Брайди Кларк - Светская львица за одну ночь

— Серена Симмонс?

— Ее рекомендует половина членов клуба “Ракет”.

— Фернанда Фейрчайлд?

— Авантюристка, охотится за богатым мужем. Ни ума, ни красоты. К тому же Корнелия ее лучшая подруга.

— Неужели в Нью-Йорке нет достойных девушек? — с изумлением спросила Дотти. — Таких, как очаровательная Элоиза, подруга Трипа?

— Насколько я могу судить — нет.

— Ты ужасно привередливый, вот в чем беда. С твоими завышенными требованиями тебе ни одна девушка в мире не подойдет.

Уайет внимательно посмотрел на Дотти. Мать вмешивается в его жизнь, ищет ему невесту, это, конечно, досадно, но он понимает: она искренне волнуется за него. Сама она была очень счастлива в браке и даже помыслить не могла, что у ее сына судьба сложится иначе. Он склонился к ней и похлопал по руке.

— Может быть. Но ведь и папа тоже был привередливым, и правильно, что был.

— Ты меня иной раз удивляешь, — Дотти улыбнулась. Строго сложила руки на коленях и повернулась к алтарю, где только что появился священник. — Как хочется, чтобы ты еще раз меня удивил: нашел достойную девушку и создал с ней семью.

Люси Джо всматривалась в просветы замысловатого узора из кованых чугунных листьев на решетке, за которой была парадная дверь дома на Пятой авеню, где жил Уайет Хейз. Она и сама не могла бы сказать, что ее больше страшит: злобно скалящиеся с каменной стены фасада химеры или швейцары в белых перчатках, охраняющие вход в мягко освещенный мраморный вестибюль. Оглохнув от стука собственного сердца, она с отчаянной решимостью нажала на кнопку звонка.

— Я хотела бы повидать мистера Хейза, — сказала она швейцару, открывшему ей дверь. Она надеялась, он не догадается, как ей страшно. “Дыши, — напомнила она себе. — Ну что такого ужасного может с тобой случиться?”

И, помимо ее воли, в голове прозвучал ответ: “Он наглый и высокомерный, ты же видела, унизит тебя, и придется тебе вернуться домой, к матери и шести ее кошкам. Проведешь всю жизнь, как Рита, — будешь наклеивать искусственные ногти и спать с дальнобойщиками. А может, Уайет извращенец, посадит тебя на иглу и продаст в рабство, как показывали в программе “Дейтлайн” на “Эн-би-си”…”

Люси Джо изо всех сил старалась сохранить самообладание. “Ладно, как бы там ни было — дыши. Перестань думать. Когда думаешь, дышать еще труднее”.

— Он вас ожидает? — спросил швейцар.

— Не совсем так, — ответила Люси Джо. — Но он дал мне свою визитку.

Она долго вертела визитку в руках, так что та вконец замусолилась. Девушка протянула ее, точно это был электронный пропуск.

“Дыши, Люси Джо. Это легко. Ты всю жизнь совершаешь храбрые поступки”.

Чтобы переехать в Нью-Йорк, потребовалась большая сила духа, в этом никто не сомневался. Но для того, чтобы проехать тридцать кварталов на метро до центра и подойти к дому, указанному на визитной карточке, Люси Джо понадобились такие запасы мужества, о наличии которых она и не подозревала.

— Я позвоню наверх. Будьте любезны назвать ваше имя.

— Люси Джо Эллис. Благодарю вас.

— Уайет! — Маргарет, крепкая ирландка, которая заботилась о Уайете с пеленок, заглянула в столовую, где он и Трип только что кончили обедать. — К тебе пришла какая-то девушка, ждет внизу.

Уайет издал громкий стон — в расчете на Трипа.

— Корнелия! До чего настырная. Звонки, имейлы, а теперь вот еще “ах, я случайно проходила мимо…”

— И что же? Ты дашь ей еще один шанс? — спросил Трип.

— С какой стати? Все осталось как было.

— Это не Корнелия, — прервала его Маргарет. — Некая молодая особа по имени Люси Джо Эллис.

Уайет нахмурился, пытаясь вспомнить, кто бы это мог быть. Трипу это удалось раньше.

— Слушай, не та ли это девушка, с которой мы познакомились под дождем? Она еще влепила тебе по физиономии. Неужели решила принять твое безумное предложение?

— Та пещерная особа? — Уайет вскочил со стула. — Ага, значит, поджала хвост и приползла. Что ж, может, она умнее, чем кажется с виду.

— Она тебя ударила? — Маргарет не спросила за что. — И что за предложение ты ей сделал? Уайет, думаю, тебе не надо…

— Надо! Обязательно надо. Скажи, пусть проводят ее наверх.

Впервые за долгое, долгое время он почувствовал живой интерес к тому, что может произойти.

Уайет пристально наблюдал, как Маргарет вводит в столовую взволнованную, с пылающим лицом девушку; потом Маргарет с большой неохотой оставила их. Единственным, чей взгляд сумела поймать Люси Джо, был некто на висевшем в углу портрете работы Алекса Каца. Уайет подошел поближе. В ярком свете люстры вид у нее был куда более провинциальным и безвкусным, чем ему запомнилось. Возможно, его тогда обуяла самонадеянность: в баре он явно перебрал, а пьяному, как известно, море по колено.

— Итак, что привело вас сюда? — спросил он после того, как Трип поднялся со стула и пожал гостье руку.

От этого простого вопроса ужас Люси Джо усилился. Она застыла в дверях, будто ожидая, что вот сейчас случится землетрясение. Он заметил, что над верхней губой у нее выступили капли пота.

— Вы сказали, что можете изменить мою жизнь, — с усилием проговорила она. — Я… я пришла узнать как.

Ее интерес и волнение не могли не льстить Уайету. Он почти готов был простить ее грубое поведение в ту дождливую ночь две недели назад — почти, но не окончательно. Если она пришла просить о том, что сначала сочла оскорблением, пусть помучается, решил он.

— Садитесь, — сказал он, указывая на пустой стул.

Люси Джо послушно двинулась в другой конец огромной столовой, обходя встречающиеся на пути препятствия. В ее походке нет ни намека на грацию, Уайет это сразу отметил: виляет бедрами, размахивает руками, как ветряная мельница. Ладно, это поправимо. В его донжуанском списке немало моделей, и уж он-то знает, что грациозная походка — дело муштры. Наконец Люси Джо плюхнулась на стул, однако смущения у нее от этого не убавилось. На столе стояла трехъярусная серебряная ваза с шоколадными конфетами и печеньями “макарон” из кондитерской “Лядюре”, тихо играла классическая музыка, но, судя по выражению ее лица, можно было подумать, что она на допросе у злобного полицейского и ей в глаза бьет слепящая лампа.

— Итак, вы хотите стать светской львицей? — спросил Уайет, наконец прервав молчание.

— Нет… не совсем.

Уайет перестал расхаживать по комнате.

— Тогда я не понимаю. Зачем вы пришли ко мне?

— Я хочу работать в мире моды. Поэтому для начала и переехала в Нью-Йорк…

— В мире моды? — Уайет уставился на нее, не веря своим ушам. Половина женщин, которых он знал, работали в мире моды, и ни одну из них он даже в самом страшном сне не мог представить себе в одежде, что была на Люси Джо. Жемчужины в ее ожерелье по размеру напоминали мячи для гольфа и стоили наверняка еще дешевле. Платье ужасным не назовешь — классическое платье-рубашка в оксфордскую полоску, перетянутое широким кожаным ремнем, зато на ногах дешевые мокасины, на плечи накинут тонкий шерстяной свитер, обкусанные ногти покрыты ядовито-розовым лаком. Складывалось впечатление, будто она разыскала книжонку Лизы Бирнбах восьмидесятых годов The Official Preppy Handbook [6] “Настольная книга преппи” (от англ. preppy — выпускник дорогой частной школы). и воссоздала предложенный образ с минимальными затратами. — Никогда бы не подумал.