Генри Вуд - Замок Ист-Линн

Мисс Карлайл разорвала листок на мелкие клочки и разбросала их. Впоследствии м-р Дилл сделал копии по памяти и разослал их в редакции газет. Но сейчас речь не об этом.

— Я никогда не прощу его, — медленно сказала она, — и я никогда не прощу ее и не смирюсь с ее присутствием. Идиот безмозглый! Взять и жениться на избалованной дочке Маунт-Северна, на этой штучке, которая появляется при дворе в перьях и платье со шлейфом, который тянется на три ярда за нею!

— Он не идиот, мисс Корнелия.

— Он еще хуже: он — опасный безумец, — ответила она, причем гнев ее готов был смениться слезами. — Надо быть совершенно сумасшедшим, чтобы так поступить, и у меня даже появились наметки обвинения в невменяемости, которое я могла бы выдвинуть против него. Да-да, что вы уставились на меня, старина Дилл: я сделаю это, и я так же уверена в этом, как в том, что надеюсь на отпущение моих грехов. Где они будут жить?

— Я полагаю, в Ист-Линне.

— Что? — закричала мисс Корни. — Жить в Ист-Линне вместе с Кэрью! Я думаю, вы тоже сходите с ума.

— Переговоры с Кэрью прерваны, мисс Корнелия. Когда мистер Арчибальд вернулся из Кастл-Марлинга на Пасху, он написал им письмо, в котором отказался сдать поместье. Я видел копию этого письма. Я полагаю, он тогда обо всем договорился с леди Изабель и решил оставить Ист-Линн для себя.

Мисс Карлайл открыла рот от ужаса. Частично оправившись от этого потрясения, она встала во весь свой величественный рост, подошла к оцепеневшему от ужаса собеседнику, обеими руками схватила за воротник и принялась трясти его. Экзекуция продолжалась несколько минут. Бедный старина Дилл, маленький и легкий, мотался в ее руках, как кукла, потеряв надежду когда-либо сделать вдох.

— Мне надо бы и против тебя, хитрая ты бестия, выдвинуть обвинение в невменяемости. Ты в сговоре с ним; ты помогал ему и поддерживал его: тебе все было известно.

— Торжественно клянусь, именем Творца, создавшего меня, — задыхаясь, выговорил пострадавший, как только к нему вернулась способность говорить, — что я невиновен, как дитя, мисс Корни. Когда я только что получил письмо в конторе, я чудом удержался на ногах.

— Для чего же он сделал это? Избалованная девчонка без единого шиллинга! И как вы смели держать в секрете тот факт, что Кэрью было отказано в аренде Ист-Линна? Вы все-таки поддерживали его. Но не может же он быть таким дураком, чтобы всерьез собираться жить там!

— Я не был посвящен в это, мисс Корни, пока это не свершилось. А если бы даже и был — я всего лишь слуга мистера Арчибальда. Если бы он не собирался поселиться в Ист-Линне, он не назвал бы себя в газетном объявлении Арчибальдом Карлайлом из Ист-Линна. Тем более, что он вполне может это позволить себе, мисс Корни, и вам это прекрасно известно; поступая таким образом, он обретает то положение, которого заслуживает, — добавил верный клерк, пытаясь успокоить ее, — а та, о которой вы говорите — милое, прелестное, доброе создание, хотя по происхождению и является благородной леди.

— Я надеюсь, он заплатит за свое безумство! — гневно ответила она.

— Не дай Бог! — воскликнул старый Дилл.

— Идиот, идиот! Что на него нашло? — закричала мисс Корни, доведенная до белого каления.

— Послушайте, мисс Корни: я должен поспешить обратно в контору, — заключил м-р Дилл, заканчивая этот неприятный разговор. — И я просто в отчаянии, мэм, оттого, что вы вообразили, будто вам есть за что нападать на меня.

— Если вы сегодня попадетесь мне на глаза еще раз, это нападение повторится, — в сердцах ответила мисс Корни.

Когда он удалился, она села, причем лицо ее приняло суровое, каменное выражение. Она уронила руки на колени, и письмо м-ра Карлайла упало на пол. Спустя некоторое время черты ее лица ожили, она кивнула головой и стала поднимать то одну руку, то другую, как бы споря сама с собой. Вскоре она встала, надела шляпку и шаль, после чего направилась к судье Хэйру. Она чувствовала, что новость, которую к вечеру узнает Вест-Линн, была нелестной для нее, еще бы: ее горячо любимый брат отказался от нее ради другого человека, более близкого и родного, причем сделал это тайком от нее; следовательно, она первая возвестит об этом всем и каждому.

Когда мисс Корни вошла в рощу возле дома Хэйров, Барбара сидела у окошка гостиной. Мрачная улыбка, несмотря на угнетенное состояние, тронула губы нашей леди, когда она подумала, каким ударом это известие станет для Барбары. Любовь этой юной особы к Арчибальду, ее надежда стать его женой не могли укрыться от бдительного ока мисс Карлайл.

«Что привело сюда Корнелию?» — подумала Барбара, которой очень шло летнее платье, надетое по случаю необычайно теплой погоды. — Как поживаете? — сказала она, высунувшись из окна. — Вы не поверите, но этот теплый денек даже маму выманил из дома: папа повез ее в Линборо. Заходите — дверь холла открыта.

Мисс Карлайл вошла, ничего не ответив, после чего уселась в кресло и, в качестве вступления, издала несколько душераздирающих стонов.

Барбара быстро повернулась к ней.

— Вам нездоровится? Вы чем-то расстроены?

— Расстроена? Да уж! — яростно выпалила мисс Корни. — Это буквально вывернуло мне душу наизнанку. Что ты сказала? Стаканчик вина? Чепуха! Слышать ничего не хочу о вине. Страшное несчастье постигло нас, Барбара. Арчибальд…

— Арчибальд! — встревоженно перебила Барбара. — Ах, с ним случилось несчастье… поезд! Может быть, у него даже… сломаны ноги!

— Ах, если бы это было так! — ласково ответила мисс Корни. — С ним и его ногами все в порядке. Все гораздо хуже, Барбара!

Барбара перебрала в уме множество всевозможных несчастий и, хорошо зная натуру мисс Карлайл, стала склоняться к мысли о некоторых финансовых потерях.

— Что-то с Ист-Линном? — решилась предположить она. — Кэрью не приедут?

— Не приедут, — последовал язвительный ответ. — Зато приедет кое-кто другой: мой мудрый братец Арчибальд совершил большую глупость, Барбара, а сейчас он возвращается домой, чтобы поселиться в Ист-Линне.

Хотя в этом известии было много непонятного для Барбары, она не могла ничего поделать с радостным румянцем, покрывшим ее щеки.

«Сейчас твое настроение слегка испортится, моя леди», — подумала наблюдательная мисс Карлайл. — Эта новость поразила меня, как гром среди ясного неба, — сказала она. — Ее мне сообщил старый Дилл, за что я чуть душу из него не вытрясла.

— Из старого Дилла! — повторила Барбара, ничего не понимая.

— Я трясла его до тех пор, пока у меня не заболели руки: не скоро он это забудет. Он потворствовал Арчибальду, скрывая от меня то, о чем должен был прийти и рассказать; я подумываю, нельзя ли их обоих обвинить в тайном сговоре.

Барбара сидела в совершенном изумлении, не имея ни малейшего представления, к чему клонит мисс Корни.