Маргарита Ардо - Наши против

– Хохохо, сейчас в себя придём и отправимся в плавание на акуле. Если, конечно, Чубара не утонула в своём бассейне, ахахах! Тогда медуз оседлаем.

– Куда?

– Сначала в храм Ока, там смешнючий старикашечка-жрец есть, но настоящий! Крутой жрец! – хохотал Киату. – Я его подвёл, не стал его учеником, ахахах! А потом на Остров Джив! Хотя никто не знает, где он. Правда, умора?!

– Аридо знает, – вспомнила я. – Он видел тайные карты.

– Значит, берём его с собой! – хихикал Киату и танцевал под неслышимую музыку что-то типа сальсы. – Он вечно всё знает, и всё видит, ахахах! Попадает в ненужное время и в ненужное место! Даже родился не там и не у тех! Хихихи, Аридо видел, как я открыл жемчужную связь, а ещё видел, как я скормил одного гада моей малышке Чубаре! Хохохо, она его мерзкую голову бац, и откусила. И при этом Аридо ничего не понял… А я специально!

«Упс, – похолодела я, – неужели ректор правду рассказывал?!» А вот это уже было не смешно.

– Ты на самом деле убил человека? – строго спросила я у Киату.

– Убил, – смеялся он, и от этого мне стало совсем не по себе.

Я отошла от всех подальше и села на кочку.

Подобревший муж Лакуны принялся отрезать по кусочку от зажаренного на вертеле кабана и раздавать всем по очереди. И мне протянул кусочек, назвав «самой странной ведьмой из веселого мира» и любовно пожелал лопнуть. Я тяжело вздохнула и стала жевать мясо. Неизвестно, когда выветрится этот веселящий Анин газ, а есть хотелось прямо сейчас. И ещё хотелось как можно скорее попасть в Храм Ока, чтобы хоть один здравомыслящий человек или не человек сказал мне, что же все-таки происходит!

Уже от барана на вертеле ничего не осталось, а пляски и смех на площади не прекращались. Откуда-то появились музыканты. Средневековье тёмное, конечно, а не дискотека. Но те, которые дули в витые раковины, безумные, как саксофонисты из джазового кафе, мне понравились. Под тамтамы и барабаны очень даже симпатично звучало.

Аня подключилась к веселью – естественно, с таким фейерверком внутри у неё постоянно праздник на низком старте. Наверное, Электр ещё и поэтому от мира ограждают: иначе заставят всех веселиться и правду говорить, что тогда делать тайным советникам и магам порядка? Без работы останутся, бедняги. И пафоса никакого, все сами с шуточками разберутся.

Мне даже показалось, что Электры этому миру нужнее, чем дживы. Да и нам на Земле не повредили бы. Радости, её всегда не хватает, а тут пожалуйста: дунь-плюнь и черпай ложкой. Ура, байламос и всё такое…

Жаль, на меня не действовало. После признания Киату настроение упало до нуля. А он, как назло, то и дело выскакивал из толпы, дикий и жутко красивый, подхватывал меня на руки и кружил в танце, смеясь. Я просила поставить меня на место и грозилась упасть в обморок. Это действовало, но ненадолго. Только спрячешься в кусты от Киату, а он уже тут как тут: синие глаза горят, улыбка от уха до уха, косищи чёрные в кружении разлетаются. Зачем он такой красивенный? Не верилось, что он мог запросто убить человека. А с другой стороны мороз пробирал по коже при мысли, что так и было – сам признался.

Когда голова стала кружиться чуть меньше, и никакого терпения больше не было ускользать от объятий Киату, я решила воспользоваться моментом: коль скоро все тут говорят правду, может, удастся и у Аридо выведать секреты. Особенно меня волновал ректор и то чудовище в подземных лабиринтах. Собравшись с духом, я в очередной раз увильнула от Киату и пошла в гущу вечеринки.

Удивительно, что Грымова так и не отвязала Аридо от пальмы – вот она, сила настоящих чувств: провинился, сиди привязанный. Из любви. Пой, смейся, но сиди.

– Анастасия, моя коварная невеста! – воскликнул Аридо. – Вот ты где!

Я обернулась с опаской: нет ли Киату поблизости – радостный мордобой не входил в мои планы. Однако надо было ждать опасности не оттуда. Грымова закатала рукава и с улыбкой кобры перед прыжком сказала:

– Тася, ты знаешь, что я тебя почти люблю, но иди куда шла. Потому что со всеми твоими суперсилами, нежностью птенца и глазами котика ты всё равно останешься выдрой. Нам тут и без тебя хорошо. С Аридо.

Неловкость какая! Раньше я бы сразу ретировалась, но чёрное-пречёрное страшилище пугало меня гораздо больше её спортивных кулаков.

– Прекрасно, – сказала я. – У меня только парочка вопросов к принцу…

– А можно мы не будем с вами жениться? – вдруг спросил Аридо, по-дурацки хихикая. – Мне, конечно, джи Вареджио предрекал женитьбу на особенной девушке, – он скользнул взглядом на Грымову, потом на меня. – Но меня ваше коварство пугает. И вообще я обиделся: вы постоянно лжёте.

– Обстоятельства вынуждают, – покраснела я. – Хорошо, давайте не будем жениться.

– Слава Оку! – выдохнул и присвистнул принц. – А то я думал, что вы настаивать будете…

– Ни в коем случае, – заверила я. По идее, любая девушка бы обиделась, но у меня как камень с души свалился – очень не нравилось мне быть коварной, кем бы этот принц Аридо ни был на самом деле.

Грымова воссияла и погладила Аридо, словно любимого щенка. Тот подпрыгнул на песке и запел почти, как Кипелов, но слегка с восточными мотивами:

– Я свободен, словно рыба на волне!

– Ваше высочество, – поспешила я прекратить арию связанного экс-жениха, – но вы должны сказать мне: что за чудище обитает в подземелье вашего дворца?

– А разве там кто-то обитает? – искренне удивился принц. – Джи Вареджио запечатал все ходы под землю, и теперь во дворце безопасно. Это раньше колдун из Тёмных племён, затесавшийся в ряды наших магов-охранников, проводил в подвале странные обряды, после которых слуги пропадали и творилось беззаконие. А потом батюшка призвал джи Вареджио, старшего и самого талантливого преподавателя по магическим искусствам, и он очистил пространство. За заслуги перед королём джи Вареджио пожаловали должность ректора в Храме Знаний и моего личного наставника. А морской дворец стал лучше прежнего. Отец сделал ремонт, шторы поменял и вазы разбитые, а потом подарил его мне.

– Хороший подарочек, – пробормотала я. – И давно?

– Пять лет назад. Я как раз в Храм Знаний поступил, – с хохотом ответил Аридо и затянул песней: – Я поступи-и-ил, я стал свободе-ен! От королевского двора и матчей на мечах! Я их боюсь, признаюсь честно, как грома с молнией и колик в потрохах! О-о-о! Я свободен! Словно устрица в раю!

Грымова вздохнула с умилением и приземлилась на коленки рядышком со своим пленником любви. Мой взгляд привлекла кошка у кустов со странными цветами. Боже, она, кажется, тоже приплясывала! И когда же это всё кончится? Снова из-за чьей-то широкой спины в простой рубахе, перевязанной кожаными тесёмками, показался Киату: