Элизабет Биварли - Любовь не умирает

- Как они могут на тебя обижаться? - прошептала она, вжимаясь губами в его грудь. - Как они могут тебя не любить? Как это им не понравится то, чем ты стал?

В ответ Джек лишь крепче прижал ее к себе, и впервые в жизни Джорджия не противилась этому. Услышав частое "тук-тук-тук" его сердца, она улыбнулась. Стоит ли думать, правильно или нет она поступила?

Просто ей очень хорошо - стоять вот так в объятиях Джека.

- Джо, тебе многое неизвестно обо мне, - раздался его тихий голос. - Я многого тебе не говорил.

- Возможно, я не знаю тебя.., а что-то знаю. Но одно несомненно, Джек: я знаю самое главное.

Он поколебался мгновение.

- Что же, Джо?

- Я знаю, что ты хороший парень. А все другое не имеет значения. Если бы ты был мой брат... - Она умолкла, не закончив свою мысль: что она понимает в этом? У нее нет ни братьев, ни сестер - никакой родни. Как может она встать на место Джека?

- Итак, если бы я был твой брат?..

- Да нет, ничего. - Вздохнув, она пожала плечами. - Ты не мой брат.

"И слава Богу!" - добавила она про себя, понимая, что чувства, переполнившие ее сердце, никак не назовешь сестринскими.

- Нет, я хочу знать.

- Это неважно, - поспешила она. - Главное, твои родные искали и нашли тебя. Ты должен поскорее связаться с ними.

Джек молчал, прижимаясь щекой к ее волосам, а она все слушала, как бьется его сердце, и думала, что, если бы здесь, сейчас наступил конец света, она без единого слова сожаления встретила бы Судный день. Но светопреставление не наступило, и Джек отпустил ее, снова отвернулся к океану, рассеянно оставив на ее плече одну руку. Миг очарования прошел, и ей оставалось только хранить его в самых глубинах души, чтобы долгие годы извлекать на свет, переживая вновь и вновь.

- Я.., мне нужно заняться ужином. - Не в силах больше выносить эту близость, которую она так желала продолжить и усилить, Джорджия высвободилась. - Мясо, должно быть, готово.

Глава 6

Хотя Молли им все время мешала - приставала, выпрашивала подачки, - беседа за ужином получилась оживленной. Но Джорджии она почему-то казалась пустой, лишенной той теплоты, которой следовало бы ожидать от встречи давних друзей. Между ними возникло что-то новое. Джорджия не имела ни малейшего понятия, что ей делать, чтобы вернуть былое. Да и что, собственно, не так - это ей никак не удавалось определить.

Загрузив посудомоечную машину и положив остатки мяса в миску Молли, Джек откупорил вторую бутылку. Когда они снова вернулись в гостиную, сытые и ленивые, напряженность между ними начала как будто рассеиваться. Ее место заняло смутное подобие той непринужденности, какой сопровождалась их первая встреча в кафе Руди. Неужели это было лишь вчера? И она вдруг поверила, что со временем их отношения вновь станут добрыми и дружескими.

Молли улеглась на пеструю подстилку у камина и сразу же потеряла всякий интерес к людям. В очаге весело плясало пламя; правда, горел газ - ни искр, ни потрескивания, ни острого, терпкого запаха горящих поленьев. Но и такой камин дарил успокоительный уют, и Джорджии казалось самым естественным на свете сидеть на диване, прижимаясь к Джеку. Они долго молча смотрели на желто-оранжевые языки пламени; наконец Джек нарушил молчание:

- Какой красивый огонь. Джорджия улыбнулась, впервые за этот вечер чувствуя себя по-настоящему хорошо.

- Да, в отряде скаутов я получила награду за умение разводить костер.

Джек тоже рассмеялся, и от знакомого звука его смеха у Джорджии мурашки побежали по коже.

- А я и забыл, что ты была в скаутах. Но теперь вспоминаю: ты же как-то раз стащила для меня полдюжины пачек печенья из запасов сухого пайка.

Она тогда полностью расплатилась за это печенье, но Джеку об этом не сказала: пусть не чувствует себя ей обязанным. И почему-то ей стало приятно от мысли, что Джек считает ее способной на такой ужасный поступок, как кража нескольких пачек печенья из общего отрядного котла.

- Самое малое, что я могла сделать. Ты был такой тощий.

Казалось, его задели эти слова.

- Э, да я был тогда как из камня!

- Ты был худой как швабра! - со смехом возразила Джорджия.

Издав негодующее восклицание, Джек похлопал себя по животу.

- Не будем распространяться о том, каким я стал.

"Не будем", - мысленно поддакнула она, но ни о чем другом думать сейчас не могла, только о нем: каким он был - и каким стал. Не камень, нет, скорее закаленная сталь. С годами он раздался, но там, где мужчины обрастают обычно жиром, Джек набрал одни мышцы. Должно быть, она каким-то возгласом выразила то, о чем думала, потому что Джек вдруг встрепенулся.

- Что? - воскликнул он. - Ты со мной соглашаешься?

Джорджия постаралась придать голосу легкость, которой не испытывала.

- Но ты же сам это сказал, что же ты сердишься?

- Да, но ты не должна со мной соглашаться.

- Не должна? - удивленно подняла она брови.

- Ну да, - заверил он ее. - Тебе следовало возразить, что-нибудь вроде: "О, Джек, ты совсем не толстый! Ты выглядишь великолепно". А потом похлопать по моему поджарому, каменному животу и сказать, что я выгляжу куда лучше по сравнению с большинством мужчин моего возраста.

- У меня почти нет знакомых среди мужчин твоего возраста. - Джорджия едва сдержала смех.

- Что?! - негодующе воскликнул Джек. - Так ты считаешь меня не только толстяком, а еще и стариком!

Тут уж она не выдержала и рассмеялась, до того искренним казался его гнев.

- Да нет же, я не называла тебя стариком.

- Ага, значит, только жирнягой!

- Вовсе нет! Ну Дже-ек... - И, глядя, как он хмурится, все больше веселилась и наконец похлопала его ладонью по торсу - жесткому, как чугунная сковорода. - О, Джек! - Свой тихий, дрогнувший голос она приписала тому, что он ее рассмешил, а не чувствам, пронзившим ее от такого интимного жеста. - Ты совсем не толстый. Ты и правда выглядишь гораздо лучше большинства мужчин твоего возраста.

- Откуда тебе это известно? - возразил он резко, уже без искры веселья. У тебя ведь почти нет среди них знакомых. - Джек замолчал, глядя на ее губы, накрыл ладонью ее руку, все еще лежавшую у него на животе, и у Джорджии внутри ожило что-то жаркое и текучее.

- И почему, - вкрадчиво заворчал Джек, - осознание этого обстоятельства наполняет меня радостью?

Она попыталась высвободить руку, но он переплел ее пальцы со своими, удерживая ее ладонь. Она посмотрела ему в глаза - в них метались темные вихри, словно какие-то недозволенные эмоции одолевали его. Сердце ее заколотилось быстро и неровно - казалось, оно готово пробить грудную клетку.

И вдруг, прежде чем она успела сообразить, что происходит, он обнял ее рукой за шею, привлек к себе и накрыл ее губы поцелуем. Одна, разумная ее часть изумилась до крайности, но другая, маленькая, однако могущественная, недоумевала: почему Джек тянул так долго? А потом она вообще перестала думать о чем-либо - так захватили ее теплые, чарующие ощущения, разлившиеся по всему телу. Он нежно обхватил ладонью ее затылок и, легко скользнув ртом по ее губам раз, другой, третий, прижал ее к себе.