Лесли Пирс - Секреты

— Я была бы на седьмом небе, если бы мой мальчик Рони нашел такую милую девушку, как вы, — сказала миссис Дрю. — Вы умная, хорошенькая, и с вами приятно разговаривать. Его родителям надо показаться врачу, у них не все в порядке с головой.

Адель опустила ночную рубашку женщине и снова укрыла ее одеялом.

— Я сама часто так думала о них, — сказала она, подмигнув. — Ну а теперь отдыхайте, миссис Дрю, и никаких хождений по палате. Катя перевязочный столик обратно, Адель думала, где сейчас Майкл и был ли он в Винчелси на Рождество, чтобы увидеться с матерью. Она работала и на Рождество, и на Boxing Day [2] Boxing Day (День подарков) — второй день Рождества, когда слуги, посыльные и т. п. получают подарки. , так что не смогла поехать домой. Но с завтрашнего дня у нее будет два выходных, и она надеялась, что у бабушки для нее припасена масса новостей.

В январе прошлого года Майкл написал ей, снова извиняясь за поведение родителей. Это было странное письмо, она чувствовала в нем глубокую грусть и множество недосказанного. Читая между строк, она поняла, что отец устроил ему из-за нее скандал и почти наверняка настаивал, чтобы они больше никогда не виделись. Майкл, вероятно, понимал, что ему следует повиноваться отцу, но поскольку он был добрым человеком, то не написал об этом, чтобы не сыпать соль на рану.

Адель подождала пару недель и написала ему в Оксфорд ответ в бодром тоне. Она рассказала, что подала документы на курсы медсестер и что он не должен ни о чем беспокоиться, потому что все повернулось к лучшему. Она сказала, что не держит зла ни на него, ни на его мать и надеется, что миссис Бэйли нормально справляется.

Майкл ответил почти через три месяца, лишь за несколько дней до того, как она начала работать в качестве стажера. Он писал, что в восторге от того, что она станет медсестрой, потому что в его глазах это одна из самых важных профессий. Он также писал, что считает ее прирожденной медсестрой. Он спросил, встретится ли она с ним, если он приедет в Гастингс, но не мог сказать точно, когда это будет. Его надежды, что родители снова сойдутся, были разбиты.

Дальше все письмо было посвящено полетам и летному корпусу в Оксфорде. Он ликовал, потому что наконец получил квалификацию пилота, и писал, что серьезно подумывает о карьере в ВВС после получения диплома.

Во время прохождения практики у Адель совсем не было времени, чтобы думать о Майкле. Ей нужно было выучить много теоритического материала, каждую неделю были контрольные работа, и каждый свободный вечер и каждый выходной она проводила за учебой. Потом в мае прошла коронация Джорджа VI, и Адель помогала делать флаги и другие украшения для больницы. Некоторые медсестры поехали прямо в Лондон, чтобы посмотреть на празднование, но от всех практиканток ожидали, что они будут помогать с чайной вечеринкой в больничном саду, разнося чай или помогая спускаться в сад пациентам, которые были в состоянии. Для Адель это оказалось настоящей инициацией в социальную жизнь больницы, поскольку в этот день она познакомилась со множеством людей, с религиозным и обслуживающим персоналом, а также с врачами и остальными медсестрами.

Именно в тот день она начала понимать, что Англия действительно может быть втянута в новую войну. Недовольство по поводу Адольфа Гитлера и его все возрастающей власти в Германии продолжалось так долго, что она уже не обращала на это внимания. Она, безусловно, была в ужасе от того, как он обращался с евреями, но только когда подслушала, как один из докторов повторил слова из письма Майкла о том, что Гитлер настроен на завоевание мирового господства, до нее дошло, что это означает на самом деле.

Его нужно остановить, и это будут молодые мужчины вроде Майкла, которых призовут. У нее по спине пробежал холодок, когда она оглянулась вокруг себя и увидела Рэймонда и Альфа, двух молодых санитаров, которые всегда дразнили медсестер-студенток. Им тоже придется пойти воевать, как и большинству врачей, как и братьям и отцам ее подруг, и это будет то же самое, что и на первой войне: женщины будут выполнять мужскую работу и ждать и надеяться, что их сыновья, мужья и братья не окажутся в списках погибших.

И вдруг Адель поняла, почему ее с такой готовностью зачислили в студентки на курсы медсестер. Она хотела верить, что была исключительной и что ее вступительное собеседование прошло блестяще. Но на самом деле все, вероятно, было совсем не так. Если война действительно будет, Англии понадобятся еще сотни медсестер, и поэтому зачисляли каждого, кто мог и хотел учиться. Но хотя Адель немного разочаровалась, поняв, что не была такой уж особенной, она преисполнилась решимости доказать, кем является.

Майкл приехал повидаться с ней в начале свои летних каникул, даже не предупредив. Он оставался с матерью лишь несколько дней, прежде чем поехать в Шотландию, и очень надеялся, что у Адель будет выходной. И ему действительно повезло, у нее был выходной, и хотя она обычно ездила домой к бабушке, на этот раз осталась в общежитии, чтобы поучиться.

Некоторые медсестры видели, как он ждет ее в холле, и потом безжалостно дразнили ее. Оказалось, что если кто-то заезжал сюда, вместо того чтобы договориться и встретиться в городе, подразумевалось, что это серьезные отношения. И еще это означало, что в будущем старшая сестра будет зорко следить за ней.

Был сильный ливень, поэтому они поехали на машине в кафе в Батл. Это было приятное заведение с бумажными занавесками в полосочку и скатертями и множеством ярких медных горшков, подвешенных к балкам.

Адель еще находилась под впечатлением от работы медсестрой и не могла говорить ни о чем другом, пока они пили чай и ели сдобные лепешки и пирожные. У Майкла в голове тоже была одна-единственная мысль. Он собирался уезжать и остановиться у людей, которые казались невероятно важными персонами, у них был замок на озере и частный самолет, на котором он сможет летать. Они оба ни словом не обмолвились о болотах, будто пытались быть другими людьми.

Он выглядел настоящим джентльменом в серых фланелевых брюках и яркой фланелевой спортивной куртке и часто невольно переходил на студенческий сленг, который она не всегда понимала. Он также вырос и стал очень красив: его волосы были намного длиннее, лицо тоньше, и пока он просил официантку принести еще чая, на его угловатые скулы упал свет из окна, и она почувствовала, что ее захлестнула волна желания.

И все же, как бы ни было замечательно снова увидеть Майкла, у Адель осталось неприятное чувство, что он оценивал ее и пришел к выводу, что чего-то в ней не хватает. Она не могла винить его — в дешевом хлопковом платье, с голыми ногами, болтая о градусниках, суднах и тому подобном, она, вероятно, имела вид такой простушки.