Мейв Бинчи - Холодный зной

— Как ты узнала о ней? — Он выглядел взволнованным и расстроенным.

— Когда ты был здесь прошлый раз, ты помог мне с мусорным баком и сказал, что твоя мама лежит в реанимации.

Выражение его лица изменилось.

— Да, конечно, прости. Но она медленно поправляется.

— О, мне очень, очень жаль. — Ее слова звучали искренне.

— Я знаю.

Наступила тишина, а потом она показала на свою футболку.

— Venerdi, — гордо сказала она. — Так надо произносить это слово?

— Да, так. — Он произнес его на более итальянский манер, и она повторила.

— Ты тоже учишь итальянский? — спросил он с интересом.

Фиона сразу же ответила не думая:

— Нет, я просто выучила дни недели на случай, если снова встречу тебя, — сказав это, она покраснела, и в тот момент ей захотелось умереть прямо на месте.

— Меня зовут Бэрри, — сказал он. — Не хочешь сходить сегодня в кино?

Они встретились вечером и пошли в кинотеатр, где посмотрели фильм, который им обоим не понравился. Что же делать дальше?

— Ты любишь пиццу? — предложил он.

Фиона кивнула.

— А может, ты предпочитаешь сходить в паб?

— Ну, это тоже неплохая идея.

— Все-таки давай пойдем в пиццерию.

Они сели и посмотрели друг на друга. Они так долго выбирали, что в итоге Бэрри заказал две разные.

Он рассказал ей, что однажды Синьора принесла на урок пиццу. Он сказал, что, должно быть, она тратила все заработанные деньги, чтобы делать им подарки. Ему очень нравились эти уроки, он с энтузиазмом о них рассказывал и выглядел при этом совсем как мальчишка.

Конечно же во всем были виноваты ее родители. Они были замечательные, добрые люди, но с ними не о чем было поговорить. Ее отец говорил, что иногда лучше помолчать, чем трепать языком направо и налево. А у мамы было другое правило — просто жить. Она никогда не поддерживала Фиону в том, чтобы поехать на каникулы в Испанию или записаться на танцы. И потому им, естественно, не о чем было поговорить потом.

Она принадлежала к тем людям, которые не могли решить, какой фильм им посмотреть, какую пиццу съесть и о чем потом поговорить. Разве она могла рассказать, что ее мама несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством. Подумав обо всем этом, Фиона тяжело вздохнула.

— Прости, наверное, я надоел тебе со своими курсами итальянского.

— Нет, ради бога, нет, — крикнула она. — Мне, наоборот, очень нравится, когда ты рассказываешь о них. Я даже немного завидую тебе и всем остальным, кто ходит на эти уроки, я чувствую себя такой глупой.

Бэрри расплылся в улыбке и сжал ее руку.

— Нет, ты вовсе не глупая, ты очень хорошая, и ты тоже можешь записаться на эти курсы. Но думаю, сейчас уже слишком поздно записываться в нашу группу, мы уже ушли слишком далеко. И кстати, все учат язык по какой-то причине.

— А ты для чего?

— О, я ездил в Италию на Кубок мира по футболу и познакомился там со многими отличными ребятами, но я не мог с ними общаться.

— Но ведь Кубок мира больше не будет там проходить, правда?

— Да, но я хотел бы вернуться туда и встретиться с ними, поговорить, — сказал он. На его лице появилось отрешенное выражение. — Думаю, нам пора домой, — сказал Бэрри.

— Ах, да, конечно.

Она подумала, что он, наверное, устал от нее.

— Я провожу тебя до автобуса?

— Спасибо.

— А может, лучше я подвезу тебя до дома на мотоцикле?

— О, это тоже было бы здорово.

Она согласна и на тот и на другой вариант. Наверняка он подумает, что она дура. Фиона решила объяснить.

— Я имела в виду, что когда ты предложил проводить меня до остановки, я не знала, что ты потом предложишь подвезти меня на мотоцикле. Но, само собой, я бы предпочла прокатиться на мотоцикле. — Она сама удивилась своей смелости.

Он выглядел довольным.

— Отлично. Тогда держись за меня крепче. Обещаешь?

— Обещаю, — сказала Фиона и улыбнулась. Она попросила высадить ее в конце дороги.

— Я увижу тебя снова? — спросил Бэрри.

— Да, я с удовольствием встречусь с тобой. — Про себя она молилась, чтобы выражение ее лица не выдало, как она этого хочет.

— Ну, ты можешь зайти ко мне в супермаркет, — сказал он.

— Что? Ах да, конечно. Запросто.

— Или лучше мне заехать в госпиталь?

— Заезжай. Если будешь проезжать мимо, — грустно сказала она.

— Я буду проезжать мимо каждый день, — сказал Бэрри. — Моя мама все еще там. Спасибо, что не стала спрашивать о ней… я не хотел говорить об этом. Спокойной ночи, Фиона.

— Спокойной ночи, Бэрри, и спасибо тебе.

Она долго лежала и не могла заснуть. Он нравился ей, а она сделала несколько глупых ошибок, но он все равно сказал, что встретится с ней.

Бриджит позвонила в госпиталь, чтобы договориться о встрече с Фионой.

— Ты придешь к нам сегодня, как договаривались?

— Конечно.

— Послушай, сегодня Гранья собирается все рассказать о своем пенсионере.

— А это нормально, что я приду? — взволнованно спросила Фиона.

— А почему нет? — спросила Бриджит с сомнением. — Что тебя смущает?

— Но он ведь будет там, этот старый мужчина?

— Он будет сидеть в машине около дома, чтобы войти, если понадобится.

— Понадобится?

— Ну, знаешь, его могут пригласить войти в качестве зятя, или ему придется прийти на выручку Гранье, если папа набросится на нее с кулаками.

— Он этого не сделает. — От ужаса Фиона открыла рот.

— Нет, Фиона, не сделает. Ты все воспринимаешь буквально. У тебя совсем нет чувства юмора.

— Нет, думаю, что есть, — грустно ответила Фиона.

Придя на работу, Фиона поинтересовалась здоровьем миссис Хили, мамы Бэрри. Она знала Кити, одну из медсестер, работавших в том отделении, где она лежала. Кити совершенно не испытывала сочувствия к тем, кто пытался покончить жизнь самоубийством. Она попросила Фиону никому ничего не рассказывать, потому что не хотела испортить репутацию отделения. Она давала этой женщине необходимые лекарства и была с ней так же мила и терпелива, как и с остальными пациентами.

— Как ее зовут?

— Нэсса.

— И как она? — спросила Фиона.

— Не знаю. Очень слаба и в сильном шоке. Все время смотрит на часы над дверью и ждет, что войдет ее муж.

— А что он?

— Пока не был, сын заходит, но это не то, она хочет видеть мужа. Из-за него она сделала это.

— Откуда ты знаешь?

— Они все попадают сюда из-за этого, — сказала умудренная опытом Кити.

У Дьюнов дома они сидели на кухне за круглым столом. На ужин приготовили макароны с сыром, но к ним никто не притронулся. Миссис Дьюн была увлечена газетой и производила скорее впечатление человека ждущего кого-то в аэропорту, чем хозяйки дома. Бриджит, как обычно, была на диете, и потому на ее тарелке лежали два яйца с салатом. Гранья была бледной, а мистер Дьюн торопился скрыться в своей комнате.