Николай Новиков - Опасная любовь

— Да?! — Лариса разозлилась, с негодованием посмотрела на Валета. — Для этого ты и залез в машину? Чтобы пообещать ее сохранность?! А ну, вылезай! И немедленно, расселся тут! Я вполне серьезно, уходи, Валет, некогда мне с тобой разговаривать.

— Ну и поезжай потихоньку, по дороге и побазарим, прикинем, что к чему. Есть у меня к тебе разговор.

— Вылезай немедленно! — закричала Лариса. — А не то я сейчас милицию позову. Ну?!

— Ты хоть бы спросила, о чем разговор, — вкрадчиво начал Валет, но, увидев ее злые глаза, недобро усмехнулся. — Нервишки пошаливают, раздухарилась… А было дело, по-другому со мной говорила, сама приходила, сама предлагала, бери что хочешь и как хочешь. Забыла?

— У тебя три минуты, — с тихой яростью сказала Лариса, догадываясь, о чем пойдет речь.

— Уложимся. Ты, конечно, извини, что я тут не такой уж джентльмен, сама понимаешь, трудно, когда на тебя орут. Ну ладно. Дело вот какое, Лариса. — Он нахмурился, принуждая себя высказать задуманное. — Короче, давай как-нибудь встретимся у меня еще разок?

— Это все, что ты хотел мне сказать? — презрительно сощурилась Лариса.

— Почти все, — кивнул Валет, не обращая внимания на столь холодное отношение. — Понимаешь, я тут полгода с другими делами крутился, после того как прежний наш босс пролетел с финансами, в общем, все нормально было. А тут весна подскочила, сплошные ломки начались, все время тебя вспоминаю. Прикинь: лягу на кровать и сразу прямо-таки вижу, как мы там с тобой очень даже хорошо время проводили. Вроде как сама кровать помнит тебя. Я так думаю, тебе тоже приятно было.

— Ужасно. — Лариса даже передернулась от отвращения, вспоминая грязную, пропахшую мужским потом комнату в доме на Дорогомиловской.

— Но ты же сама приходила, — настойчиво сказал Валет. — И все, о чем просила, было исполнено точно и в срок.

— За это ты деньги получил.

— Деньги само собой. За одни только деньги ты ни хрена не найдешь фраеров, которые грабанут любого, на кого пальцем покажешь, и потом будут молчать. За «потом» еще больше нужно платить, такие дела. А я — никому ничего. Могила. Даже не мешал тебе прибалдеть от семейной жизни с Серегой, которого по твоей просьбе так классно в палатке на Калининском обработали, до сих пор никто ничего не пронюхал. Никаких неприятностей. Потому что я к тебе — с полным уважением за все хорошее. Только давно это было, надо бы освежить в памяти.

— Ты же минуту назад сказал, что все помнишь! Вот и вспоминай, как повезло тебе когда-то. А для освежения найди какую-нибудь проститутку.

— А ты простячка, честная давалка, да? Когда нужно будущего мужа на счетчик поставить, когда нужно телку деревенскую, на которую он запал, припугнуть, да и самому намекнуть: Лариса дает бабки с хозяевами рассчитаться, у вас уговор. Нарушишь его, у твоей телки будут неприятности. Москва город большой, загадочный, тут все может случиться. Когда тебе все это нужно, ты приходишь ко мне, раздеваешься и делаешь все, что надо. Классно у тебя это получается. А потом и знать меня не желаешь, так?

— Да, я приходила, мы договорились о совместных действиях, которые… которые считала необходимыми! — зло сказала Лариса. — И я сполна расплатилась, выполнила все твои мерзкие требования… Потом три часа блевала за домом. — Она с таким неподдельным отвращением посмотрела на Валета, что он в ярости скрипнул зубами. — Вот и все. Мы в расчете. И не вздумай мне угрожать, что машину угонишь или расскажешь кому про ограбление Сергея, будто я его заказывала или что-то в этом роде! Я тебя, Валет, хорошо знаю. Доказать, что я заказывала ограбление, невозможно. А вот доказать, что ты его организовал — запросто. Нужно только взять твоих помощников. Так что, вали из машины и постарайся больше не подходить ко мне ближе, чем на километр.

— Ну ты даешь, телка! — Валет изо всех сил сдерживал себя. — Я ж не собираюсь тебя закладывать. И не надо целку из себя строить, хорошо тебе было со мной, я что, в бабах не разбираюсь? Если б я эту Наташу, которую ты припугнуть просила, трахнул, так ей было бы плохо, это дело ясное. А ты вопила от удовольствия, на всех этажах было слышно. Ну так чё ломаешься? Давай повторим это удовольствие, приходи ко мне сегодня вечерком, джин с тоником, который ты любишь, будет.

— Ты что, совсем свихнулся, хам?! — У Ларисы задергалось от напряжения правое веко. — Как ты смеешь предлагать мне такое? У меня есть муж, он мне нравится и меня любит. И я не собираюсь ему изменять в какой-то грязной конуре с немытым бандитом. Ты сам уберешься или милицию позвать?

Валет резко выбросил вперед руки, цепкими пальцами прижал Ларису к спинке сиденья.

— Про какого мужа ты мне толкуешь? Про Серого? Так ты ж ему потом, когда от телки деревенской отвадила, про любовь пела, а ко мне приходила трахаться. Или я что-то путаю? Что сейчас мешает? Сознательной стала? Перевоспиталась? Не можешь просто так прийти — я заплачу. Не как проститутке, деньгами, а какой-нибудь услугой, рано или поздно я тебе все равно понадоблюсь. Сама придешь, только цена будет совсем другой. Ну?

— Пошел вон! Чтобы я с таким мерзавцем!.. Немедленно отпусти меня и вообще не смей прикасаться, дрянь!

— Ну, смотри сама, — с угрозой сказал Валет, нехотя опуская руки. — Если ты такая важная стала, с мужем балдеешь, а про меня и думать не желаешь, я ведь запросто могу все это разрушить. Смекаешь, о чем речь? Никаких ментов, никаких блатных разборок — семейная трагедия. Она его любит, а он ее — нет.

— На что ты намекаешь?

Валет нехотя вылез из машины, наклонился к переднему левому окошку:

— Сегодня вечерком заглянешь? Джин с тоником я приготовлю, ну а ты все остальное, что всегда носишь с собой. Лады?

— Сволочь ты! — не выдержала Лариса, хотя и намеревалась еще поговорить, постараться убедить его отвязаться по-хорошему. Но слишком велика была ненависть, чтобы спокойно разговаривать с этим подонком. — Попробуй только сделать какую-нибудь гадость, всю жизнь потом жалеть будешь, ублюдок!

— Все понял, — сказал Валет.

Губы его растянулись в ухмылке, а глаза смотрели так, будто пытались прожечь две дырки в Ларисе. Потом он неторопливо поднял воротник короткой кожаной куртки, сунул руки в карманы и вразвалку пошел прочь.

А Лариса еще долго сидела без движения в машине, приходила в себя.

Наташа с раздражением посмотрела на телефон. Кто бы это мог быть? Андрей уже ушел на службу, она выходила из дома позже, «Тачанка» хоть и пыталась быть «Таганкой», но располагалась не так далеко по московским понятиям — у метро «Октябрьское поле». Один перегон от «Полежаевской». Выходила позже, но все равно должна быть уже в пути, Ирка знает об этом. Не брать трубку, что ли?