Галина Гончарова - Отражение. Зеркало любви

Смешно, нелепо, бред…

Да и пусть!

Лиф платья Малены был закрытым. И бюстик, который на ней, – тоже. Пара минут. Спустить лиф, и осторожно вставить зеркало в кружево бюстика, так, чтобы оно прижималось к коже. А стекло повернуто внутрь и плотно прижато к груди.

Так точно не выпадет. И не разобьется. И… где тут были белые нитки?

Уродовать такое белье – это варварство? Так это и не уродовать, это просто три минуты, сделать петельку из нитки и прихватить зеркало в двух местах, чтобы точно не шевельнулось. Ну не могла Малена оставить его дома у Давида, где расхаживает домработница. И у себя дома не могла. И оставить – тоже…

А потом пара минут у нее точно будет, перед брачной ночью. И рассказать, и показать, и зеркало убрать, если что. И уж точно минуты хватит, чтобы выдернуть нитки, девушки это умели, что одна, что вторая…

Оно небольшое и совсем незаметное под плотным атласом платья. Даже не выделяется.

В мочках ушей блестят крохотные бриллиантовые гвоздики, сегодня это все украшения девушки. Они – и кольцо.

В дверь звонят, влетает тетя Варя…

– Малечка?

Странно. Как легло это имя, что даже давно знакомые ей люди стали так называть Матильду? Наверное, это правильно.

Она уже одета и медленно берет букет.

– Пойдемте?

Тетя Варя еще раз осматривает невесту, улыбается, стирает слезинку.

– Идем.

Потрясающе красивая пара.

Именно это и подумали приглашенные, когда Давид протянул руку, помогая невесте выйти из машины, а потом не удержался, подхватил на руки, закружил…

Малена рассмеялась, откинув назад голову.

Фата – не жуткое тюлевое безобразие, из тех, что шьются в свадебных салонах из старых занавесок, а настоящая, кружевная, – на миг взвилась хвостом кометы. София Рустамовна кончиком пальца коснулась глаза – что-то зачесалось.

Такие они были молодые, счастливые, удивительно красивые и искренние…

Не любовь, нет.

Искренность.

Невероятная, ослепляющая, до краешка, до донышка души – искренность.

Я – твоя. Ты – мой.

Я – твой. Ты – моя.

Правда – или истина? Неважно, но здесь и сейчас она разделена на двоих и сияет так, что больно глазам.

Так, на руках у будущего мужа, Малена и оказывается в актовом зале. На пол ее ставят только по просьбе регистраторши, которая, впрочем, сама улыбается.

– Добрый день, уважаемые новобрачные и гости!

Речь льется своим чередом, надеваются в срок кольца, дарятся цветы, делаются фотографии, говорятся какие-то слова, а двое молодоженов, уже молодоженов, не могут отвести глаз друг от друга. Матильда полностью уступила место Малене – сегодня ее день. Пусть сестренка будет счастлива, а ей хватит и почувствовать это. Даже самым краешком.

Зависть?

Да о чем вы?

Кто любит – не завидует, а для Матильды герцогесса родная и любимая, дорогая и близкая. Единственное, что может девушка, – это порадоваться за счастье сестры. Искренне, до глубины души.

У нее будет совсем не так, но разве это важно? Они такие одинаковые, но каждой нужно свое, свое… Малечка, будь счастлива!

Вот и лестница.

Выход из загса…

Давид легко сносит девушку по ступенькам, их осыпают чем-то блестящим, звенящим, искрящимся, кругом счастливые лица, и они не сразу замечают…

Анжелика стоит напротив.

Бледная, в чем-то темном, растрепанная… и в руке у нее большой тяжелый пистолет. Она поднимает его, нажимает на курок, целясь в Малену.

– Сдохни, тварь!

Что-то сильно ударяет в грудь. Туда, где под одеждой надежно спрятано самое ценное сокровище девушки.

Старинное зеркало.

Темнота…

Давид даже не сразу понял, что произошло. Только что они смеялись и словно бы летели по воздуху, а сейчас…

Крик, выстрел… и тело жены становится тяжелым в его руках. Малена запрокидывается назад, и крови нет, но на платье темнеет дырочка, пахнет порохом…

Когда раздался полубезумный крик: «НЕТ!!!», Давид не осознал, что он сорвался с его губ.

Женя улыбнулась и завела мотор.

Старая «шестерочка» чихала, сопела, но тянула. Сюда-то, к загсу, они ехали на «Альфе-Ромео» Анжелики.

Сопливая дура.

Поделом.

Женя видела, как ее схватили, завернули руки, выбивая оружие, кажется, кто-то и по морде ей приложился… поделом. Было ли ей жалко Анжелику?

Да вы что – смеетесь?!

Жалеть – вот ЭТО?!

Инфантильное, избалованное, безмозглое существо, которое в жизни палец о палец не ударило, получая по праву рождения любые игрушки? И горюя потому, что очередную игрушку ей не дали?

Женя искренне считала таких Анжелик сорняками, разве что выпалывать замаешься.

Достать оружие?

Сложно, но возможно. Она смогла.

Подменить одно на другое?

Тоже возможно, не просто ж так она ехала вместе с этой дурочкой. И… дальше – на авось. Но вдруг получится?

Анжелика так и не поняла, но, пока она собиралась, принимала душ и прочее, Женя прошлась по всему, чего касалась в ее квартире, тряпкой с ацетоном. Отпечатков пальцев не останется, а там…

Отомстить Женя хотела. А вот погибать за компанию с богатой дурехой не собиралась. Уже готово место, где можно пересидеть, они с друзьями идут в турпоход на месяц, в автономку, давно ее звали, вот и пойдет. Прогуляется по лесам, а там видно будет.

Так что едет она на дачу к другу, а оттуда они и двинутся.

С этими мыслями Женя и выехала из города на трассу.

Судьба решила иначе.

Говорят, разбить зеркало – семь лет удачи не видать. Сама-то Женя ничего не била, но есть ли разница?

Самому сделать – или другого науськать?

Иногда судьба решает подождать. Иногда – отсыпает все и сразу.

Трасса диктует свои законы, надо держать скорость не меньше восьмидесяти километров, особенно если она однополосная… но и тогда тебя обгонят. Дураки всегда найдутся.

Всего лишь часом раньше по трассе прошел груженный гравием «КамАЗ». Сколько там высыпалась? Горсть?

А больше и не надо было.

Черный джип принялся обгонять девушку по встречке, Женя невольно подалась к обочине, идиотов много, а эта махина заденет – и поминай, как звали, дорога-то на насыпи…

Всего лишь один камешек вылетел из-под колес джипа. Но впечатался он слишком удачно – в лобовое стекло. В самую его середину.

Оно треснуло, пошло солнышком, словно разбитое зеркало, Женя невольно дернулась, руль проскользнул в судорожно сжатых пальцах… и этого оказалось достаточно.

Машина вылетела под откос.

Несколько раз перевернулась, обо что-то ударилась – и осталась стоять на крыше. Женя безвольно обвисла на ремнях безопасности.

Стареньких, откуда хорошие в «жигуленке»-«шестерке»?

Они и не уберегли.

Девушка умерла по дороге в больницу от многочисленных внутренних повреждений, так и не приходя в сознание.