Эйлин Гудж - Чужое счастье

— Я знаю, что это не совсем одно и то же, но я могу сказать о себе то же самое. — Им принесли напитки, и Анна сделала глоток вина. — Я сидела на всех известных человечеству диетах.

— Я бы никогда об этом не догадался, глядя на тебя.

Анна заволновалась. Неужели он насмехается над ней? Нет, он не может быть таким жестоким.

— Тебе, должно быть, нравятся пухленькие милашки? — спросила она со смехом в голосе.

Он нахмурился.

— Почему ты так говоришь?

Анна пожала плечами.

— Я всю свою жизнь была мишенью для шуток по поводу своего веса. И рано поняла, что намного легче смеяться первой.

После этих слов Марк тоже улыбнулся, но не так, как ей обычно улыбались люди, когда разговор заходил о ее весе.

— Я ничего подобного не вижу. Даже намека на это.

— Я недавно сбросила несколько фунтов. — Анна вдруг почувствовала себя неловко и пожалела, что не сдержалась и не удержала свой рот на замке. Не подумает ли он, что она напрашивается на комплимент?

— Если то, что ты говоришь, правда, то ты сбросила гораздо больше, чем несколько фунтов. — Его взгляд путешествовал по ней, откровенно оценивая, но без тени снисходительности. — Хотя лично я считаю, что женщины придают слишком большое внимание своему весу. Это одна из немногих областей жизни, в которой мужчины могут обоснованно утверждать о своем превосходстве. Мы не боимся позволить себе обрасти жирком.

Они вместе рассмеялись, и Анна почувствовала, как краснота с ее щек постепенно исчезает.

Разговор перешел на другие темы. Пока Анна продолжала восхищаться тем, что на этой планете есть хоть один человек, который не считает ее жалкой, Марк рассказал ей подробнее о своей работе и о недавней поездке в Орегон, где он навещал семью своей жены. В свою очередь Анна рассказала ему о своем разговоре с Моникой.

— Сначала она меня даже не слушала, но я поставила ей ультиматум: или она сделает то, что нужно, или останется без помощницы и без сестры. В конце концов она поняла, что ошибалась.

Анна ждала похлопывания по плечу и была уверена, что именно так Марк и отреагирует, но он лишь слегка кивнул, словно меньшего он от нее и не ожидал. То, что он увидел в ней не только женщину нормальных размеров, но еще и человека с сильной волей, поразило Анну до глубины души.

Они пообедали копченой форелью и свежими овощами, шашлыком из утиной грудинки, маринованной в портвейне, и домашним пирогом с черникой, покрытым мороженым. Столько еды за один присест Анна не съедала уже несколько недель, но, что довольно странно, она ни капли не жалела о том, что так поступила.

— Почему бы нам не выпить кофе на причале? — предложил Марк. — Там полная луна.

Анна чувствовала себя так, словно парила в воздухе, когда поднялась и последовала за Марком в другой конец комнаты и, пройдя в скользящую стеклянную дверь, вышла на причал. К счастью, там было безлюдно: слишком холодно в это время года, даже для безнадежных романтиков, хотя Анна едва обратила внимание на холод. Она была словно в лихорадке.

На причале в беспорядке стояли глубокие стулья из красного дерева. Когда Марк наклонился, чтобы смахнуть листья с одного из них для того, чтобы Анна могла сесть, она впервые в своей жизни узнала, что чувствуешь, когда за тобой ухаживает мужчина.

Луна безмятежно проплывала над их головами, бросая свою серебряную сеть на воду; это было до боли красиво. Как часто Анна мечтала о таком вечере с таким мужчиной, как Марк! То, что он был вне ее досягаемости, казалось огромной несправедливостью.

Они попивали кофе и ели бискотти. Единственными окружавшими их звуками была нежная трескотня сверчков и крики козодоев, а также шум ветра, шепчущего секреты соснам. Анна услышала тихое бульканье, раздававшееся со стороны озера.

— Ты любишь ловить рыбу? — спросила она, отчаянно пытаясь найти тему для разговора и отвлечь Марка от мысли о том, что там у нее на душе.

— Мой дядя брал меня с собой на рыбалку. Было довольно весело, — однажды я выудил двадцатидвухдюймового [12] Около 55 см. ( Прим. ред. ) окуня. В Сьюзанвиле в магазине, торгующем наживкой, до сих пор об этом говорят.

— Так я и поверила, — улыбнулась Анна.

— Не веришь мне?

— Скажем так: я знаю, что мужчины любят преувеличивать.

— Мы делаем это только для того, чтобы произвести впечатление на вас, женщин.

Анна попробовала представить себя кем-то, на кого стараются произвести впечатление. Она на секунду почувствовала себя женщиной, которой он ее видел, женщиной, которой она могла бы быть, и слова сами соскочили с языка:

— Тебе это удалось.

Заметив странный взгляд, который Марк бросил на нее, она поспешно добавила:

— Не то чтобы я… — Она прикусила губу. — Я имела в виду, что я…

— Я не думаю ничего плохого, честное слово, — он улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами.

— Я ничего не имела бы против, если бы подумал, — выпалила Анна, после чего быстро прикрыла рот рукой. — О Господи! Я знала, что не нужно было заказывать второй бокал вина. — Она грустно улыбнулась. — Скажем так: я давно уже так не расслаблялась. Как видишь, вино ударило мне в голову.

— Со мной произошло то же самое.

Анна видела, что Марк подтрунивает над ней. Кровь прилила к щекам, и это было приятное ощущение. Анна чувствовала себя так, словно выпила целую бутылку вина.

— Должно… должно быть, тебе одиноко без жены, — с запинкой произнесла она.

Марк смотрел на озеро, где вдоль противоположного берега мерцали огни, словно подводное пламя.

— Скажем так: это дало мне новое понимание смысла похорон.

— То есть? — Анна ошеломленно взглянула на него.

— Они ведь устраиваются не для мертвых, не так ли? Они устраиваются для живых. А как можно жить дальше без близкого человека? — Марк замер. Здание, освещенное изнутри, отбрасывало тень до края причала и более длинные тени еще дальше. — Ответ прост — никак. Ты просто продолжаешь… ждать. Ждать чего-то, все равно чего.

Анна почувствовала, как что-то сжалось в ее груди, и импульсивно протянула ему руку.

— Спасибо тебе.

— За что? — Он обернулся и с удивлением посмотрел на нее.

— За то, что напомнил мне: я не монополист на рынке страдания.

— Думаю, мы с тобой друзья по несчастью, — сказал Марк с невеселой улыбкой.

— Если я скажу тебе, что я сейчас чувствую, ты будешь смеяться.

— Ну, попробуй, посмотрим.

Анна тяжело вздохнула.

— Я подумала о том, что если бы сегодня был последний день моей жизни, я умерла бы счастливой.

За этими словами последовала длинная пауза.

— Хочешь знать, о чем думаю я? — наконец произнес Марк.

— О чем? — задрожала Анна, крепко обхватив себя руками.

— Я подумал о том, свободна ли хоть одна из тех хижин. — Он указал в сторону деревьев, где то тут, то там приветливо сверкали освещенные окна. Не дожидаясь ответа Анны, он саркастически усмехнулся: