Джилл Шелдон - Забвение

На письменном столе стоял компьютер. Он манил Слейтера. Как зачарованный подошел он к столу и опустился в кресло.

Пальцы сами собой легли на клавиатуру. Не успев опомниться, он преодолел защиту и вошел в систему.

— Ух ты, — прошептал пораженный Клейтон. — Ай да я…

И тут же в его мозгу вспыхнула новая картина…

Он сидел за другим письменным столом, своим собственным. Комната была маленькая, чистая, но неприбранная. На полу валялись горы папок и руководств. Перед ним светились экраны двух компьютеров.

Звонил телефон, но он не обращал на него внимания, потому что страшно торопился.

Пальцы с бешеной скоростью бегали по клавишам. Спешка заставляла его метаться от одной клавиатуры к другой. Нужно было срочно, очень срочно, привести в порядок систему защиты данных…

Рядом гавкнула Молли, и Клейтон чуть не упал с кресла.

Что именно он вспомнил? Почему он так спешил и с чьей системой защиты возился? Своей? Или кого-то другого?

Не того ли, кто пытался его убить и был чертовски близок к цели?

Слейтер сидел и решал нелегкую задачу, пытаясь отделить реальность от вымысла. Пальцы продолжали рассеянно двигаться по клавиатуре. Прежде чем он успел осознать это, на экране появились счета Хоуп.

Изумленный Клейтон поднял глаза… и понял, почему у Хоуп нет денег. Похоже, рассчитывались с ней редко. За последнюю неделю Хоуп получила только тридцать долларов. В основном пациенты рассчитывались натурой или долговыми расписками.

Это объясняло многое. Например, почему у нее такой старый компьютер. Она не могла позволить себе новый. Что ж, по крайней мере у нее был модем и возможность через ”Интернет” связываться с ведущими медицинскими службами. Ее программное обеспечение нуждалось в обновлении, а дом — в срочном ремонте. Он выглядел так, словно мог рухнуть от дуновения ветра. Все до последнего цента она вкладывала в новейшее медицинское оборудование клиники.

Хоуп относилась к своей работе очень серьезно. Даже тогда, когда сталкивалась с непреодолимыми проблемами. Отец отказывался помочь ей. Пациенты не платили. Трент делал все, чтобы навредить ей. Хоуп держала клинику, потому что любила ее. Потому что видела смысл жизни в помощи другим. Поразительно самоотверженная женщина… У Клейтона защипало в носу. Его Хоуп никогда не перестанет бороться за то, во что верит.

Снова защелкали клавиши, и он, не веря своим глазам, увидел последние данные: в тот день с ней расплатились мешком брюквы. Клейтон не выдержал и громко расхохотался. Брюква!

Он любил эту женщину. И хотел, чтобы она, именно она, делила с ним жизнь… какой бы эта жизнь ни была.

Клейтон рассеянно подивился тому, с какой легкостью он проник в чужой компьютер. Видно, у него был талант.

Эта картина из прошлого должна была бы взволновать Слейтера, но перед его глазами стояло лишь испуганное лицо Хоуп, понявшей, что к нему начинает возвращаться память.

Чего ты испугалась, Хоуп? Что ты скрываешь? — думал он. И почему мне это безразлично? Почему я все равно люблю тебя?

Клейтон ждал, когда Хоуп сделает перерыв для ленча. Впрочем, сегодня времени для перерыва было хоть отбавляй. На прием пришли лишь два пациента.

Хоуп пришла в кухню, держа в руках три бутылки местного легкого вина. Клей уже сидел у стола. Молли дежурила неподалеку.

— Ох! — воскликнула она и резко остановилась. Бутылки дружно звякнули. Широко расставленные глаза с опаской встретили его взгляд и тут же метнулись в сторону.

— Я тебя не заметила.

Черт возьми! Он начинает вспоминать все больше и больше, а я понятия не имею, что с этим делать.

— Поразительно, как тихо в кухне без кошек и птиц.

Хоуп вспыхнула.

— Я думаю, они во дворе.

— Решила начать пить?

— Что? — Она посмотрела на бутылки. — Ах да… Нет.

— Значит, меняешь профессию? — с насмешкой спросил он.

Ее губы тронула смущенная улыбка.

— Конечно нет. Я просто…

— Что ”просто”? — негромко спросил Клейтон. — Просто приняла их в уплату вместо денег? Хотя и не пьешь? Хотя тебе нужны наличные?

Кровь бросилась ей в лицо. Клейтон едва не застонал, но вовремя взял себя в руки.

— Сегодня утром я поиграл с твоим компьютером.

— Что?

Мысленно выругав себя за нетерпеливость, он встал, взял у Хоуп бутылки и поставил их на буфет. Затем приподнял ее подбородок, заглянул в тревожные глаза и лишь тогда заговорил снова:

— Ты хуже слышишь, когда нервничаешь.

Веки Хоуп опустились, она холодно отстранилась.

— Это мне уже говорили. Я знаю, что у меня отвратительный голос и что он становится еще отвратительнее, когда я волнуюсь. Так что можешь не трудиться, напоминая мне об этом.

У него сжалось сердце.

— По-твоему, я хотел сказать, что ты мне отвратительна?

Она не ответила.

Слейтер потянулся к ней, но Хоуп уклонилась и встала по другую сторону стола. Не обращая внимания на колющую боль в ребрах, он устремился следом, опрокинул стул и поймал Хоуп за талию.

Она отбивалась, но Клейтон крепко прижал ее к себе, хоть и заскрежетал при этом зубами. Когда она гневно фыркнула и перестала сопротивляться, явно боясь причинить ему боль, Слейтер сказал:

— Мне нравится твой голос, Хоуп. Он тихий, нежный и очень возбуждающий.

Она снова фыркнула и попыталась вырваться, но тщетно.

— Мы слишком долго откладывали этот разговор, и совершенно зря. Давай поговорим. Раз уж на то пошло, мне нравится, что тебя волнуют мои объятия и что ты загораешься от одного моего взгляда.

— Какое самомнение! — воскликнула Хоуп и ткнула его кулаком в плечо.

— Может быть, — согласился он, перехватывая ее руку. — Но это правда. Мне по душе твоя строгая манера одеваться и умение сохранять хладнокровие в любых обстоятельствах, но от моих поцелуев ты теряешь голову. Так ведь?

У Хоуп запылали щеки. Она жалобно застонала и уткнулась в его плечо.

— Перестань. Перестань, пожалуйста…

Клейтон терпеливо поднял ее подбородок, чтобы она могла видеть его губы.

— Не могу. Хоуп, я люблю в тебе все.

Ответом ему был тяжелый вздох, но это не помешало Клейтону заметить, что она очарована, и понять, что Хоуп каждый раз с замиранием сердца ждет его слов.

Неужели никто никогда не пытался помочь ей в общении? Ему это не составляло труда. Наоборот, было приятно.

— Мне надо вернуться в клинику, — неуверенно сказала она.

— Зачем? У тебя нет больных, Хоуп. И не будет, пока мы не сразимся с Трентом.

— Мы? — еле слышно спросила она. — С каких это пор мы стеши союзниками?

— Отныне мы будем ими всегда, — сказал он и тронул губами ее губы. Вначале это было всего лишь легкое прикосновение. Но спустя мгновение поцелуй стал страстным, головокружительным. Когда у Клейтона задрожали колени, он с трудом оторвался от нежных губ Хоуп, услышал слабый стон и уперся лбом в ее лоб.