Брионес Лим - Двое из трех

– Ты не можешь этого знать.

– Я знаю, потому что…

Я чувствую то же самое, когда я рядом с тобой.

Решив, что это не время и не место, я сменила тему.

– Если ты все время планировал нанять медсестру для своей матери, зачем вообще так надолго возвращаться? А еще важнее, почему ты устроился на работу к нам?

Это был вопрос, который я задавала раньше, но он все еще остался без ответа. Я молилась, что, возможно, в этот раз он ответит мне.

– Если только тебе не некомфортно, – добавила я с сарказмом.

Подмигнув, он медленно кивнул головой.

– Мой отец сказал мне, чтобы стать лучшим человеком, иногда приходится делать то, чего не хочешь.

Как я.

– Как бы ни мучительна для меня была встреча с мамой, я знал, что должен это сделать. Я также думал, что, поскольку прошло более чем достаточно времени, прошлые раздражители не повлияют на меня так сильно. Я достаточно вырос, как мужчина, чтобы стоять на своем и оставаться тем, кем я стал. Я, наконец, стал достаточно храбр, чтобы столкнуться со своими страхами.

– Хорошо...

– Это включало и встречу с тобой, – прошептал он, отводя взгляд от меня. – Я так хотел тебя увидеть, но как я мог? Как ты и сказала, я полностью отгородился от тебя. Почему бы ты захотела увидеть меня снова? Я не мог не возвращаться к тем же вопросам в моем сознании, снова и снова. Будешь ли ты сердиться? Захочешь ли меня увидеть? Помнишь ли ты меня?

– Конечно, я помню тебя, болван, – сболтнула я.

Он фыркнул.

– Да, верно. В любом случае, я знал, что мне нужно перестать быть тряпкой и быть тем, кем я убеждал себя, кто я есть – мужчиной. Мне нужно было увидеть тебя, но я не был уверен, как к тебе подступиться. Тогда, на мою удачу, я столкнулся с твоим отцом в аптеке. Он сделал оценивающий осмотр, конечно, и выдал реакцию, которую я ожидал.

– Дерьмо, – мой рот застыл, представляя моего отца, который устроил сцену в магазине. Для веселого человека он действительно имел тяжелую руку.

На удивление губы Джесси растянулись в мягкую улыбку.

– Но потом я объяснил ему, почему я был в городе. Я сказал ему, как сильно я изменился…

– И что? – я вцепилась в край своего стула.

– Он спросил, нужна ли мне работа, – он тихо усмехнулся, покачивая головой. – Я думаю, он чувствовал достаточно жалости ко мне, чтобы снять запрет, о том, чтобы я виделся с его дочерью, не так ли?

Я сжала губы, вспомнив ту ужасную ночь, и вздрогнула. Отталкивая воспоминания, я спросила в замешательстве:

– Но тебе не нужна работа. У тебя она есть здесь.

– Но мне нужно было тебя увидеть. Позволь мне перефразировать, мне нужно было оправдание, чтобы тебе пришлось меня видеть.

Поток бабочек наполнил меня, вызывая ощущение покалывания, которое путешествовало вверх и вниз по моим венам. Электричество пронзило меня от кончиков пальцев до самых пальцев ног.

Потом я кое-что вспомнила.

– Так почему ты игнорировал меня первые несколько дней? Почему ты вел себя так, будто я какой–то изгой?

– Как я уже сказал, я нервничал. Я не знал, что ты обо мне думаешь, и эта нервозность была обоснованной. В тот момент, когда я увидел тебя впервые, ты выглядела так, как будто ужаснулась, увидев меня.

– Нет, это не так! Я была…

– Что?

– Я тоже нервничала, – призналась я.

Он издал облегченный смех, расслабляя свои нахмурившиеся брови.

– Ну, если бы я знал об этом, то это, безусловно, облегчило бы мою жизнь.

Я не могла не улыбнуться, но вскоре эта улыбка увяла.

– Ты бы понял меня, если бы никогда не закрывался от меня.

– Рокки...

– Нет, дай мне закончить, – огрызнулась я. – Если ты так боишься, что я спровоцирую тебя и верну тебя обратно, то в чем была сделка, когда ты пытался разбудить во мне бунтарку? В чем суть с приколом?

– Я думаю... я думаю…

– Заканчивай с секретами, Джесси. Ты не единственный, кто дорос до штанишек большого мальчика. Если у тебя есть что сказать мне, просто скажи, – мой взгляд снова вернулся к фотографии. – Это не какой-то глупый арт-критик, который доводит меня до слез; это мой лучший друг, запутавший меня. Мне нужны разъяснения, прежде чем я сойду с ума.

Он провел пальцами сквозь волосы, немного дергая за кончики.

– Я думаю, что хотел воссоединиться с тобой так сильно, что в тот момент мне было все равно, ясно? Я так хотел почувствовать то, что было у нас раньше, что я подумал, что если мы хоть ненадолго вернемся к тому, кем были раньше, между нами все будет хорошо, – он опустил руки и вздохнул. – И…

– Да? – я проглотила то, что было похоже на осколки стекла в горле.

– Когда твой отец дал мне работу, он заставил меня пообещать, не тянуть тебя вниз снова. Он сказал мне, что ты была хорошей девочкой и осталась такой после моего ухода. Я думаю, в тот момент я понял, что я был тем, кто втянул тебя во все неприятности, в которые мы попали. В каком-то дурацком уголке моего сознания я подумал, что, может быть, если я докажу, что в тебе была эта бунтующая девушка все это время, тогда я был бы не так уж плох, в конце концов. Я не был бы единственным, кто виноват.

– Ну, это немного эгоистично, – я с отвращением покачала головой.

– Что я должен был сделать, Рокки?

– Я не знаю, может тебе не стоило бросать гениталии мне в лицо?

Где–то из кухни прозвучал грохот падающей металлической кастрюли. Джесси повернулся ко мне с ужасающим взглядом на лице.

– Ты можешь потише? Ты же понимаешь, что мы на моей работе?

– А те резиновые фаллоимитаторы не были продемонстрированы на моей? – я скрестила руки и немного выпятила грудь. – Перестань применять ко мне двойные стандарты.

Его плечи поникли, в результате чего тонкая ткань его рубашки с длинными рукавами натянулась на его рельефных бицепсах. Я проследовала взглядом по складкам ткани, пройдя путь вниз по длине руки к его сжатым кулакам.

– Мне очень жаль. Я думаю, я просто увлекся в тот момент.

– Забавно, я помню, как говорила то же самое кое–кому и мне не верили, – я нахмурилась.

– Об этом...

– Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? – я покачала головой, чувствуя себя совершенно подавленной. – Мы можем просто сосредоточиться на том, почему ты прикалывался надо мной?

– Потому что нам было весело! Потому что это было похоже на старые времена! Потому что, несмотря на то, что ты была в ужасе, я видел намек на счастье в твоих глазах каждый раз, когда мы трепали друг другу нервы. Тебе нравилось это так же, как и мне.

Здесь действительно нечего было отрицать.

Его лицо потемнело, и голос стих.

– Ты выглядела счастливее, чем когда-либо выглядела вместе с Итаном. Ты любишь его?

Вопрос застал меня врасплох. Внезапно, знакомые приступы вины снова охватили меня. Итан был таким хорошим парнем, и все же, я все еще решала, влюблена ли я в него или нет, когда было очевидно, что он уже влюблен в меня.