил он.

— Приехала миссис Ливайсон.

— Я имел в виду джентльменов — молодых мужчин.

— Только Фрэнсис Ливайсон, — ответила она.

— Фрэнсис Ливайсон. Ты же не можешь быть настолько глупой, чтобы влюбиться в него?

Вопрос был настолько точен, внезапен, и, кроме того, застенчивость Изабель была столь велика, что она выдала себя своим замешательством, и у графа отпали все вопросы. В его строгих глазах, прикованных к ее опущенному, пылающему лицу, появилась жалость.

— Изабель, — серьезно начал он. — Капитан Ливайсон — нехороший человек; если ты думала иначе, перестань обольщаться и держи его на расстоянии. Прерви свое знакомство с ним и не поощряй ни малейшей близости с этим субъектом.

— Я уже прервала его, — сказала Изабель, — и более не возобновлю. Но леди Маунт-Северн, должно быть, высокого мнения о нем: иначе она не приглашала бы его.

— Она также невысокого мнения об этом человеке, как и всякий, кто знаком с Фрэнсисом Ливайсоном, — выразительно сказал граф. — Он ее кузен, один из тех праздных, пустоголовых льстецов, которых ей доставляет удовольствие собирать вокруг себя. Ради бога, хоть ты будь умнее, Изабель! Впрочем, это отнюдь не объясняет твоего загадочного брака с Карлайлом, скорее наоборот: делает его еще более необъяснимым. Как же это он сумел уговорить тебя?

Прежде, чем Изабель успела ответить, вошел м-р Карлайл. Он протянул графу руку, но тот, казалось, не заметил ее.

— Изабель, — сказал он. — Я очень сожалею, что мне приходится просить тебя покинуть комнату, ибо я полагаю, что здесь это единственная гостиная, но я хотел бы сказать несколько слов мистеру Карлайлу.

Она оставила их, после чего граф повернулся к м-ру Карлайлу и заговорил суровым и надменным тоном.

— Как мог свершиться этот брак, сэр? Или у вас настолько мало чести, что вы способны, воспользовавшись моим отсутствием, влезть в нашу семью и тайно жениться на леди Изабель Вейн?

М-р Карлайл был удивлен, но не смущен. Он выпрямился в полный рост, своим бесстрашием ни на йоту не уступая графу, а благородством осанки даже превосходя его.

— Милорд, я не понял вас.

— Однако я говорю достаточно прямо. Как же еще называть то, что вы, пользуясь отсутствием опекуна, склонили молоденькую девушку к неравному браку?

— Ничего тайного в моих отношениях с леди Изабель Вейн не было, равно как не будет ничего бесчестного в моем отношении к леди Изабель Карлайл. Вашу светлость неправильно проинформировали.

— Меня вообще не проинформировали, — ответил граф. — Мне было дозволено узнать об этом из газет, мне — единственному родственнику леди Изабель!

— Когда я сделал предложение леди Изабель…

— Месяц назад, — саркастически перебил граф.

— Месяц назад, — спокойно повторил м-р Карлайл, — после того, как Изабель ответила согласием, я сразу же написал вам. Если бы я не узнал, что вы не получили этого письма, поскольку говорите, что вам стало известно обо всем из газет, то продолжал бы считать, что это вы не проявили достаточной вежливости, поскольку не удостоили меня ответом.

— Каково было содержание этого письма?

— Я сообщил о том, что случилось, указав средства обеспечить семью и присовокупив, что мы оба, Изабель и я, хотели бы, чтобы свадебная церемония состоялась как можно раньше.

— И куда же, скажите на милость, вы адресовали письмо?

— Леди Маунт-Северн не могла дать мне адрес. Она сказала, что, если я доверю письмо ей, она перешлет его вам, поскольку со дня на день ожидает известий от вас. Я отдал ей письмо и больше ничего об этом не слышал, если не считать записки, переданной в письме Изабель ко мне, в которой ее светлость сообщила, что, поскольку вы не ответили, возражений с вашей стороны не имеется.

— Это правда? — воскликнул граф.

— Милорд, — холодно ответил м-р Карлайл. — Какие бы недостатки вы ни обнаружили во мне, я, по крайней мере, честный человек. До настоящего момента я даже не подозревал, что вам ничего не было известно о намечающемся бракосочетании.

— Если так, я прошу прощения, мистер Карлайл. Но как вообще все это случилось? Почему такая неприличная спешка? Вы сделали предложение на Пасху, как сообщила мне Изабель, и обвенчались через три недели.

— Да я бы женился на ней и увез ее в тот же день, если бы это было возможно, — ответил м-р Карлайл. — Я заботился единственно о ее счастье и благополучии.

— Да уж! — неприветливо заметил граф. — Не соизволите ли представить мне факты и ознакомить с вашими мотивами?

— Должен предупредить, что факты могут вам не понравиться, лорд Маунт-Северн.

— Позвольте мне судить об этом самому, — слазал граф.

— Я приехал в Кастл-Марлинг по делу в страстную пятницу. На следующий день я прибыл к вам с визитом: это было естественно, поскольку я получил приглашение от вас и леди Изабель; более того — если бы я не приехал, это было бы просто невежливо. Я нашел Изабель несчастной и обиженной, вовсе не нашедшей у вас счастливого дома.

— Что вы такое говорите, сэр? — перебил граф. — Несчастной и обиженной?

— Да, обиженной, вплоть до избиения, милорд.

Граф стоял, словно окаменевший, и молча смотрел на м-ра Карлайла.

— Должен оговориться, что я узнал об этом из болтовни вашего маленького сына; сама Изабель, разумеется, не рассказала бы мне об этом, но не стала отрицать того, что рассказал ребенок. Короче говоря, сердце ее было разбито, дух сломлен, и она не могла что-либо отрицать. Я был возмущен до глубины души, мною овладело непреодолимое желание освободить ее от такой злосчастной жизни и увезти туда, где она может найти любовь и, я надеюсь, счастье. Достичь этого можно было только одним способом, и я рискнул. Я предложил ей стать моей женой и вернуться в ее дом в Ист-Линне.

Граф начал постепенно выходить из оцепенения.

— В таком случае… следует ли мне понимать, что в тот день, приехав с визитом в мой дом, вы не собирались делать предложение Изабель?

— Ни в коей мере. Это было внезапное решение, возникшее именно при тех обстоятельствах, о которых шла речь.

Граф продолжал мерить шагами комнату, по-прежнему озадаченный и явно встревоженный.

— Могу ли я узнать, любите вы ее или нет? — внезапно спросил он.