Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая

— Полно, сударь! — воскликнул Рул, воздевая руки к небу. — Попробуйте-ка заставить этих людей прислушаться к голосу разума! Ведь все они будто лишились рассудка! Да, да! От страха, от страданий, от боли! Те, у кого еще остались дома, ни за что не соглашаются покидать их, не захватив с собой пожитки… Клянусь вам, многие умудряются заживо сгореть в хижинах, даже не попытавшись выбраться наружу… А халупы, сами знаете, сгорают дотла прямо на глазах… В любом случае теперь вы уже не найдете никого, кто бы согласился укрыться в море. Во-первых, десятка три людей уже попытались уплыть отсюда на пирогах, но море вдруг закипело и все они заживо сварились… Потом их подобрали на песке, этих несчастных. Лишь представьте, у них буквально мясо отделялось от костей! Только матросам на больших кораблях удалось не пострадать от этого бедствия…

В полном ошеломлении, не в силах произнести ни единого слова, слушал Жак все эти ужасные истории. И думал про себя, что до сего момента не представлял себе и малой доли того кошмара, который обрушился на колонистов здесь с начала извержения вулкана.

— Винокурни взлетели на воздух, — продолжал майор, — в первую очередь взорвалась винокурня Кальме. Сначала огонь охватил интендантские склады, потом перекинулся на винокурню. Все сгорело дотла!.. Сам я не видел, но мне доложили. Говорят, водосточные желобы, что идут в море, доверху заполнены пылающим ромом и вокруг такая жара, что у солдат обгорают мундиры. Даже камни, которыми вымощена набережная, и те не выдержали, потрескались… И потом, сахар… Так что же, скажите, что я могу сделать в этаком аду?!

Никогда еще Мерри Рул, обычно такой невозмутимый, где-то глубоко внутри скрывавший все свои чувства, не был так возбужден, так многословен! И Жаку подумалось, что, должно быть, все, о чем он только что рассказывал, было по-настоящему ужасно, раз смогло вывести из равновесия даже столь флегматичного человека.

— Что ж, коли вы считаете, что ваше присутствие не могло бы никак облегчить участь этих несчастных, — проговорил генерал, — мне лишь остается пойти к ним самому. Однако, думаю, и вам тоже, майор, вряд ли удастся здесь уснуть. Надо приготовить как можно больше походных коек и расставить их в казармах и во дворе. Не следует забывать, что здесь появятся тысячи людей, нуждающихся в нашей помощи.

Он огляделся вокруг, будто ища кого-то или что-то. Потом, не найдя желаемого, спросил:

— А где капитан Байардель?

— Он уже сошел на берег со своего корабля, — ответил Рул. — Я видел его не более получаса назад. Надо полагать, взял с собой отряд солдат с пиками и отправился к винокурням.

— Что ж, отлично, — одобрил генерал, — в таком случае, и я туда же! Если он вернется, не сочтите за труд передать ему, чтобы он отыскал меня там.

— Позвольте дать вам один совет, генерал! — воскликнул Рул. — Не берите с собой свою лошадь. Жара там нестерпимая, а огонь рискует насмерть перепугать и вконец взбесить ее. Послушайте моего совета, оставьте ее здесь и отправляйтесь пешком.

Жак с минуту поразмышлял и вынужден был согласиться с разумными доводами. После чего быстрым шагом двинулся прочь.

Началу этой ночи суждено было запечатлеться в памяти всех, кто оказался ее свидетелями, подобно веренице сменяющих друг друга видений, одно кошмарнее другого.

Жак шел сквозь сплошные вихри пепла, которые приносил ветер со стороны вулкана, тот был еще теплым и тяжелым.

По дороге, что спускалась к бухте, бежали люди — вконец растерянные, с блуждающими взглядами, они, похоже, уже и сами были не в состоянии осознать, что делают, куда стремятся. Словно одержимые, они неслись вперед, будто спасаясь от невообразимого ада. Местами огонь в городе охватывал уже целые кварталы, хижины догорали, треща, словно огромные костры.

Солдаты действовали проворно, впопыхах отдавая приказания, то и дело призывая на помощь. Всякий раз, обнаруживая новый обгоревший труп, они бросались туда по двое-трое, вытаскивая его из дымящейся гробницы и укладывая на краю дороги.

Винокурня Кальме по-прежнему пылала, и языки пламени рвались оттуда к небу, словно какие-то немыслимые гигантские факелы.

Сахар, вытекающий из котлов, вместе с растопившимся от жары рафинадом, лежавшим в амбарах, вязкими потоками тек по дороге, ведущей к морю.

Жаку достаточно было одного-единственного взгляда, чтобы оценить чудовищный размах и не поддающиеся никакому описанию последствия катастрофы. Едва приблизившись к интендантским складам, находившимся чуть позади винокурни Кальме, он услыхал оглушительный взрыв, который посреди общего треска и грохота показался ему похожим на пистолетный выстрел. Он тотчас же поспешил в опасное место, однако выстрел в этом кромешном аду показался ему столь странным и неуместным, что, подойдя вплотную, он с удивлением обнаружил, что там в окружении десятка солдат был не кто иной, как капитан Байардель. В руке у него все еще был пистолет, из которого он, судя по всему, только что выстрелил. У ног его без всякого движения лежало нечто, напоминающее человеческое тело.

— Эй, это вы, капитан?! — воскликнул Жак. — Что здесь происходит?

Байардель воздел к небу руки, одна из которых сжимала пистолет.

— А, приветствую вас, генерал! — невозмутимо, без малейшего волнения отозвался Байардель. — Это уже по меньшей мере пятый, кого мне пришлось здесь прикончить! У меня уже скоро пороху не хватит, со всеми этими делами я в спешке забыл наполнить свою пороховницу. Мародеры!.. Среди них попадаются всякие — и негры, и белых тоже хватает!

Он толкнул ногой лежащий на земле труп, тот перевернулся, и Жак увидел лицо убитого. Им оказался негр.

— Их здесь сотни, видимо-невидимо, — пояснил Байардель, — пользуются пожарами и воруют что попало в домах, которые меньше пострадали от огня!

— Вы совершенно правы, капитан, — одобрил генерал. — Поступайте, как считаете нужным. Любой мародер, застигнутый на месте преступления, должен быть расстрелян без всяких колебаний! Никакого снисхождения к мародерам!

В тот момент опять раздался страшный взрыв. Жак вопросительно глянул на капитана.

— Эх! — горестно вздохнул тот. — Этого следовало ожидать! Взрываются чаны с ромом!.. Эй, кто там! — крикнул он, обращаясь к толпившимся вокруг солдатам. — Бегите скорее туда и попытайтесь сдержать народ! Это не люди, а чистое стадо баранов! Глазеют на все ужасы, точно это какое-то сказочное представление! Сколько ни говори им, чтобы отошли подальше, ведь рано или поздно все это взлетит на воздух, — никакого впечатления! Теперь увидите, там будет не меньше сотни обожженных!..

На винокурне огонь явно добрался до склада, где хранились чаны с ромом, ибо взрывы теперь следовали один за другим. Они были настолько мощными, что целиком заглушали шум и грохот пожара.