Лариса Уварова - Всему свое время

— Лика, — строго начала Марина, — я задам тебе только один вопрос, но обещай мне ответить на него честно. Хорошо? — Лика кивнула Марина помолчала, а потом спросила: — Что он с тобой сделал?

— Совсем не то, что думаешь ты и чего хотела я, — горько ответила Лика.

— Девочка моя, — Марина обняла сестру, ее голос дрогнул, и глаза подозрительно заблестели.

Лика тяжело вздохнула и рассказала Марине все. Выслушав ее, сестра задумчиво произнесла:

— Может быть, так лучше…

— Вот и он так сказал… — не без горечи откликнулась Лика. — Только кому лучше, Марина? — Она с трудом сдержала подступившие вновь слезы, посмотрела в окно, на желтую листву деревьев, синее небо. — Уж точно не мне…

— Потерпи, — посоветовала Марина. — Может быть, все еще образуется?

— А что мне еще остается делать? — устало ответила Лика. — Только терпеть и надеяться, что все как-нибудь образуется. — Она вздохнула и взглянула на Марину. — Только вот как?

— Не знаю, — покачала та головой.

— И я не знаю, — со вздохом промолвила Лика.

Артур стал ее избегать. Он пропадал где-то целыми днями, часто не ночевал дома и шарахался от Лики, стоило им где-нибудь столкнуться. А когда они были вынуждены находиться рядом, становился мрачным, нарочито не замечал Ликиного присутствия.

Она же просто изнемогала от желания прикоснуться к нему, обнять, слиться в поцелуе, вновь испытать те потрясающие ощущения, пережить испытанное еще раз. Артур, сознательно или нет, открыл ей новый, чувственный мир. И Ликино сердечко билось маленькой птичкой в его загадочных лабиринтах.

Прошло несколько мучительных недель, в течение которых в Лике нарастало напряжение. Она почти не спала, почти не ела, металась по дому, словно раненый зверь, и тщательно скрывала от родных, что с ней происходит. В институте тоже было не легче. Страсть сжигала ее, и это не могло остаться незамеченным мужской половиной. Лика устала отбиваться от назойливых поклонников. Так она и жила — бежала в институт от ночных грез, а из института домой, чтобы скрыться от реальных соблазнов. Она мучительно искала случая, чтобы оказаться с Артуром наедине. Наконец он ей представился.

Отмечали Катюшины именины. Днем в доме было полным-полно детей, а вечером собрались родственники. Застолье, естественно, затянулось. Было сказано много красивых слов, выпито много вина, но наконец довольная родня стала расходиться по домам.

Лика вышла в сад, закутавшись в темно-синюю Маринину шаль. Прошла по тропинке между деревьями и присела на низкую скамеечку. Ярко светила луна, и Лика, слегка пьяная, завороженно смотрела на ее серебристый диск Сейчас под воздействием винных паров напряженное желание, с которым она жила последние недели, немного ослабло. По крайней мере не было таким уж болезненным, и Лика испытывала невольное облегчение. Ей стало грустно и захотелось себя пожалеть. Она уже смирилась с мыслью, что никакого продолжения не будет, что Артур потерян для нее навсегда. Думать сейчас об этом было и больно, и грустно, но отчего-то даже как-то приятно. Лика поставила локоть на колено и оперлась на него подбородком, рассеянно размышляя, что, наверное, ей лучше всего уехать. Все равно куда, только бы подальше от него.

Хрустнула ветка, зашуршали под чьими-то шагами листья, Лика с трудом оторвала взгляд от луны и вгляделась в приближающийся силуэт. Это конечно же был Артур. «Наконец-то», — взволнованно и обрадованно подумала она, чувствуя, как учащенно забилось сердце, а от недавней меланхоличной рассеянности не осталось и следа. Скамейка, на которой Лика сидела, находилась в тени раскидистой яблони, и с тропинки ее практически не было видно. Артур заметил Лику только тогда, когда приблизился к ней почти вплотную.

— Ты!.. — выдохнул он, и на минуту Лике показалось, что он обратится в бегство.

Однако Артур тут же совладал с собой и равнодушно спросил:

— Что ты здесь делаешь в такой поздний час? — Он прислонился к дереву, сложил на груди руки и даже как будто расслабился.

— Просто вышла подышать и полюбоваться луной, — относительно спокойно ответила Лика, завороженно глядя на него. Действительно, в лунном свете он был потрясающе красив.

— Ну да… Конечно… — хмыкнул Артур.

Лика встала и решительно шагнула к нему. От его видимой расслабленности не осталось и следа, он тут же вытянулся в струнку.

— Артур, тебе не кажется, — набралась она духу, — что нам нужно поговорить?

— О чем? — равнодушно поинтересовался он.

— О нас… с тобой, — твердо промолвила Лика.

— По-моему, — несколько язвительно произнес он, — между нами все предельно ясно. Я решил оставить тебе твою девственность. Неужели ты этого не поняла?

— Поняла, — ответила Лика. — Но я хочу знать почему? — не без упрямства проговорила она.

— Господи, Лика, ты спрашиваешь, почему я тогда не переспал с тобой? — в его голосе появились какие-то непонятные нотки.

— Да, — подтвердила она, чувствуя, как дает о себе знать ее оскорбленное женское достоинство. — И еще я спрашиваю, почему ты тогда так ушел? Я имею право знать.

— Хорошо, — как-то слишком быстро сдался он, — я тебе объясню. Помнишь, я тебе говорил, что мечтаю и рассчитываю получить приглашение из Москвы. И вот я его получил. Неделю назад. Послезавтра уезжаю.

У Лики что-то оборвалось внутри. Одно дело подумывать о том, не уехать ли самой, зная, что не сделает этого наверняка, и другое — услышать от него, что он уезжает. Ее мысли об отъезде были только блажью, данью чему-то непонятному, а его слова — констатацией факта. Она чуть было не заплакала, однако гордость взяла верх.

— Хорошие вести, — произнесла Лика на удивление спокойным голосом. — Однако я так и не пойму почему?

— Потому что не хочу! — взорвался Артур, Теперь он стоял, сжав кулаки. — В мои планы не входит женитьба!

— При чем здесь это? — оторопела Лика, о женитьбе она и не думала, это было вовсе нереально, а оттого сейчас и так неожиданно.

— При всем! — фыркнул Артур.

— Я чего-то не понимаю, — тупо проговорила Лика.

Он вздохнул, немного помолчал и продолжил уже спокойнее, терпеливее, как будто разговаривал с малым ребенком:

— Неужели ты не понимаешь, что, возьми я тебя девушкой, я должен был бы на тебе жениться? — спросил он, глядя на Лику в упор. — А если бы женился, то какая бы это была жизнь? Ты здесь, я — в Москве. А если не женитьба, то что я могу тебе предложить? Месяц, два, а потом? У меня в жизни сейчас нет ничего стабильного. И я не хочу ломать тебе жизнь… Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь сказала, что я сломал тебе жизнь… Не смог бы уехать, останься тогда с тобой, хотя ты знаешь, как это для меня важно, как я ждал этого приглашения. А жениться я не могу и не собираюсь еще лет пять, по крайней мере… Словом…