Джилл Шелдон - Забвение

— Ты в порядке? — внезапно спросил он. Голос Клейтона был таким домашним, таким нежным.

Хоуп взглянула на его красивое встревоженное лицо, невероятно выразительные глаза, полные любви и тепла. Нет, захотелось сказать ей, не в порядке. А когда я скажу тебе правду, о порядке можно будет только мечтать.

— Все нормально. Я волнуюсь за тебя.

— Не надо, — прищурился он. — Поверь, я вполне прилично себя чувствую.

— Что?

— Не надо волноваться, Хоуп. Именно это мне и требуется, — лаконично сказал он. — И Тренту тоже.

— Ты забыл, что сегодня воскресенье? Я сомневаюсь, что мы увидим Трента.

— Отец хотел встретиться с тобой в своем офисе, верно? — Когда Хоуп кивнула, он добавил: — Стоит Тренту услышать о твоем приезде, он непременно будет там.

Хоуп так внимательно всматривалась в его губы, что чуть не съехала в кювет.

— Не нужно было брать тебя с собой, — пробормотала она.

— Остановись, Хоуп.

— Что?

— Остановись на обочине. Пожалуйста, — мягко, но настойчиво просил Клейтон.

— Зачем? — тревожно спросила Хоуп, быстро взглянув на него. — Что-то не так?

— Надо поговорить, но я не хочу, чтобы мы разбились. Пожалуйста, остановись.

Двухрядное шоссе было почти пустым. Она вздохнула и безропотно свернула на широкую обочину, за которой вставали горы, покрытые буйной зеленью.

— Клей, отец мне не враг.

— Нет? — Он повернулся к ней и слегка поморщился. В тесной машине Клейтон казался огромным и удивительно грозным. Впрочем, ничего удивительного в этом как раз не было, поскольку его лицо до сих пор покрывали синяки, которые за это время приобрели желтовато-зеленую окраску. — Тогда почему он выставил дом и участок на продажу? — спросил Слейтер. — Он должен знать, как ты любишь этот дом… Если твой отец действительно чертовски богат, зачем он так с тобой поступает?

Едва ли Клей сможет это понять. Все дело в прошлом. В том, чего хотел для нее отец.

— Это… довольно сложно.

Клейтон бросил на нее мрачный взгляд.

— Милая, вся твоя жизнь представляет собой сплошные сложности.

Она грустно улыбнулась.

— Просто у него другие взгляды, — попыталась объяснить Хоуп. — Мама умерла совсем молодой, а он ее очень любил… и ужасно переживал. А сейчас у него сложности с любимым делом. Наверное, он внезапно понял, что смертен. И боится этого.

— Печально, — согласился Клейтон. — Но это не твоя вина. У тебя слишком властный отец. Он всегда был таким?

Насколько она могла вспомнить, отец всю жизнь отваживал тех немногочисленных знакомых, которыми она умудрялась обзавестись, и хаял их как мог. А сейчас, когда она стала достаточно взрослой, чтобы самой выбирать себе друзей, он начал навязывать ей Трента. Человека, которого она не выносит.

— Да, — с улыбкой сказала Хоуп. — Он никого не считал достойным меня. — Кроме Трента.

— Это ужасно.

— Нет. Он любит меня. Мы всегда ладили.

Клейтон прищурился и пристально посмотрел на нее.

— Ты сама не чувствуешь, что каждый раз многое не договариваешь?

— Я была довольна своей жизнью.

У Клейтона вырвалось междометие, выражавшее сострадание и невыразимую печаль.

— Кроме отца, у тебя никого нет, — сказал он. — Ты одинока и никого к себе не подпускаешь. Как можно быть довольной такой жизнью?

Она вздернула подбородок.

— Ты считаешь, что жизнь женщины не может быть полной без мужчины?

— Конечно нет, — ответил он, сокрушенно покачав головой. — Сама знаешь, я имел в виду совсем не это. Каждый раз, когда мы начинаем этот разговор, ты шарахаешься в сторону. Почему, Хоуп? Это что, больная тема?

У Хоуп тут же взмокли ладони.

— Конечно нет.

— Тогда скажи, почему ты сторонишься людей?

Казалось, воздух обжигает ей легкие.

— Мы говорили об этом. Я… отличаюсь от других.

— Ага. Ты хуже других.

— Нет, Клей. — Однако шутка помогла ей немного оттаять. — Я… со странностями.

— Перестань. Черт возьми, ты слишком строга к себе. Если у тебя одно ухо не слышит…

— Этого мало. Я всегда опережала в развитии детей своего возраста, опережала на несколько лет. Меня не обижали, но… держали на расстоянии. А я и без того нелегко обзаводилась друзьями. В тринадцать лет сидеть за одной партой с восемнадцатилетними…

— Это несправедливо. Они должны были по-другому относиться к тебе. — В глазах Клейтона загорелся гнев. — Ты же была малышкой по сравнению с этими оболтусами.

— Да, в каком-то смысле. — Она сумела улыбнуться. — Но зато я училась лучше их.

Клейтон не мог не ответить на ее улыбку.

— Да уж…

— А иногда у меня бывают… предчувствия.

— Вроде того, что ты узнаешь, кто звонит, еще до звонка? Это у тебя здорово получается. А меня не научишь?

Хоуп начинало пугать, что за короткий срок он изучил ее лучше, чем другие за много лет.

— Никогда не пробовала. Обычно мои способности обращают людей в бегство.

— А я не убегу.

Хотя от нежных слов Клейтона защемило в груди, Хоуп принялась ждать, когда до него по-настоящему дойдет, что она белая ворона. Но, подняв взгляд, не заметила на его лице ни малейших признаков отвращения. Наоборот, он был очарован.

— Хоуп, милая, а что говорит обо мне твое шестое чувство?

Она нервно усмехнулась. Что я должна держаться за тебя.

— Что ты чересчур любопытный. Знаешь, кому на базаре нос оторвали?

Он засмеялся.

— Что ж, это правда, но ты опять переменила тему. Ты доктор, и притом чертовски хороший. Что твой отец имеет против этого?

— Он хочет, чтобы я сидела дома и рожала ему внуков.

Глаза Клейтона загорелись и стеши ярко-зелеными. Он взял ее руку, погладил узкую ладонь, и от этого жеста у нее побежали мурашки по спине.

— Гмм… Неплохая мысль. Ну что ж, начало положено.

Она оттолкнула его руку.

— Клей!

— Я шучу. Пока с нас достаточно и одного ребенка. — Он широко улыбнулся. — Но мы действительно могли бы засесть дома и попрактиковаться…

Мечтательная улыбка, сопровождавшая эти слова, заставила Хоуп прыснуть со смеху.

— Это нечестно. Я рассчитывала на твою поддержку, а ты готов согласиться с каждым его словом.

— Нет, — возразил Клейтон, вновь становясь серьезным. — Цель моей поездки — оградить тебя от Трента. И прямо сказать твоему отцу, что я думаю о его так называемой правой руке. — Он потянулся и заправил за ухо Хоуп выбившуюся прядь волос. — Я не желаю видеть тебя несчастной. Пусть он поймет, что потеря клиники убьет тебя.

— Я не могу говорить с ним о Тренте.

— Не можешь? — Его тон стал ледяным. — Зато смогу я.

— Ему самому приходится нелегко. — Она почувствовала спазм в горле и невольно отстранилась. — И он очень рассчитывает на помощь Трента.

Клейтон что-то сказал. Хоуп слышала его густой баритон, но волнение помешало ей понять, что именно.