Барбара Делински - Наслаждение и боль

Всю обратную дорогу до Вудли они упорно старались шутить по этому поводу, но порой их смех звучал ненатурально, а шутки казались натянутыми. Супружеские ласки постепенно теряли свою прелесть. Вслед за беззаботностью, с которой они предавались любви, пропала и радость. Теперь они занимались этим словно бы по обязанности. Великая цель — произвести на свет ребенка — довлела над удовольствием. И по мере того, как шло время, а желанный результат был так же далек, как и прежде, уныние их все росло.

Четвертая годовщина их свадьбы прошла тихо и незаметно. Аманда приходила в себя после несложной хирургической операции, которую она сделала по совету еще одного врача, уже четвертого по счету. На этот раз это была женщина, которая имела свою клинику в тридцати минутах езды к югу от Вудли. Ей слегка перевалило за сорок, она была матерью троих детей, старшему из которых не исполнилось еще и шести, и без конца подвергалась нападкам своих коллег, не способных поставить диагноз и старавшихся списать все на стресс, как это сделал тот доктор, к которому они обращались в Манхэттене. Она с первой же минуты предложила им обращаться к ней просто по имени — Эмили — и не задавала вопросов, к которым они уже успели привыкнуть. И тесты, которые она предложила им пройти, тоже были совсем другими. Именно поэтому, может быть, ей и удалось обнаружить крохотную спайку в одной из фаллопиевых труб Аманды. И хотя, как она честно призналась, у нее не было абсолютной уверенности в том, что именно эта спайка и является причиной неспособности Аманды зачать, все же она посоветовала на всякий случай удалить ее хирургическим путем.

Естественно, Аманда и Грэхем без колебаний согласились. И вот теперь к ним снова вернулась надежда. Они мечтали иметь троих ребятишек — Тайлера, Эмму и Хола, желательно погодков. По мере того как шли годы, а мечты их так и не становились реальностью, чудесный дом, который они купили, стал казаться им слишком большим и слишком тихим для них двоих. И хотя оба старательно избегали всяких разговоров на эту тему, случались минуты, когда оба с тоской спрашивали себя, а будут ли у них вообще когда-нибудь дети.

В эту четвертую годовщину они не занимались любовью. Аманда была все еще слишком слаба для этого. И потом, даже не будь этой операции, все равно ей почему-то казалось, что время для этого не совсем подходящее. Утром они поздравили друг друга. Грэхем принес жене завтрак и, присев на край постели, вложил ей в руку сережки в виде сердечка. Она, притянув Грэхема к себе, шепнула ему на ухо, что любит его, и подарила ему великолепную книгу, посвященную экзотическим кустарникам. После этого они распрощались, и Грэхем отправился на работу.

Единственное, что радовало их в эту четвертую годовщину, — это работа. Фирма «О’Лири, специалисты по ландшафтному дизайну» процветала. Грэхему даже пришлось снять в центре Вудли небольшой офис, где теперь размещались два его помощника и менеджер. Именно Грэхему было поручено оформление территории трех крупнейших больниц в западном Коннектикуте, поскольку его посадочные материалы считались лучшими. Деревья он выписывал с трех ферм по разведению саженцев — из Орегона и Вашингтона, а кусты ему привозили из самой Каролины. На него постоянно работали две команды, и заказов было столько, что они едва успевали поворачиваться.

В то же самое время Аманду назначили психологом-координатором, отвечающим за всю образовательную систему Вудли, что позволило ей слегка модернизировать существующую систему работы с подростками. Это давало возможность узнать проблемы подростков получше, причем сделать это в более свободной обстановке, которая бы не пугала их, позволяя быть более откровенными — например, во время проведения семинаров для старост, совместных ланчей или даже специальных программ социальной помощи населению. Для психологической службы, которой она ведала, это означало большую открытость и доступность, позволяя общаться с людьми не пять, а сорок пять минут, если потребуется, даже общаться с подростками по электронной почте, если это был единственный способ для них обратиться со своей проблемой к психологу. Кроме этого теперь она имела право в случае необходимости обратиться к психологу-консультанту за сонетом. Или к юристу — если проблема, которой она занималась, требовала конфиденциальности. Ей, наконец, было позволено сформировать команду экстренной психологической помощи.

Итак, у них с Грэхемом был собственный дом, интересная работа, славные соседи и их любовь. Они могли считать, что им повезло. Но единственное, что могло озарить счастьем их жизнь, единственный подарок, о котором оба мечтали на четвертую годовщину их свадьбы, был ребенок.

Месяца за два до их пятой годовщины, когда Аманда чувствовала себя не как нормальная женщина, а скорее как ходячий инкубатор, они с Грэхемом договорились пообедать вместе. Сидя друг против друга, оба старательно говорили о работе, о погоде, томительно долго решали, что заказать. Особенно они избегали даже вскользь упоминать о том, через что Аманде пришлось пройти только нынче утром, — еще одно, очередное ультразвуковое обследование, призванное определить состояние ее яйцеклетки, — и о том, что предстояло вечером, когда Грэхем сдаст свежую сперму, после чего ее искусственно введут Аманде. Один раз им уже пришлось пройти через эту процедуру, и результат оказался отрицательным. Теперь им предстояла вторая из трех возможных попыток.

Немного позже в тот же самый день Аманда в полном одиночестве лежала в стерильной больничной палате. Грэхем, выполнив все, что от него требовалось, вернулся на работу. Эмили с неизменной улыбкой заглянула к ней, чтобы поздороваться, и тоже умчалась по делам. После ожидания, показавшегося ей вечностью, в комнату вошла лаборантка, которую Аманда до сих пор не видела. «Лет двадцать… двадцать один», — прикинула Аманда. Слово «лаборантка» подходило ей как нельзя лучше — ни профессиональной приветливости медсестры, ни особого обаяния — робот, механически выполняющий свои обязанности. Сама Аманда слишком нервничала, поэтому, робко пробормотав несколько слов, вскоре бросила попытку завязать разговор. Пока девушка вводила ей сперму Грэхема, она просто молча разглядывала потолок, дожидаясь, пока все закончится. Как только это было сделано, девушка вышла, и Аманда осталась одна.

Аманда заранее знала, как все будет. Ей придется лежать так не меньше двадцати минут с приподнятыми бедрами, чтобы позволить сперме стекать в нужном направлении. Затем она оденется, поедет домой, и все следующие десять дней будет ходить на цыпочках, отчаянно молясь про себя, чтобы на этот раз все получилось.