Эйлин Гудж - Чужое счастье

Маленький мальчик в домике на дереве окликнул свою мать, которая сидела внизу и попивала чай со льдом, читая старую книгу в бумажной обложке. Финч задумалась над тем, как хорошо было бы провести детство в Карсон-Спрингс, где даже те люди, которые тебя не знали, здоровались с тобой, словно были твоими старыми друзьями, и только один человек считается здесь настоящим психом — старый Клем Вули, который был совершенно безобидным, несмотря на то что повсюду таскал с собой своего невидимого закадычного друга Иисуса. Затем, вспомнив о том, что хотя Анна и прожила здесь всю свою жизнь, это не помогло ей и она оказалась в тюрьме за преступление, которое не совершала, Финч невольно вздрогнула под теплыми лучами солнца.

Щелчок объектива — один из репортеров сделал снимок столетнего дуба, в честь которого было названо кафе — заставил Финч очнуться. Ее мысли вернулись к насущной проблеме, и она сказала:

— Я знаю, кто нам может помочь.

— Кто? — спросила Энди.

— Отец Риардон. Он мог бы сделать объявление в воскресенье. Ну, вы знаете, как для поездки по сбору средств на Рождество.

Энди воспрянула духом.

— Отличная идея. Я скажу маме, чтоб она его попросила. — Отец Риардон был одним из ближайших друзей Герри, поэтому этот выбор был очевиден.

— Я тоже мог бы попросить своего отца, — тихо сказал Люсьен, словно не хотел подчеркивать тот факт, что его отец богат. — Если застать его в хорошем настроении, он обычно довольно щедр.

Взгляд Финч случайно упал на руку Люсьена, лежавшую на спинке стула. Хотя день был непривычно теплым для апреля, его рубашка с длинными рукавами оставалась застегнутой на все пуговицы. Возможно, когда-нибудь Люсьен расскажет ей о шраме на запястье.

Саймон извинился и отправился в магазин сувениров за картой. Когда они разделили территорию, Финч, отставив стул, сказала:

— О’кей, давайте начинать.

Был полдень, а район Флэтс, куда они в первую очередь собирались отправиться с Люсьеном, простирался на несколько миль.

Они проходили через патио, когда Саймон внезапно остановился.

— Чуть не забыл, — он выудил из кармана сложенный листок бумаги и вручил его Финч. — Все собираюсь тебе это отдать. Артур, парень, написавший книгу, отправил меня к человеку, который знает Лорейн. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня даже есть ее адрес.

На листке неразборчивым почерком был написан адрес в Пасадене. Изо всей этой шумихи вокруг ареста Анны Финч совсем забыла о Лорейн Уэллс. Она поблагодарила Саймона и спрятала бумажку в кошелек, решив, что займется этим позже или не займется вовсе. Сейчас у нее были более важные заботы.

Спустя несколько минут они с Люсьеном ехали во Флэтс на его новом желтом «Ацтеке», который отец подарил ему на шестнадцатилетие. За окном мелькали ровные ряды апельсиновых деревьев. Вдалеке холмы были так густо усеяны маком, что казались присыпанными розами, которые у подножья были покрыты снегом горных вершин.

— Кто такая Лорейн? — мимоходом спросил Люсьен.

— Никто. — Финч пожала плечами, не имея ни малейшего желания заводить разговор на эту тему.

Он не стал настаивать, хотя бросил на нее внимательный взгляд. Она изучала его профиль. Черты его лица были до странности утонченными, почти изящными, словно гравюра с изображением Байрона, висевшая на стене в кабинете миссис Миллер. В прошлом Финч всегда предпочитала мачо — ребят постарше, оставленных на второй год, большинство из которых были темноволосыми, с постоянной щетиной и сигаретой в зубах. Тем не менее, несмотря на манеру Люсьена одеваться как ученик младших классов и руки, которые, похоже, не поднимали ничего тяжелее ручки, вокруг Люсьена была загадочная аура, которая казалась Финч невероятно возбуждающей. Он никого и ничего не боялся.

«Даже смерти», — подумала она, чувствуя, как мороз пробежал у нее по коже.

— Скажи мне, что это не мое дело, если хочешь, — произнес Люсьен примерно через минуту, — только не говори «никто».

— Я не то хотела сказать. — Финч посмотрела на деревья, шумевшие за окном. — Честное слово, ничего особенного. Просто Саймон подумал, что я захочу зайти к этой леди.

— Зачем?

— У нас одинаковые фамилии.

— Кайли?

Финч помедлила, а затем произнесла:

— Нет, Уэллс.

— Так вот как тебя по-настоящему зовут, да? — Люсьен, казалось, был заинтригован. Она сказала ему, что была приемным ребенком, но практически ни о чем, кроме этого, не упоминала. Чем меньше он знал, тем лучше.

— Кайли действительно моя настоящая фамилия. — Понимая, что отвечает так, словно обороняется, Финч смягчила тон. — Послушай, я против тебя ничего не имею, но мне не хочется об этом говорить, о’кей?

— О’кей, — пожал он плечами.

Люсьен так спокойно к этому отнесся, что уже через несколько секунд она сдалась.

— Меня и Финч не всегда звали. До этого меня звали… — она сделала паузу. Единственными людьми, кроме ее семьи, которым она назвала свое настоящее имя, были Энди и Саймон, — Бетани, — тихо произнесла она.

— Бетани. — Люсьен медленно повторил это слово, отчетливо произнеся каждый слог так, что получилось Бе-та-ни. — Откуда же взялась Финч?

— Это была одна из тех идей, которые приходят неожиданно, — не стала уточнять она.

— Я подумал, что, может, это была фамилия.

— У меня не было семьи до того, как я переехала сюда.

Люсьен понимающе улыбнулся.

— Женщина-загадка. Мне это нравится.

— Видишь? Я знала, что мне следовало держать язык за зубами, — Финч пыталась сдержать улыбку.

— Я не хотел затрагивать больную тему.

— Это не твоя вина. Просто я не люблю, когда мне напоминают о тех днях. — Это было в другой жизни, а Бетани Уэллс была кем-то, кого Финч когда-то знала.

Память вернула ее в тот день, когда она впервые приехала сюда. Финч несколько дней ехала на автобусе в неизвестном направлении. Карсон-Спрингс показался ей таким же хорошим местом, чтобы сойти, как и любое другое. К тому времени у Финч закончились деньги, поэтому она без приглашения заявилась на свадебный прием, чтобы чего-нибудь поесть, — прием оказался в честь свадьбы сестры Лауры. Если бы Элис не пожалела девочку после того как ее поймали, Финч смылась бы с обратным билетом до Нью-Йорка к новым приемным родителям. Она вздрогнула при мысли о том, какой была бы ее жизнь сегодня, если бы не великодушие Элис.

— Эта леди… ты и вправду думаешь, что она может быть твоей родственницей? — голос Люсьена прервал ее мысли.

Финч рассмеялась и покачала головой, хотя она не могла отказаться от маленькой крупицы надежды, которая не давала ей покоя, словно камушек в ботинке.

— Это была идея Энди. Она из-за этого словно одержимая. Но по-моему, ничего не выйдет.

— Ну, ничего нельзя знать заранее.