Брионес Лим - Двое из трех

– Что? – я прошептала.

– Ты любишь его? – решительно повторил он.

Я терзала руки, сплетая пальцы, как будто от этого зависела моя жизнь.

– Я не знаю. Слишком рано для этого, тебе не кажется?

Его брови сомкнулись.

– Ты же знаешь, что он не подходит тебе, да?

– Почему нет? – скажи это, Джесси. Остановись со всем этим дерьмом «между строк». Если ты думаешь о том, о чём я думаю, мне нужно услышать, как ты говоришь это мне вслух.

Он уставился на меня.

– Ты не слушала, что я говорил тебе?

Да, но мне нужно, чтобы ты это сказал.

Я держала рот закрытым, еще больше раздражая его.

Глубоко вздохнув, он, наконец, кивнул.

– Ладно. Хочешь экскурсию?

– Подожди, что? – я думала, что этот разговор примет совершенно не это направление.

– По моему ресторану, – объяснил он. – Этот разговор немного тяжелый. Думаю, нам нужен перерыв.

Он встал со своего места и протянул мне руку. Я не могла не задаться вопросом, является ли это действие в каком–то смысле символическим, но не могла слишком долго размышлять об этом.

– Давай, пойдем, – побуждал он. – Ты забываешь, что нам еще ехать четыре часа обратно.

– А ты забываешь, что это была твоя идея притащить меня сюда, – пробормотала я.

Он выглядел явно обиженным, но просто кивнул головой

– Ладно. Пойдем.

Я встала, не беря его за руку, беспокоясь о том, как я отреагирую, как только наша кожа соприкоснется. Я снова буду потеть? Я покраснею? Сможет ли он прочесть мои эмоции? Смогу ли я прочесть его?

Мы прошлись по кухне на расстоянии руки друг от друга. Он указал на кастрюли, сковородки, рабочие места – все это тарабарщина для кого-то вроде меня. К тому времени, когда мы добрались до столовой, мы были практически в трех футах друг от друга. Ханна выглядела обрадованной, и я не могла винить ее.

Когда мы бродили вокруг деревянных столов и восхищались гравюрами, висящими на стене, я не могла не почувствовать, как глаза Ханны прожигают мой затылок. После нескольких минут такого общения я обратилась к Джесси в отчаянии.

– Можешь сказать своей девушке, чтобы она перестала пялиться на меня? Это действительно действует мне на нервы.

Он резко остановился и посмотрел на меня в замешательстве.

– О чем ты говоришь?

Я наклонилась так близко, насколько у меня хватило мужества, и прошептала:

– О Ханне.

Скорость, с которой его веки открывались и закрывались, заставила бы завидовать Спиди Гонзалеса.

– Повторяю еще раз, о чем ты говоришь? Она не моя девушка.

– О, но я подумала…

– Ты действительно не слышала ни одного слова, что я сказал, да?

– Ты на самом деле ничего не сказал, – пробормотала я.

Джесси выглядел так, как будто он был готов дать мне нагоняй, когда внезапно я издала громкий вздох.

– Что? Что? – его голова повернулась слева направо.

– Ты... ты сохранил ее? – спросила я в полном шоке.

Его взгляд проследовал за моим, останавливаясь на старом угольном эскизе семнадцатилетнего Джесси. Картина с возрастом пожелтела и немного разорвалась по углам, но она там была.

Улыбаясь, он кивнул.

– Конечно. Нельзя просто выбросить произведение искусства.

Глава 21

Приглушенная музыка доносилась из тренажерного зала, становясь все громче каждый раз, когда кто-то из учеников выходил и оставлял дверь широко открытой. Это было похоже на азбуку Морзе. Тихо, громко, тихо, громко. Я не могла не задаться вопросом, пытались ли Феи Выпускного рассказать мне что-нибудь об этой ночи. Предупреждение или заклинание для любви.

– Рокки? Ты меня слышишь?

– Что?

Джесси засмеялся и дернул мою куртку.

– Знаешь, эта куртка выглядит лучше на тебе, чем на мне. Может, мне просто отдать тебе ее.

Я автоматически подняла воротник и вдохнула, уловив его запах: табак, одеколон и шампунь. Я бы отдала много денег, чтобы владеть этой курткой.

– Нет, кто бы захотел эту старую штуку?

Он ухмыльнулся.

– Ты не ответила на мой вопрос. Ты решила переезжать или нет?

Его слова казались важными, но, будучи впечатлительным семнадцатилетним ребенком, я была недостаточно искушенной, чтобы понять это.

– Ух, я должна принять такое взрослое решение сейчас? – я посмотрела на ноги и покачала головой. – Кто хочет взрослеть?

– Ты права, старение – для птиц. Давай пообещаем никогда не превращаться в этих скучных взрослых задниц.

– Конечно.

Ухмыляясь, он схватил одноразовую камеру у моей ноги. Я почти забыла о ней и была удивлена, Джесси даже заметил крошечную коробку. Держа ее так, чтобы камера была направлена на нас, он сказал:

– Ну, давай увековечим этот момент. Рокки и Джесси – две веселые попки малышей, которые никогда не станут взрослыми.

– Хорошо, Питер Пэн, – я хихикнула, когда он притянул меня ближе.

– Скажи сыр!

– Сыр!

Яркая вспышка ослепила меня на долю секунды, и я моргнула, видя звезды и пятна. Когда мое зрение начало исправляться, я услышала, как Джесси тихо опустил камеру рядом с нами.

– Едва ли я Питер Пэн, Мисс Тайлер Лили.

Я ухмыльнулась и прикусила губу.

– Чтобы доказать это, давай вернемся к нашему скучному взрослому разговору. Ты разобралась, в какие колледжи подаешь заявление?

– Я подаю заявление в колледж штата в ближайшее время. Ранний набор, – мысль о колледже пугала меня. Что я буду делать так далеко от Стефани, моей семьи и, конечно, Джесси? Но, несмотря на этот страх, я не могла дождаться, чтобы увидеть, что еще было там.

– Ранний набор? – тревожное выражение появилось на его лице. – На искусство?

– Что еще? Кстати говоря, я так злюсь на миссис Макмиллан!

– Почему? – спросил он, хотя его голос казался отстраненным.

– Потому что она не вернет мне мой портрет! Я не давала ей разрешения оставлять его себе. Я хотела включить его в свое портфолио.

– Тот, где ты нарисовала меня?

Я покраснела.

– Да. Это один из моих любимых.

– Ну, это не проблема. Я верну его для тебя.

– Что? – моя голова повернулась, чуть не ударившись о сиденье позади меня.

– Я обещаю, а Джесси Тайлер никогда не нарушает своих обещаний.

***

– Не могу поверить, что ты сохранил его после стольких лет, – я вздохнула, глядя на смазанный рисунок. Древесный уголь выглядел немного выцветшим, и пропорции также были нарушены, так как я еще не освоила искусство прицеливания. Тем не менее, безошибочно красивые глаза Джесси были схвачены без резких переходов и затенены таким образом, что вы чувствовали, как будто портрет смотрел на вас. Это действительно была одна из моих лучших работ. Я очень ей гордилась.

– Это была одна из моих любимых картин, – объяснил он, словно читая мои мысли. – И то, как я получил этот эскиз, было довольно запоминающимся, ты так не думаешь?