Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая

— Что это значит, Дюпарке? Вы что, совсем потеряли голову?

Дюпарке изо всех сил пытался вырвать руку, которую словно железными тисками сжимал Жак. Их взоры были переполнены смертельной ненавистью, однако оба старались не повышать голоса. Вокруг уже начала собираться толпа. Один из игроков попытался было уговорить людей разойтись, вопреки очевидности заверяя их, будто ничего такого не произошло, но тщетно. Пьер же, задыхаясь словно от удушья, бледней полотна, был не в состоянии выдавить из себя ни единого слова.

Дюпарке наклонился к уху Тюрло и, стараясь, чтобы их никто не услышал, прошипел:

— Советую вам немедленно покинуть этот стол и выйти вон. Вы уже достаточно испытывали судьбу. Убирайтесь, если хотите избежать скандала!

Но вместо того чтобы последовать его совету, виконт решил бороться до конца. Невероятным усилием он попытался высвободиться из цепких рук Жака, но тот держал крепко.

Тогда, весь вспыхнув от стыда и ярости, окончательно потеряв над собой контроль, виконт крикнул:

— Ну и семейка! Вот уже три часа, как я наблюдаю за мошенническими проделками малыша Водрока, и вот теперь вам, видно, вздумалось переложить всю вину на меня! Но меня-то здесь знают, как знают и то, что за штучка ваш братец! И вы еще смеете угрожать мне скандалом! Горе тому, кто сеет скандалы! Я обвиняю Водрока! Обыщите его карманы, господа, и вы увидите, что там припрятана карта!

— Одну минуту, господа! Прошу вас, не прикасайтесь к этому столу… Надо пересчитать все карты… Кому можно доверить это дело?

Заметив подошедшего Фуке — он был вне себя, что вечер омрачен скандалом, — Дюпарке обернулся в его сторону.

— Господин президент, — ничем не выдавая волнения, обратился к нему, — вы пользуетесь здесь всеобщим уважением и доверием. Не соблаговолите ли пересчитать карты на этом столе?

С явной неохотой Фуке подошел к столу. Тыльной стороной широкой ладони сгреб в кучу все карты и под взглядами сотни обращенных на него глаз принялся вслух пересчитывать карты.

Жак тем временем ни на мгновенье не ослаблял стальных тисков, зажавших руку Тюрло.

— Двести восемь! — объявил Фуке.

— Отлично! — воскликнул Жак. — Все на месте! А теперь, господа, посмотрите-ка сюда!

И, без видимых усилий вывернув руку виконта, заставил его раскрыть ладонь. В ней была зажата карта.

Кое-кто не смог сдержать изумления, но приглушенные возгласы сразу же затихли. Воцарилась тягостная тишина. Едва Жак отпустил Тюрло, как к нему подошел Фуке и вполголоса заметил:

— Не надо скандала, Дюпарке… Прошу вас, никаких скандалов, особенно с виконтом!

— В таком случае, — также тихо ответил ему Дюпарке, — соблаговолите самолично вывести его из-за стола. Его игра раскрыта. Я ручаюсь, что брат мой никогда более не переступит порог этого игорного заведения, но при условии, что и Тюрло тоже исчезнет отсюда. Если вы согласны, я даже готов забыть об угрозе, которая по вине этого господина едва не нависла над честью нашей семьи! Надеюсь, никто здесь не принял всерьез попыток этого негодяя обвинить моего брата в жульничестве!

Фуке обратился к виконту:

— Тюрло, надеюсь, вы все поняли. Вам здесь больше нечего делать…

Мошенник же тем временем уже достаточно пришел в себя и, вновь обретя свою самодовольную ухмылку, не спеша, презрительно с ног до головы оглядел Жака, потом, слегка помолчав, процедил:

— Да нет, пожалуй, мне еще осталось уладить здесь кое-какие дела. К примеру, свести счеты с этим господином и потребовать у него сатисфакции…

— К вашим услугам! — с готовностью откликнулся Жак.

— Завтра на рассвете, на Пре-о-Клер. Я буду вас ждать…

— Приду непременно.

Все время, пока длилась эта сцена, Жак сохранял полное хладнокровие, ни на одно мгновение не утратив присутствия духа. Однако не успел исчезнуть виконт, как он не преминул заметить сострадание в глазах окружавших его людей.

Потом брат обнял его за плечи и встревоженно проговорил:

— Нет, Жак, вы не будете с ним драться! Это мой долг скрестить шпагу с Тюрло, ведь оскорбил он меня, а не вас!

Жак ничего не ответил. Он видел, как игроки один за другим отводят от него взгляды и медленно расходятся…

«Похоже, они уже считают меня покойником, — подумал он про себя. — Я для них более не существую. А может, таким манером они хотели показать мне, что на стороне виконта?»

Фуке уже успел собрать со стола монеты и, поделив их на три части, передать две из них игрокам.

— А это ваша доля, Водрок, — проговорил он, протягивая ему горсть монет.

Пьер замешкался, не зная, как поступить.

— Берите же, это ваши деньги! — уверенно приказал ему Дюпарке. — Право, такая щепетильность уже давно вышла из моды!

— Разумеется, — подтвердил президент и, обернувшись к Жаку, добавил: — Вы не станете драться, Дюпарке. Это нелепо. Я все улажу…

— И речи быть не может, сударь!

— Я сам поговорю с Тюрло…

Жак схватил старика за руку и с волнением проговорил:

— От души благодарю вас, сударь! Но покорнейше прошу не предпринимать никаких шагов…

В тот момент у стола появился и господин де Сент-Андре. Мари, бледная как полотно, опиралась на его руку.

— Желаю вам удачи, сударь, — заверил его старик.

В ответ Дюпарке отвесил поклон, а Сент-Андре обратился к Мари.

— Мы едем домой, — промолвил он.

Жак снова поклонился, на сей раз Мари. Во взгляде девушки он прочитал красноречивую мольбу беречь себя, и этот исполненный нежности взор опять возродил в нем надежду.

— Пожалуй, и нам пора… — обратился он к Водроку.

Они направились к дверям, миновали, портал и пошли по улице в сторону сквера. Ночь была светлой, воздух теплым и нежным. Они долго шли рядом, не произнося ни единого слова. Жак был спокоен и не терял присутствия духа. Пьера же терзали угрызения совести. Все вышло совсем не так, как ему думалось. Он надеялся, что сможет без труда разоблачить виконта, и тот, пойманный за руку, сгорая от стыда, тут же в полном замешательстве, не дожидаясь скандала, спешно покинет заведение. А вместо этого теперь брату его предстоит дуэль, и к тому же дуэль с одной из самых острых шпаг во всем королевстве. В сущности, можно сказать, что он станет виновником смерти Жака!

Когда они дошли до набережной Сены, Водрок наконец прервал молчание и воскликнул:

— Фуке прав! Вы не должны драться! Ведь если разобраться, то это вас оскорбили! Вы разоблачили вора! Справедливо ли, если вам суждено будет поплатиться за это своей собственной жизнью?!

Дюпарке едва слышно рассмеялся и заметил:

— Вы предвосхищаете события, братец… Не знаю, что думает сейчас Тюрло, но я пока еще вовсе не чувствую себя покойником!