Виктория Готти - Суперзвезда

— Кроме того, чья это была идея и почему именно сегодня?

Джеймс уже был облачен в весьма приличный костюм солдата морского флота — из него получился неплохой Савиль Роу.

— Слушай, какая разница, чья это была идея. Главное в том, что тебя там ждут. Да пресса такое подымет…

— К черту прессу, — ответил Роджер.

Джеймс поправил лацканы пиджака перед зеркалом в фойе.

— Да я не столько переживаю из-за прессы, сколько из-за Кэсс. Как, ты думаешь, она будет себя чувствовать, если ты не придешь?

Джеймс посмотрел на отражение Роджера в зеркале. Теперь он добился его полного внимания.

— Она и так уже через столько прошла. Вся эта заваруха с Челси, и вот теперь с Джеком — ну, в общем, зачем ей еще добавлять переживаний?

Глаза двух старинных друзей встретились. Роджер тяжело вздохнул. Через какое-то время он сказал:

— Ладно, я понял.

Его душа была полна воспоминаниями о Лане, оживленными очередной годовщиной ее убийства. Сколько бы он ни думал об этом, с какими бы врачами ни консультировался, все же он не мог вспомнить, что случилось в ту ночь, когда сотни гостей собрались в их доме, чтобы отпраздновать успех «Укрощенной». Он тогда перебрал, и ничего не мог вспомнить. Все, что произошло — смерть Ланы, прибытие полиции, его арест, — было стерто из памяти. Он помнил только прощальный поцелуй Кэсс.

— Завтра ты будешь уже дома, папочка, — сказала она тогда. — Я люблю тебя.

В его воспоминаниях Рей прижала к себе Кэсс, как бы прикрывая ее собой, в то время как полицейские уводили его в наручниках и репортеры жадно ловили каждую крупицу информации о разыгравшейся трагедии. Вспышки их фотоаппаратов и микрофоны, которые они совали ему в лицо, навсегда врезались в его память.

Очень долгое время он действительно думал, что убил Лану. Бог знает, у него было достаточно причин, к тому же он очень много пил тогда, особенно под конец. Но после какого-то времени Джеймс, его адвокат, увидел слабые места в деле обвинения, что заставило Роджера засомневаться в своей вине. Вот почему сегодня ему нужна была трезвая голова — ведь это будет повторение той же вечеринки… но на этот раз виновницей торжества была Кэсс.

Механический голубь взлетел с колокольни башни собора Сан-Марко, осыпая толпу внизу немыслимым количеством конфетти и воздушных шариков. Уличные комедианты — мимы, клоуны, жонглеры, музыканты и акробаты — смешались с пестрой толпой, маскарад заполнил всю площадь.

Дворец Мадрид представлял собой внушительное строение из темного кирпича в дальнем конце площади. Шесть огромных окон украшали фасад здания, образуя поразительную площадку, находясь на которой, каждый мог отлично видеть все происходящее вокруг, и был отлично виден другими. За свою уникальность это место и было выбрано для почетных гостей.

Площадь была заполнена голливудскими и европейскими кинозвездами и папарацци, следующими за ними по пятам. Просто невообразимо было, как Джеку удалось зарезервировать Мадрид для частного маскарада. Да, имя Кавелли действительно имело власть в этом мире. Тысячи любопытных, тоже одетых в маскарадные костюмы, пришли поглядеть на входящих разодетых гостей вечеринки, которые в ответ на возбужденные крики толпы манерничали и позировали, выказывая легкое снисхождение и иногда даже пренебрежение к тому сброду, что преграждал им путь.

Традиционные венецианские маскарадные костюмы — средневековые пилигримы в длинных черных робах и масках с белым клювом, попы и кардиналы, восхитительно нарядные Клементины, обычно единственные без карнавальных масок, — удачно сочетались с более современными, среди которых была оранжевая бабочка с пурпурными пятнами и трио маленьких зеленых человечков. Королевский шут на руках ходил по красной ковровой дорожке, ведущей к входу, где четверо трубачей приветствовали гостей, как только их пригласительные билеты были проверены и имена отмечены в списке приглашенных.

Кэсс воспользовалась гостеприимством менеджера охраны отеля «Киприани», приняв его предложение переправиться через лагуну на лодке с охраной в маскарадных костюмах. Он даже позаботился о том, чтобы Кэсс пустили через боковой вход, и ей не пришлось самой расчищать себе путь сквозь толпу.

Внутри, в огромной зале, канделябры из знаменитого стекла Мурано сверкали сотнями огней. Здесь все напоминало о феерии кино, и разодетые гости могли с помпой отпраздновать завершение фильма. Конечно же на вечеринке музыка исполнялась вживую — оркестр из двадцати четырех человек был размещен в виде полумесяца над огромной залой замка.

Кэсс тут же пожалела о том, что она заранее не решила заснять торжество, а ведь это можно было бы как-нибудь использовать в «Опасных желаниях». Стоя на вершине мраморной лестницы, ведущей в залу, Кэсс изучала раскинувшееся перед ней буйство красок и энергии. Скелет с костями, нарисованными флуоресцентной краской на темном трико и лосинах, танцевал с фламинго ростом не менее шести футов, привлекавшим к себе внимание благодаря огромной шапке ярко-розового цвета и желтым ботинкам. Она всматривалась в веселящихся людей, выискивая знакомые лица. Кэсс чувствовала себя не в своей тарелке в подвенечном платье восемнадцатого века цвета слоновой кости с позолотой. То ли это была шутка Джека, то или его желание произвести впечатление, она не могла понять. Кэсс была твердо намерена показаться в собственном костюме, пока до нее не дошло, что единственное вечернее платье, которое у нее было здесь, в Венеции, — это его подарок. Если бы ее гардероб не был уже уложен для отправки обратно в Калифорнию, она бы уж точно позвала Хилари Суэйзи и попросила бы ее подобрать что-нибудь подходящее. Мысль о том, чтобы и вовсе не пойти на праздник, тоже посетила ее, но Кэсс чувствовала себя обязанной явиться ради всей своей команды: и американцев, и итальянцев, так упорно работавших над созданием «Опасных желаний». Когда же теперь она стояла здесь, окруженная массой людей, которых она не могла узнать, и ее со всех сторон толкали официанты с подносами с шампанским и канапе, паника охватила ее. Кэсс озиралась в поисках выхода. Неосознанно она сжала в руке свою крохотную сумочку цвета слоновой кости и нащупала кольцо. Она вернет его еще до конца вечеринки.

— Кэсс, это ты? — голосом Рудольфо спросил ее бархатный кролик. — Я сомневался из-за этой твоей маски. Ух, ты! Джек говорил мне, ты будешь в подвенечном платье с золотыми кружевами, но я и понятия не имел, что это будет так красиво! — Он сделал шаг назад, пытаясь рассмотреть получше. — Надо отдать ему должное, у этого парня есть вкус!

Кэсс покраснела.

— Да я не про костюм. Он сказал, я узнаю тебя, цитирую, в «самом элегантном создании в зале».