Мейв Бинчи - Холодный зной

— Я думаю, в конце месяца, синьора Габриела. В конце месяца я вернусь в Ирландию.

Глаза женщины, сидевшей напротив, были полны благодарности. Она взяла Синьору за руки и произнесла:

— Я уверена, там тебе будет намного лучше. Там ты будешь счастливее.

— Да, да, — медленно сказала Синьора, и ее слова повисли в теплом полуденном воздухе.

— Si, si… veramente.

У нее не хватало денег на дорогу, и ее друзья откуда-то узнали об этом.

Синьора Леонэ пришла и вложила пачку лир в ее руку:

— Пожалуйста, Синьора, пожалуйста, возьми их. Ты так помогала мне. У меня есть деньги, возьми.

Точно так же поступили Паоло и Джанна. Бизнес в их мясной лавке поначалу не пошел бы без помощи Синьоры.

— Это лишь малая часть того, что мы должны тебе.

А пожилая пара, в чьем доме она прожила большую часть своей взрослой жизни? Они не стали брать с нее арендную плату за последний месяц в благодарность за все, что она сделала для них.

В тот день, когда пришел автобус, чтобы забрать Синьору и отвезти в тот город, где был аэропорт, Габриела вышла на крыльцо своего дома. Они не разговаривали, но кивнули друг другу, как-то торжественно и с уважением. Некоторые из тех, кто наблюдал эту сцену, понимали, что она значила. Они знали, что одна из женщин благодарит другую всем сердцем за то, чего никогда не сможет высказать словами, и желает ей удачи в будущем, которое открывается перед ней.

В городе было многолюдно, в аэропорту стоял шум, толкотня, и люди проносились мимо, не встречаясь взглядом друг с другом. То же самое будет и в Дублине, когда она прилетит туда, но Синьора решила не думать об этом.

Она не строила планов, предполагая поступать по обстоятельствам. Она никому не сообщила, что приезжает, — ни своей семье, ни даже Бренде. Она найдет комнату и сама позаботится о себе, как всегда это делала, а потом придумает, чем заниматься дальше.

В самолете начала разговор с мальчиком. Ему было около десяти лет, примерно такого же возраста младший сын Марио и Габриелы, Энрико. Машинально она заговорила с ним по-итальянски, но он отвернулся от нее.

Синьора посмотрела в окно и погрузилась в свои думы. Она никогда не узнает, как сложится жизнь у Энрико, или у его брата в Нью-Йорке, или у сестры, вышедшей замуж за мальчишку, работавшего на кухне. Ей не узнать, кто поселится в ее комнате. Она будто плыла в открытом море и не представляла, что ее ждет.

В Лондоне она не желала оставаться ни на день. Ей не хотелось возвращаться к воспоминаниям. Ей не хотелось видеться с давно забытыми людьми и ходить по едва узнаваемым местам. Нет, она отправится в Дублин.

Город так изменился. Теперь в аэропорт прибывали самолеты со всего мира. Когда она уезжала, все было по-другому. Раньше автобус петлял между домами, а сейчас на большой скорости мчался по трассе, по обеим сторонам которой были посажены цветы. Боже, как похорошела Ирландия за это время!

Одна американка, ехавшая вместе с ней в автобусе, спросила, где она остановится.

— Я еще не знаю, — объяснила Синьора, — подыщу что-нибудь.

— Вы местная или приезжая?

— Я уехала отсюда много лет назад, — ответила Синьора.

— Так же, как и я… возвращение к истокам. — Американка выглядела довольной. Она собиралась неделю потратить на то, чтобы отыскать свои корни; она считала, что этого времени будет достаточно.

— О, конечно, — сказала Синьора, осознавая, как ей трудно ответить правильно по-английски.

Выйдя из автобуса, она пошла по набережной. Вокруг нее толпились молодые люди, стоявшие по одиночке, по парам и в компаниях. Отовсюду слышался веселый смех. Она вспомнила, что читала где-то о молодеющем населении страны; половина населения не достигла возраста двадцати четырех лет.

Она не ожидала, что увидит столь очевидное тому подтверждение. Молодежь была ярко одета. Когда она раньше уезжала в Англию на работу, Дублин казался серым и тусклым городом. Многие здания снесли, повсюду были красивые автомобили, а раньше на улицах было много велосипедов и подержанных машин. Магазины сверкали витринами и приглашали покупателей войти. Ее взгляд привлек журнал, на обложке которого красовалась девушка с большой обнаженной грудью. Раньше такое, конечно же, было запрещено.

Она пошла дальше, вниз по улице, следуя за потоком людей, вышла на площадь, которая напомнила площадь в Париже, куда однажды давным-давно они с Марио ездили на выходные. Выложенные булыжником улицы, открытые кафе, куда ни глянь, толпятся молодые люди, смеющиеся и болтающие друг с другом.

Никто не писал ей, что Дублин стал таким. Ни Бренда, которая, выйдя замуж, полностью погрузилась в семью и работу, ни ее сестры, ни братья… Все они были не такими людьми, которые любят гулять в подобных местах.

Синьора почувствовала, как ей нравится этот новый для нее мир, и зашла в кафе, чтобы выпить кофе.

Девушка лет восемнадцати с длинными рыжими волосами, точно такими же, как когда-то были у нее, принесла ей кофе. Она подумала, что Синьора иностранка.

— Из какой страны вы приехали? — поинтересовалась она, медленно проговаривая английские слова.

— Из Италии, с Сицилии, — ответила Синьора.

— Красивая страна, но знаете, я бы не поехала туда, пока бы не выучила язык.

— А почему так?

— Ну, я бы хотела понимать, о чем говорят парни, чтобы не вляпаться во что-нибудь, а как понять, если не знаешь языка.

— Я совсем не разговаривала по-итальянски, когда приехала туда, и действительно не понимала, что говорят вокруг, — сказала Синьора. — Но, ты знаешь, у меня все сложилось хорошо, даже отлично. Все было замечательно…

— И на сколько вы там остались?

— Надолго. Я прожила там двадцать шесть лет, — она сама удивилась, когда произнесла эту цифру.

Девушка с изумлением посмотрела на нее.

— Вы так долго оставались там, должно быть, вы полюбили эти края.

— О да, да.

— А когда вы вернулись?

— Сегодня, — ответила Синьора.

Она тяжело вздохнула и поняла, что девушка считает ее немного странной. Синьора знала, что она должна следить за собой и не позволять людям так думать о себе. Не ронять итальянских слов, не вздыхать в голос, не произносить непонятных, бессвязных фраз.

Девушка собралась идти.

— Простите, мне кажется, это очень красивая часть Дублина. Как вы думаете, я могла бы здесь снять комнату?

Теперь девушка точно убедилась, что женщина, сидящая перед ней, со странностями.

«Может быть, люди больше не сдают комнат, — подумала Синьора. — Наверное, стоило сказать апартаменты? Квартиру? Место, где остановиться?»

— Просто что-нибудь обычное, — сказала Синьора.

Девушка выслушала хмуро. Это была одна из наиболее престижных частей города; всем бы хотелось жить здесь. В этом месте располагались пентхаусы, поп-звезды покупали тут отели, бизнесмены вкладывали деньги в строительство домов. Здесь было полно ресторанов. В общем, самое модное и дорогое место в городе.