Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая

Теперь Жюли сквозь ветки кустарника уже могла видеть эту пару. Ив, в расстегнутом камзоле, положив рядом свою шпагу и пистолеты, водил по волнам длиннющей тростниковой удочкой. На противоположном берегу речки, прямо напротив него, сидел еще один человек, тоже поджидая рыбку. Однако надо было слышать, как Ив называл его монахом, чтобы распознать в этом живописном рыбаке лицо духовного звания, ибо грудь у него была совершенно голая. Сутана его, аккуратно сложенная, лежала в двух шагах на траве, подле сумки, которая время от времени трепыхалась от каких-то толчков изнутри, — свидетельство, что монах был искусным рыбаком.

Монах отложил удочку, протянул руки и с большой ловкостью поймал калебасу. Потом приник к горлышку, да так надолго, что Жюли уж было подумала, что он осушит все содержимое. Капли розового вина текли по его груди, поросшей густыми волосами. Однако он все же остановился, вытер тыльной стороной ладони бороду и кинул драгоценный сосуд на противоположный берег, где Ив поймал его, продемонстрировав ничуть не меньше проворства.

Францисканец прищелкнул языком и продолжил:

— Ваши мятежники, сын мой, пусть только попробуют поджечь мою часовню! Дьявол меня забери, если я не тот человек, что может справиться с дюжиной из них!

— Уж не богохульствуете ли вы ненароком, святой отшельник, или мне послышалось? — с насмешкой поинтересовался Ив.

— Клянусь Святым Георгием и драконом в придачу, сын мой, что, когда на моих плечах нет духовного облачения, нет и тонзуры! А когда речь идет о делах добрых и богоугодных, во славу Господа нашего и генерала, то я могу сквернословить почище любого матроса, плавающего под черным флагом!

— Ладно-ладно, монах! Успокойтесь! — проговорил Ив. — Стоит вам приложиться к винной бутылочке, и вы начинаете поднимать не меньше шума, чем целый монастырь!.. И даже не видите, что тем временем рыба сжирает конец вашей удочки!

Жюли сочла, что уже довольно наслушалась, раздвинула ветки, с легкостью прыгнула и оказалась подле Ива.

— Тысяча чертей! — воскликнул он, явно застигнутый врасплох, выпустив из рук удочку и бросаясь к пистолетам. — Тысяча чертей!

Однако он так и не осуществил своего намерения, ибо тотчас же узнал прелестную служанку, и лицо его озарила сластолюбивая улыбка.

— Слава Богу! — радостно вскричал он. — Милая детка, вы самый приятный приз, который я получил за весь этот день!

Он торопливо застегнул камзол, многообещающе похлопал себя по груди и, похоже, напрочь позабыл про монаха-францисканца, который с тревожным удивлением взирал на парочку.

— Месье Лефор, — обратилась к нему Жюли, — я приехала из Замка На Горе, чтобы увидеться с вами…

Лефор разважничался пуще прежнего.

— Очень мило с вашей стороны, — признал он. — И чем же я могу вам служить?

— Это моя госпожа, — пояснила Жюли, наклоняясь к его уху, дабы ее слова не были услышаны монахом, — это она желает вас видеть…

Лефор даже глаза вытаращил от изумления.

— Ваша госпожа?.. Видеть меня?.. Меня?! Да нет, быть того не может! А вы, случайно, не ослышались, мадам де Сент-Андре действительно хочет видеть меня, Ива Лефора?

— В точности как я вам сказала! И, похоже, дело очень важное. То, что она имеет вам сказать, не терпит никакого отлагательства…

— И что же такое она, эта ваша госпожа, собирается мне сообщить, милая моя детка? Может, она запамятовала, что я при ней дал клятву, что ноги моей больше не будет в Замке На Горе? Может, она, эта ваша госпожа, вообразила, будто Ив Лефор из тех, кто забывает назавтра то, что обещает накануне?

— Я не знаю, что думает и что делает мадам де Сент-Андре, — ответила ему Жюли. — Одно могу сказать, она послала меня к вам в большой спешке, чтобы просить вас без промедления явиться к ней… И я мчалась сюда, даже ни разу не передохнув!

Ив Лефор огляделся вокруг, увидел монаха, который делал вид, будто не смотрит в его сторону, и вскричал:

— Ив Лефор никогда не заставляет просить себя дважды! И все, кто нуждается в его помощи, знают, где его найти! Дитя мое, я еду с вами. Только попрошу этого монаха, чтобы он присмотрел за моими удочками, и пойду возьму свои шпоры…

И вдруг ударил себя по лбу.

— Черт возьми! — проговорил он. — Совсем забыл, я ведь в отставке и у меня теперь даже нет лошади!

— У меня есть лошадь, — ответила Жюли. — Вы можете поехать верхом на ней, а меня посадите рядом…

— В таком случае у меня больше нет причин мешкать… Прощайте, монах!

— Прощайте, сын мой… — ответил францисканец. — Но раз вы все равно уезжаете, уж будьте так любезны, соблаговолите перебросить мне свою калебасу…

Они ехали по дороге, ведущей в Замок На Горе, и хотя солнце давно уже миновало зенит, ни Ив, ни Жюли не чувствовали никакого голода. Тропа была крутой, и лошадь, слишком сильно нагруженная, шла с вытянутой от натуги шеей и опущенной книзу головою. Копыта ее скользили по камням дороги, и бока вокруг седла были покрыты пеной.

Жюли было хорошо подле Ива Лефора, который поддерживал ее, обхватив рукою за талию. Они приближались к тому месту, где галантный шотландский кавалер дал ей пережить столь приятные моменты, и внезапно у нее перед глазами вновь возникло, как она совсем еще недавно смотрела на его прихрамывающую лошадь.

— Месье Лефор, — заметила она вдруг, — не кажется ли вам, что эта лошадь немного спотыкается?

— Да нет, черт побери! — ответил Ив. — Она просто устала, вот и все…

— А мне все-таки кажется, что она немного прихрамывает, — с настойчивостью снова взялась за свое Жюли.

Не отвечая, Ив некоторое время внимательно наблюдал за шагом лошади.

— Клянусь честью, — проговорил наконец он, — я этого не замечаю…

— Все потому, что вы не привыкли к ней так, как я, — с уверенностью проговорила девица. — Это животное, которое очень быстро устает, и время от времени ему надо давать небольшую передышку…

— Передышку?! — воскликнул Ив. — Но не вы ли сами говорили мне, что мадам де Сент-Андре ждет нас? Я думал, то, что она собирается мне сказать, не терпит ни малейших отлагательств, разве не так?..

Жюли несколько пренебрежительно передернула плечиками.

— Конечно, так оно и есть, — согласилась она. — Но вы же не можете утверждать, будто знаете эту лошадь лучше меня, дважды в день туда-сюда, и все верхом? Говорю же вам, что я знаю все ее причуды. Если мы не остановимся посреди пути, чтобы дать ей слегка передохнуть, уверяю вас, она потом уляжется у нас поперек дороги, и ее уже больше никакими силами не сдвинешь с места! Впрочем, — плаксиво добавила она, — я и сама сижу в такой неловкой позе, что даже поясница разболелась…

— Что ж, в таком случае, давайте спешимся, — согласился Ив, натянув поводья.

Он первым соскочил на землю и, как и галантный шотландец, взял ее на руки, снял с лошади и поставил рядом с собою.