Мила Бояджиева - Сладкий роман

Про визит в Москву и ночь на даче Артемьевых я не утаила ничего. Попыталась, конечно, взвалить всю вину на верного семьянина, исправно выполнявшего свой супружеский долг, в то время как кокетливая парижская шлюшка уже тянула к нему свои жадные коготки. Парижанку обидели, обманули, заронив в её страждущую душу мечту о неведомом рае. Нет, Микки - лживый, обаятельный болтун - не забуду я твои речи в Венском лесу, все то, от чего ты так легко отрекся.

Ого! Сейчас закапают слезы, превращая мои признания в лиловые пятна. Ах, как приятно все же себя жалеть! Если честно, то обильный слезопад у меня вызывает именно это чувство: "Бедная, милая, славная, никем не понятая, никому не нужная Дикси..."

С таким выражением смотрела на меня Лола, уже знающая про полученное наследство и мое полное материальное благополучие. Перевалив за пятый десяток, одинокая девственница вышла замуж за школьного дружка, с которым тогда, в пятнадцать лет, так и не переспала. Теперь Руперт овдовел и забрал престарелую возлюбленную в родной городок на юге Вирджинии.

Прощаясь со мной и Парижем, Лола заливалась слезами, блиставшими на кофейной коже подобно алмазным россыпям. Все таки удивительно хитро переплетено в этой жизни прекрасное и безобразное. Я вручила новобрачной чек на крупную сумму - выходное пособие совместно с всеми просроченными долгами. Поколебавшись, Лола спрятала чек в кожаный мешочек, который носила вместе с всеми документами в своем необъятном бюстгальтере. "На сохранение беру. Верну, как только понадобится. Ты ж девка шальная - того и гляди все имение на мужиков растратишь", - проворчала она с неким восторгом перед этим пороком хозяйки. И вдруг заохала, застонала, засморкалась в промокший носовой платок и кинулась мне на шею. Обнявшись, мы стояли перед тремя дедушкиными картинами, вернувшимися на свое место, и молчали. Потому что чувствовали много больше, чем можно сказать или выплакать.

Я думала о том, как быстро тают мои иллюзии. Горячий ковбой Ал, олицетворявший для меня вольное, ненасытное мужское начало, стал заурядным, потрепанным бабником. Старина Сол предал, встал на сторону тех, кто загнал меня в угол... Где твой радужный мяч, легконогая девочка Дикси?

Осталась месть - такая глупая и, в сущности, грязная. "Уж ежели эти мерзавцы вынуждают меня доработать контракт, то пусть получают отснятую "клубничку" - именно ту, от которой у "тонкачей" расстраиваются животы" думала я. И очень постаралась организовать в старинном поместье веселый пикничок весьма сомнительного эстетического достоинства. А заодно насладиться тщетными усилиями опытных операторов, вооруженных до зубов техникой и мастерством для того, чтобы притащить своему шефу первосортную пошлятину.

Я сама поработала режиссером, организовав игры Чака и Рут, но, если честно, не получила от этого никакого удовольствия! Присутствие соглядатаев, вынудивших меня подставить под камеру ни о чем не ведающих и весьма симпатичных мне людей, доводило до умопомешательства. И вместо того, чтобы ринуться на первый план, заслонив объектив своим пышным бюстом от невинных участников оргии, я тихонько ретировалась, переполненная обидой и ревностью. Подставила Чака, мелко мстя за его шашни с Рут, которые сама же и подстроила. А потом рассказала ему про контракт с "фирмой". Чак назвал меня дрянью и выкинул на дорогу. Мой поступок возмутил его куда сильнее, чем съемки в порно. Извиняясь за грубость, он смотрел на меня так, будто притягивал измятый доллар самой пропащей и жалкой панельной девке.

Подсев в попутную машину, я мигом домчалась в Вену и первым же самолетом вылетела в Париж.

Дома, приняв душ и достав из холодильника пакет молока, я предалась упорным размышлениям, - что же представляет мой поступок, - свинство или все же не свинство? С точки зрения прежней Дикси, находившей радость в эпатаже "избранного общества", пренебрегавшего ею как актрисой, по мнению "телки" из порнушек, оставшейся на мели, мой контракт с "фирмой" являлся вполне естественным шагом. С позиции Дикси Девизо - наследницы баронессы Штоффен, актрисы, повергшей в восхищение Ала, женщины, для которой рыдала скрипка Артемьева - союз с соглядатаями можно расценивать только как грязь. Грязь, из которой немедленно, во что бы то ни стало следовало выбраться.

Я позвонила Солу, чтобы договориться о встрече с его шефом. Пора атаковать врага.

- Что это за концерт ты затеяла в замке? Очень впечатляюще! Маркиза де Сад в роли непорочной Жанны д'Арк.

- Заткнись. Я была пьяна и зла. Поэтому махала кулачками на стальных роботов. Понимаю, что не могу помешать вам шпионить за мной. Сама подписала приговор... Но я не знала, что это так гадко... Умоляю, Сол, найди способ мне надо отмыться. Я не выдержу больше... прошу тебя... У вас же не гестапо, а художественный совет. Когда я смогу приехать и поговорить с шефом сама? Пусть называет любую сумму.

- Детка, сейчас же лето. Все разъехались. В действии только бригада технических сотрудников, работающих на тебя... И я все же не понимаю, что произошло? Тебя шокируют отснятые кадры как наследницу баронессы? На экранах они не появятся, меня в этом клятвенно заверили. Может быть, когда-нибудь войдут частями в какой-нибудь художественный фильм... И я не вижу причин, почему тебе, как актрисе, вдруг пугаться того, что ты делала совершенно спокойно всего год назад? А Микки, насколько я понял, на твоем личном горизонте больше не появится

- Сол, не морочь мне голову. Я решила окончательно, и ты не сможешь меня удержать. Я уже рассказала все Чаку. Расскажу Алу, Артемьеву и подам заявление в суд. Найму хорошего адвоката. Это мое твердое решение и у меня, слава Богу, теперь есть на это средства.

- Хорошо. Я выслушал бредовый ультиматум, но не полномочен принимать решения. Жди. В ближайшие дни постараюсь связаться с боссом и договориться о чем-то. Ты будешь в Париже? Отлично. Я позвоню. Только пока не суетись, Дикси. Пожалуйста не глупи, это я уже по-дружески советую, детка. Отдохни ты заслужила летние каникулы.

ТРИ АПЕЛЬСИНА

Я действительно чуть ли не целый месяц спокойно просидела в расплавленном жарою Париже, почитывая взятого из библиотеки Бунина. Никто не смущал моего покоя. И вдруг все завертелось с бешеной скоростью. В середине августа ко мне явился Алан. Я уже знала, что новый фильм Герта "Линия фронта" прошел отборочный этап на Венецианский фестиваль и его имя пророчат в десятку лучших режиссеров. Но этого визита я никак не ждала, поставив на наших отношениях жирную точку.

Ал явился с розами и бутылкой потрясающего шампанского. Он прекрасно выглядел в легком летнем костюме и белой рубашке с распахнутым воротником: герой вестерна, ставший миллионером.