Лесли Пирс - Цыганка

Бет улыбнулась. У Тео был прирожденный талант покорять женские сердца. Перл тоже не хотела, чтобы он съезжал от нее, потому что была им очарована. С мисс Марчмент и мисс Доти, у которых он жил раньше, была та же история.

— Этого хватит на всю ночь, — сказал Тео, закрывая дверцу печки. — А теперь позволь мне взять твое пальто и угостить тебя чем-нибудь.

Было начало марта. Сразу после приезда в Филадельфию, когда звон церковных колоколов оповестил мир о наступлении нового 1896 года, Бет уже знала, что обретет здесь счастье. Глядя на изящный, построенный в федеральном стиле дом Перл на Спрус-стрит, никто бы и подумать не мог о том, что происходит за его блестящей черной дверью, хотя совсем рядом, на Камак-стрит и в расходившихся от нее узких переулках, находилось множество борделей, таверн и игорных притонов. Уважаемые люди жаловались на разгул преступности и шум, но для Бет, Сэма, Джека и Тео это место казалось чрезвычайно ярким и веселым средоточием свободы, которую не сковывали строгие правила морали, царившие в остальных частях города.

Салун «Медведь» располагался между домом Перл и Камак-стрит. Хотя большая часть его клиентуры состояла из местных ремесленников, сюда также часто заглядывали актеры, художники, танцоры и музыканты. Что, в свою очередь, привлекало людей среднего и высшего сословий, которым нравилось бывать в местах, овеянных сомнительной романтикой.

Бет заметила, что многие мужчины, тайком заходившие по пятницам к Перл и в другие бордели, были высокооплачиваемыми специалистами и владельцами заводов и фабрик. Здесь также ходили слухи о светских львицах, которые посылали прислугу в притоны за опиумом. Даже к мамаше Коннелли, миниатюрной ирландке, имевшей дело с нежелательными беременностями, обращались не только проститутки и служанки, но и куда более благородные клиентки.

Филадельфия значит «город братской любви», и это место было, гораздо приветливее и безопаснее Нью-Йорка.

Хотя бедность процветала и здесь, особенно среди негров и ирландцев, но в основном иммигрантам тут жилось лучше, а на национальность обращали меньше внимания.

Было ужасно холодно. В феврале, на девятнадцатый день рождения Бет, здесь разыгралась метель, толщина снега достигала 30 сантиметров. Но в кухне у Перл всегда было тепло, а чтобы добраться до «Медведя», нужно было пересечь пару улочек. Возвращаясь поздно ночью домой, Бет знала, что в кровати у нее лежит нагретый кирпич, а просыпаясь утром, чувствовала запах жареного бекона или блинчиков.

В те ночи, когда Бет не играла на скрипке, в салуне для нее все равно находилась работа. Она разносила напитки, собирала пустые бокалы, а также слушала выступления других музыкантов и певцов. У Бет было много друзей как среди клиентов, так и среди персонала.

Фрэнк Джаспер приобрел репутацию упрямого и безжалостного человека, но Бет находила его общительным и честным. Все деньги, собранные в шляпу у клиентов, они делили поровну, и Фрэнк не брал себе лишние проценты. Кроме того, ему действительно нравилась музыка и он по праву гордился, если ему удавалось найти новый талант. Иногда Бет просто играла вместе с другими музыкантами или аккомпанировала певцам. В другие дни она выступала как гвоздь программы, но независимо от того, играла ли она на сцене или просто слушала музыку, Бет постоянно училась и открывала для себя что-то новое. Она чувствовала, что это заслуга мистера Джаспера.

Он был ярым поклонником великого скрипача испанца Пабло Сарасате. В Нью-Йорке Фрэнку посчастливилось попасть на концерт Сарасате. Бет узнала об этом музыканте от мисс Кларксон и ходила с ней на концерты, где слышала его музыку в исполнении оркестра, поэтому понимала и разделяла увлечение мистера Джаспера. Тео говорил, что будет брать ее собой на концерты здесь, в Филадельфии, чтобы Бет расширила свои познания о других музыкантах.

Тоска и ностальгия по Англии остались в прошлом. Бет продолжала регулярно переписываться с семьей Лэнгворси и с нетерпением ждала от них вестей о Молли, но ей больше не хотелось возвращаться.

Именно жизнь у Перл полностью изменила ее мировоззрение. Слыша, как смеются и веселятся в комнатах наверху, сложно было осуждать то, что происходило в доме. Бет познакомилась со всеми девушками, и они вовсе не были несчастными созданиями, вынужденными заниматься своим ремеслом. Они выбрали его добровольно. Некоторых привлекали легкие деньги, другие любили приключения, а Мисси прямо призналась Бет в том, что обожает заниматься сексом и не видит причин, почему не должна получать за это деньги.

Атмосфера искушения пропитывала весь дом. Здесь пахло женскими духами, дымом сигар, а из салона доносились звуки пианино. Даже прачечную, находившуюся возле спальни Бет, всегда украшали гирлянды шелкового и кружевного белья. Поздно ночью, слыша доносившийся сверху скрип кроватных пружин, Бет изнывала от желания оказаться в постели с Тео и познать радости, которым предавались девушки.

Она любила его и понимала, что ему она тоже небезразлична. Иначе почему он заходил в салун незадолго до закрытия, чтобы провести ее домой, или приглашал в ресторан и дарил конфеты, цветы и украшения для волос? Перл однажды сказала ей, что мужчины не могут жить без секса и если не получают его от любимой, то могут уйти на сторону. По ее словам, только дурочки могли считать иначе. А Перл была искушенной в этом вопросе: каждый вечер к ее дверям устремлялся непрерывный поток женатых и обрученных мужчин.

Бет казалось, что, как только этот барьер будет преодолен, Тео перестанет исчезать неведомо куда и откроет ей все стороны своей жизни. Теперь замужество уже не казалось ей таким важным, как раньше. Она просто хотела, чтобы он называл ее своей девушкой и чтобы в его планах на будущее нашлось место и для нее.

Пока Тео наливал вино, Бет присела на кушетку.

— Тепло? — спросил он, протягивая ей бокал.

— Да, спасибо, — ответила Бет, неожиданно занервничав. Ей нравилось целоваться с Тео, его ласки и объятия были очень приятными, но она понятия не имела о том, что должно произойти дальше, разденет ее Тео или она сама должна это сделать. Будет ли ей больно? И знает ли он, что нужно предпринять, чтобы она не забеременела?

Бет разузнала у Перл, как женщины предохраняются от беременности. Она видела спринцовки и маленькие губки и знала, что с ними нужно делать. Но только в теории. Перл сказала, что надежнее всего резиновые презервативы, но при этом добавила, что большинство мужчин не любят ими пользоваться.

Тео сел рядом с Бет, глядя, как она отпивает из бокала.

— Интересно, что происходит сейчас в этой милой головке? — спросил он.

— Я всего лишь думаю, что, придя сюда с тобой, совершила отчаянный поступок, — ответила она.