Резник Юлия - Не ты

— Эй, ты как, солнышко? Я полотенце принес…

Вот, и что ей делать? Стыдиться, похоже, бессмысленно… Ну, если все картинки в ее голове — реальны.

— Я… у нас что-то было, да?

Самохин развернул перед девушкой полотенце и, дождавшись, пока Маша ступит в него, сомкнул руки у нее на спине и прижался губами к виску:

— Совсем немного…

— Я… извини меня. Похоже, я здорово облажалась…

— Тсс… Глупости какие говоришь. Лично мне все понравилось.

— Правда? — Маша говорила так тихо, что Самохин был вынужден прислушиваться.

— Честное слово. За исключением, разве что, одного момента.

— Какого?

— Я бы хотел, чтобы ты была трезвой.

— Извини, — голова Маши опустилась еще ниже, — я никогда не напивалась до такого состояния…

— Я знаю. Теперь это уже неважно.

— А что важно? — шепнула девушка.

— Важно, что ты вне опасности. Важно, что я успел… и что никуда тебя больше не отпущу.

Маша резко вдохнула и быстро-быстро заморгала глазами.

— Правда?

— Сто процентов, солнышко. Слово даю.

* * *

1 — слова из трека STED.D — Время смеяться.

Глава 13

— Я не хочу есть, — Маша отложила вилку и немного смущенно покосилась на Самохина, который, сложив руки на груди, сидел напротив и внимательно за ней наблюдал.

— Не вкусно?

— Вкусно! Очень… Просто меня все еще мутит.

— Расскажешь, как это случилось? — осторожно поинтересовался Дима, скрывая от Машиных глаз свои настоящие эмоции. Лучше ей не знать, что с ним на самом деле творится, когда он думает о том, чем для нее мог обернуться вчерашний вечер. Мужчина и сам старался об этом не вспоминать, что, впрочем, никоим образом ему не мешало представлять, как его руки смыкаются на тонкой шее ублюдка, позволившего себе опоить его девочку.

— Да глупо так вышло! Сама виновата. Знаю ведь, что нужно в оба смотреть…

Знает — и то хорошо. А то Самохин уже целую лекцию приготовил на тему, как нельзя себя вести в ночном клубе с сомнительной репутацией. Чувствовал себя квочкой какой-то, ей богу!

— Ты знаешь, кто это был? — ненавязчиво, будто бы между прочим, спросил Самохин. Зачем Маше знать, для чего ему понадобится эта информация? Оно ей и даром не нужно!

— Не уверена. Был там парень странный, но… я бы на сто процентов не стала утверждать, что это сделал именно он.

— Ты вообще сама как там очутилась? Куда смотрели твои друзья?

— Ну… Меня приятель один пригласил на выступление. Ему поддержка нужна была, вот мы з Лизеттой и пошли. Столиков свободных не было, нас подсадили за чужой, ну, а дальше ты знаешь.

— Маша…

— Да знаю, знаю… глупая я.

— Доверчивая… — возразил мужчина.

— Угу, — Маша мягко улыбнулась и встала из-за стола, — не видел мой телефон?

— Видел. Он на тумбочке в спальне. Я там похозяйничал немножко, — признался Дима, и в ответ на заинтересованный взгляд девушки пояснил: — Брату твоему смс скинул.

— Спасибо.

— Ага…

Маша прошла в спальню, схватила телефон, на котором было три десятка пропущенных. Одиннадцать от Лизетты и девятнадцать — с номера Севы. И куча сообщений от них же. Накатав подруге жизнеутверждающую смс-ку, чтобы та не волновалась, Маша перешла к аудиосообщениям Богатырева. Сначала, правда, хотела удалить все подчистую, но потом решила дать парню шанс оправдаться.

«Маш… Позвони мне, как только будет такая возможность. Я волнуюсь!»

«Маш, я не могу отыскать Лута, чтобы узнать, какого хрена произошло! Скажи мне, что ты в порядке!»

«Я его урою, когда найду. Я урою этого утырка, веришь?»

Мура не знала. Не знала, можно ли верить Севе. Глупой она не была, да и наивной, по большому счету, тоже, хотя Дима и думал иначе. То, что произошло, могло быть спланировано — факт. Но могло и не быть. В таком случае ее недоверие больно бы ударило по Богатыреву, голос которого звучал по-настоящему обеспокоенно. И с каждым новым месседжем градус его волнения лишь нарастал. Вряд ли бы Сева мог так отыграть, да и с чего бы ему напрягаться?

— Все в порядке? — раздался тихий голос за спиной.

Маша обернулась. Кивнула гудящей головой, сделала пару шагов навстречу. Ей было ужасно плохо. В голове стучали тысячи молотов, на виски давило, к горлу то и дело подкатывала тошнота, но даже это не смогло омрачить её счастья.

— Да, — выдохнула ему в грудь — выше не доставала.

— Полежишь еще? Или пойдем знакомиться с братом?

Маша отстранилась от мужчины, задрала голову, чтобы поймать его взгляд:

— Ты хочешь познакомиться с Иваном?

— Так будет правильно, Маш. Чтобы они не волновались на тему, где ты и с кем. А ты… ты, что, против?

— Нет. Я просто… не ожидала, что ты захочешь. Так быстро…

Самохин вжал ее в грудь, погладил по мягкому шелку волос, не удержавшись, прижался губами к макушке. Что ей сказать? Что он и сам не ожидал? А потом, вдруг, понял, что никак иначе с ней быть просто не может. Только так. По серьезному. С обязательствами.

— Захочу! Ну, так как?

— Давай лучше попозже. Я не очень хорошо себя чувствую, да и выгляжу — жуть.

— Неправда… Но если хочешь поваляться, подожди, пока я сменю простыни.

— Я и сама могу, мне уже неудобно…

— Неудобно спать на потолке. Лучше киношку какую-нибудь выбери…

— Киношку? — удивилась Мура.

— Ну, да… Или ты что-то другое хочешь? Так говори, я здесь один совсем одичал.

Самохин и правда не знал, чем может Машу развлечь. Между ними была пропасть в двадцать лет, а мостик, перекинутый через эту пропасть, был еще слишком шатким и неустойчивым. Им ещё предстояло построить что-то более основательное, а пока приходилось вот так… на свой страх и риск двигаться.

— Нет, кино вполне подойдет! — улыбнулась девушка, — ты какие фильмы предпочитаешь?

— Ты лучше спроси, когда я в последний раз что-то смотрел, — хмыкнул Дима, стаскивая влажные простыни. Ночью Машу конкретно знобило, она буквально обливалась потом. Бедняжка. Уроет утырков, которые с ней это сделали! В землю втопчет.

— Ну, и когда?

— Не помню, солнышко. С этим расширением… А! — Самохин с досадой взмахнул рукой.

— Знаешь, а я злилась на тебя, — видимо в продолжение темы тихонько призналась Маша, — не могла понять, почему ты… ну, я не знаю… не сказал мне ничего, не позвонил! Пробегал мимо, а я… Я такой ненужной себя чувствовала, Дима.

Этот разговор сейчас был совершенно лишний. Она настолько дерьмово себя чувствовала, что даже самой себе не могла ответить, зачем вообще его завела, но и отступать уже было поздно. Самохин отложил подушку и напряженно на нее уставился.

— Такого больше не повторится, — наконец пообещал он.

— А почему в этот раз так случилось? — Муре действительно было интересно.

— Потому что я до конца не понимал, как это важно для тебя. Потому что раньше жил по-другому.