Анна Платунова - Обещанная колдуну

Колдун нахмурился и качнул головой, думая, верно, обвинить просителя в трусости, но удержался.

– Пойдем, – сухо проговорил он вместо этого. – Я провожу. Объяснишь при мне.

Он подхватил стражника под локоть, помогая встать, но тот совсем раскис, ничего не видя от слез, лишь время от времени растерянно проводил ладонью по лицу, словно пытался стереть наваждение обрушившегося на него горя.

– Пойдем, – голос колдуна смягчился. – Где она?

– В к-карете… У р-развилки… Моя жена ждет ребенка! Нашего первенца! Я и его потеряю!

Колдун скорбно сдвинул брови. Горе незнакомца не могло не тронуть его, но за последние дни он повидал столько смертей, что, как ни печально было это осознавать, еще две ничего не прибавили бы к тому грузу, что уже лежал на плечах.

– Пойдем… – повторил он.

На пересечении тракта и узкой тропинки, угодив одним колесом в рытвину и оттого слегка перекосившись, стоял дорогой экипаж. Лошадка меланхолично тянулась мягкими губами к верхушкам кустарника, что рос на обочине, ей не было дела до людских несчастий.

Колдун первым распахнул дверцу кареты и увидел темноволосую девушку, которая, как воробушек, жалась к стене. Незнакомка подняла на колдуна испуганные, наполненные мукой и надеждой глаза и накрыла ладонью свой пока еще плоский живот в неосознанном желании защитить нерожденное дитя. Жена стражника была юная, совсем девочка.

– Гаррет? – прошептала она, пытаясь заглянуть за плечо колдуна. – Где мой муж?

Колдун посторонился, пропуская вперед молодого мужчину. Тот шатался как пьяный и ничего не видел от слез.

– Вики… Я… – он силился произнести вслух страшный приговор и не мог.

– Я вас оставлю, – тихо проговорил колдун.

И тогда отчаяние Гаррета нашло выход в злости, лицо исказилось от ненависти.

– Правильно вас изгнали из Глора! Твари вы все, твари!

Колдун не отреагировал, он знал, что за молодого стражника сейчас говорит его горе, а тот продолжал кидать ему в спину несправедливые и страшные слова, которые, однако, становились все тише и беспомощней, пока безысходность снова не завладела Гарретом.

– Один только среди вас человек был… – пробормотал он, и в голосе его неожиданно послышалось что-то жалкое, детское, будто на месте мужчины оказался мальчик. – Он бы не отвернулся. Хотя бы попытался что-то сделать… Он был из тех, кто не отступает. Только сгинул вместе с академией…

Колдун содрогнулся, будто в спину ему вонзили нож.

– Кто же? – хрипло спросил он.

– Ректор. Да что тебе-то? Иди, иди…

В карете тонко и обреченно всхлипнула Вики. Она ни о чем не просила, она вдруг как-то сразу смирилась со своей судьбой и скорой гибелью, только…

– Как жалко маленького… – шептала девушка, ни к кому не обращаясь. – Как жалко…

На бледном, застывшем лице колдуна можно было прочитать его мысли: «Да поймите вы, невозможно спасти! Что бы я ни сделал, как бы ни пытался…»

Но, к счастью или, возможно, к несчастью, колдун знал слишком много. Он прочитал сотни книг и сам создал сотни заклинаний. Пока он, терзаемый чувством вины, шаг за шагом удалялся от плачущей женщины и отчаявшегося стражника, который вот-вот потеряет жену и первенца, в его сознании зажглась опасная, авантюрная, но все-таки вполне жизнеспособная идея.

Быстрыми шагами он вернулся к карете.

– Я попытаюсь, – резко бросил он, кляня себя за слабоволие.

Почему эта женщина? Почему этот ребенок? Их было так много за прошедшие два дня – тех, кому он не сумел помочь. Почему же теперь он не смог пройти мимо? Что стало последней каплей, склонившей чашу весов? Брошенное Гарретом горькое: «Он был не из тех, кто отступает»? Или тихое смирение умирающей, жалеющей не себя, а ребенка?

– Я попытаюсь, – повторил он. – Но только если ваш первенец – девочка.

Молодая женщина смотрела не веря, не понимая. Облизнула пересохшие губы.

– Что?..

– Вы позволите? – колдун протянул открытую ладонь. – Не бойтесь, это не причинит вреда ребенку.

– Да, мы позволяем. Что угодно, если это сохранит ей жизнь! – ответил за жену Гаррет.

Надежда, пусть даже слабая, хрупкая, окрылила его, давая возможность вновь почувствовать себя мужчиной, защитником, тем, кто принимает решения.

Вики осторожно придвинулась навстречу, однако, когда кончики пальцев коснулись живота, зажмурилась, будто готовилась к самому страшному. Но ничего не произошло, кроме того, что колдун прислушался к чему-то, слышимому только ему, и мимолетно улыбнулся.

– Это девочка…

И следом подхватил Вики на руки и понес без всякого труда, едва ощущая вес.

– Нам нужно дождаться рассвета, – объяснял он по дороге нахохлившемуся Гаррету. – На свету твари слабеют. Если выгоним, я уничтожу его без труда.

Колдун приостановился, коротко глянул на восток, где небо было еще темным и лишь понизу начинало лиловеть.

– Еще пара часов…

Он занес Вики в дом, уложил на диван в каминном зале. Молодой стражник зашел следом, озираясь, стараясь не показывать смятения. Они первые за много лет, кто побывал в доме колдуна-отшельника. Каких только слухов не ходило о его обиталище! Что это мрачная берлога, заваленная костями и шкурами… Что это пещера дракона, скрывающая сундуки золота и драгоценных камней… Поговаривали, что дома-то на самом деле нет, а есть дыра в преисподнюю. Но дом был, и это было обычное холостяцкое жилище: чувствовалось отсутствие руки хозяйки.

Вики трясло от холода все сильнее. Колдун щелкнул пальцами, и поленца, сложенные горкой в камине, запылали. Он принес одеяла, укрыл гостью, провел ладонью по ее лбу, покрытому ледяной испариной. Гаррет стиснул зубы: ему было неприятно, что его жены касается чужой человек. Да и не человек вовсе. Колдун. Что он потребует в оплату своих услуг? Душу? Гаррет был готов заплатить эту цену.

Молча ждали рассвета. Вики впала в забытье, Гаррет сидел на полу рядом с женой и держал ее за руку, гладил пальцы. Шептал что-то. Колдун старался не слушать, но все равно слышал все те обещания, которые в минуты отчаяния любящие раздают близким. «Никогда не оставлю… Буду любить до конца своих дней… И доченьку нашу… Доченьку…»

Колдун тряхнул головой. Доченьку… Они еще не знали, на что им придется согласиться.

За высоким окном занимался огненный рассвет. Облака из лиловых сделались багряными, налились алым соком, вот-вот брызнут солнцем.

Колдун взял с каминной полки узкий серебряный кинжал.

– Вики, Гаррет…

Вики, вздрогнув, приоткрыла воспаленные глаза. Радужка их уже начала светлеть. Испуганно вскинулась, увидев сверкнувшее в отсветах наступающего утра лезвие. Гаррет вскочил на ноги. Колдун успокаивающе поднял ладонь.

– Больше нельзя терять время, его и так мало. Прежде чем мы приступим, вы должны пообещать…