Ольга Романовская - Седьмая дочь графа Стера

– Здравствуйте, милорд. Меня зовут Этьен Фарж. По поручению лорда Лина я расследую случаи темной магии в графстве и…

– … и пришли по душу моей младшей дочери, – закончил за него Уильям. – Проверяйте, ее здесь нет, и, надеюсь, она никогда сюда не вернется.

– Однако ваши соседи убеждены в обратном. – Этьен указал на арбалетчика, все еще маячившего в дверях.

– Уйди! – распорядился граф, и слуга удалился, плотно закрыв за собой дверь. – Вы ведь разумный человек? – продолжил он, обращаясь к гостю. – И не считаете меня виновным в чужих бедах. Я пострадал от Изабо не меньше других. Да, жив, но репутация растоптана, карьера под угрозой, а дочери обречены на участь «старых дев». И все потому, что Изабелла унаследовала дар! Я пытался выбить его палкой, сделать ее нормальной, но дурная кровь сильнее.

– Унаследовала? – Маг ухватился за главное. – От кого? Вашей жены?

– О нет, у Лавинии безупречная родословная. Все дело…

Уильям не договорил, задумался, стоит ли доверять гостю. Тот почувствовал это и заверил: сказанное не покинет пределов комнаты, если не представляет опасности для королевства.

– Мой прадед баловался чернокнижием, – неохотно, через силу, словно проглотив горькую пилюлю, признался Уильям. – Подробностей не знаю, дед постарался скрыть постыдную правду. Возможно, он уничтожил не все, и Изабо отыскала некие записи, книги… Надлежало отдать ее в монастырь, а я пожалел, надеялся выдать замуж. В итоге она покалечила жениха. Якобы он нелестно отозвался о ее внешности. Но ведь моя дочь действительно хромая, в шрамах от ожогов. Словом, теперь люди во всем винят меня. Супруга слегла с нервным расстройством, женихи дочерей разорвали помолвки.

– Магию нельзя подавить, – покачал головой Этьен. Он поражался невеждам, надеявшимся изгнать дар угрозами. – Мне кажется, я видел вашу дочь. У нее обезображено пол-лица и шея?

– Где? Когда вы ее видели?!

Взволнованный граф встрепенулся, словно легавая собака при виде птицы. Возможно, дочь ему не так уж безразлична. Или он мечтал уничтожить ее собственными руками.

– В самом конце мая, на приеме барона Фландра. Теперь я ее вспомнил. Только ваша дочь не уродлива, она умная, симпатичная, хоть и забитая девушка.

Надежда в глазах Уильяма потухла. Он тяжело опустился в кресло, жестом предложив собеседнику занять место напротив себя.

– Изабо сложно назвать красивой. – Это как смотреть. К сожалению, граф не замечал или не желал замечать достоинства дочери. – А эта ее страсть к магии, к мужским разговорам… Она даже кокетничать не умела!

Последнее прозвучало как тяжкое обвинение.

– Почему вы говорите о дочери в прошедшем времени? Вы уверены, что она мертва?

– Ее погубил демон, вселившийся в ее тело. Сама бы она, без помощи темных сил, сбежать не смогла. Выпрыгнуть в окно с большой высоты! Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь, что дочери у меня больше нет, вместо нее живет другое существо. Найдите его и убейте. Так всем станет спокойнее.

Страшные слова повисли между собеседниками. Нахмурившийся Этьен на всякий случай уточнил, правильно ли понял графа.

– Абсолютно верно, – кивнул тот. – В Изабелле отныне нет ничего от рода Джад, мне некого жалеть.

С разрешения Уильяма маг осмотрел комнату девушки. Особое внимание он уделил окну, но ничего подозрительно не нашел. Зато обнаружил тайник – на него указали смятые подушки. С момента исчезновения Изабо их не трогали, сохранились характерные вмятины от коленей.

– Не все, не все сжег граф! – покачал головой Этьен, изучая листок с чужими расчетами. Он выпал из дневника предка, Изабо в спешке его не заметила. – И его прадед явно был с магией на «ты». Не удивлюсь, если замок преподнесет еще парочку сюрпризов: пентаграмм на стенах, следов жертвоприношений или вовсе тайное логово алхимика.

Господин Фарж пока не определился, управлял ли разумом Изабеллы демон, или она совершала поступки по доброй воле. Рано или поздно при наличии серьезного дара все обернулось бы трагедией. Злость и обида – слишком сильные катализаторы, а когда они копятся годами…

У Фландров пострадали розы. Изабо искренне сожалела о своем поступке, пыталась их оживить. И ведь смогла, хотя сил хватило только на один куст. Выходит, по натуре она не злая, но обстоятельства способны ожесточать человека. Не переросла ли обида на отвергший ее мир в ненависть? Ведь отныне погибали люди. В любом случае Изабеллу нужно скорее найти, найти именно ему, потому что Этьен виноват в случившемся не меньше, если не больше дочери графа. На вечере у Фландров он не воспринял происходящее всерьез, решил, будто девушка долго аккумулировала силу и нескоро восстановится. Этьену хотелось выпить, потанцевать, и он не стал никому сообщать, портить отдых чужими проблемами. Но кто же знал, что дар настолько силен! Прежде женщины с таким не встречались, да и способности обычно угасали после родов.

– Мне хотелось бы извиниться перед вами. – Закончив осмотр, господин Фарж снова заглянул к графу. – И провести разъяснительную беседу. Нужен большой зал, который вместил бы глав всех дворянских семейств.

О своих находках: тайнике, следах воска и книгах на чердаке, куда маг забрался в поисках гнездышка Изабо, – Этьен благоразумно умолчал.

– Извиниться?

Уильям нахмурился и рефлекторно потянулся к бутылке с виски. С некоторых пор она стала его верной спутницей. На людях граф, однако, не пил, поэтому отдернул руку. Стакан остался пуст.

– Именно. – Признания как горькое лекарства, их надо делать залпом. – Я предвидел развитие событий и ничего не предпринял. Ваша дочь не проклятая, при должном обучении ее дар…

– Обучении? Дар? – Побагровевший владелец замка поднялся с кресла и оперся руками о стол, чуть подавшись корпусом к собеседнику. – Вот что я вам скажу, милостивый господин, ни одна женщина рода Джад не переступит порога Магического университета. Вы ведь на него намекаете? И если заразу внутри Изабо нельзя искоренить, пусть она лучше умрет, нежели превратится в шлюху, нацепившую штаны и возомнившую себя мужчиной.

Этьен глубоко вздохнул. Он забыл, какой морали придерживалась высшая аристократия. Одна лекция не поможет, потребуются долгие годы, чтобы совместное обучение не состоявших в кровном родстве мужчин и женщин не приравнивалось к блуду, а любая деятельность, помимо безобидного рисования, не считалась посягательством на права сильного пола. Именно поэтому в стенах Магического университета девушки встречались редко. Ни одна из них не могла похвастаться хорошим происхождением. Обычно туда попадали сироты – родственники радовались любой возможности не кормить лишний рот. Вдобавок способные женщины встречались редко. То ли дар подавляли в зародыше, то ли так распорядилась Богиня.